Когда в один из прошлых приездов в Москву мы обсуждали, по каким принципам я выбираю спектакли, на которые хожу, известная белорусская журналистка Елена Молочко, много пишущая о культуре, воскликнула, что зачем вообще что-то выбирать, если есть театр им.Вахтангова, а в этом театре есть художественный руководитель и режиссер Римас Туминас. И, готовясь к своему нынешнему приезду, я взяла билеты на «Евгения Онегина» в постановке Туминаса. Но потом случилось 24 февраля, Туминаса уволили с его должности руководителя Малого театра в Вильнюсе (он этот театр, кстати, основал), а в Москве изменили афишу: вместо «Евгения Онегина» на четыре вечера подряд в марте поставили «Войну и мир» в постановке Туминаса. Вместо трех с половиной часов «Евгения Онегина» со сквозным сюжетом нас ожидали пять (!) часов «Войны и мира», где сквозных действий слишком много. К моему удивлению, зал мало того что был набит битком (в Москве сняли практически все антиковидные ограничения), так еще и остался таким до окончания спектакля. Мы с подругами тоже досмотрели до конца. Когда мы уходили из театра, часы били полночь.
Впечатление? Главное: краткость все-таки сестра таланта (только не говорите об этом Льву Николаевичу, которого режиссер вывел на сцену). И если бы режиссер уложился в три-три с половиной часа, от этого выиграли бы не только зрители, но и сам спектакль.
Несомненно, «Война и мир» произведение крайне сложное для постановки, там все – в тексте и описательности. И то, какие сцены выбирает режиссер, чтобы нам показать, показывает, прежде всего, самого режиссера – его приоритеты, предпочтения и его внутренний, если хотите, манифест. Сегодня спектакль, премьера которого прошла в ноябре 2021 к столетию театра смотрится как антивоенный манифест. Наверняка именно поэтому его поставили в афишу четыре дня подряд. Чтобы достучаться. Но до кого? Публика, которая приходит в театр Вахтангова, и так на стороне режиссера, а те другие, до которых надо докричаться, в театр, чаще всего, не ходят. Ну, в крайнем случае, на комедии. Потому что выдержать пять часов, когда на сцене фактически нет декораций (но сценография прекрасна, спасибо Адомасу Яцовскису), а только разговоры и никаких развлечений (хотя смех в зале звучал, но это был горький смех – когда слова Толстого звучали острее любой современной публицистики) не каждый может. Но не каждому и надо. Мне вообще кажется, что режиссеры, которые ставят такие длинные спектакли, хотят испытать нас, зрителей: а сможешь ли, друг мой, это выдержать? Хотя с друзьями так не поступают.
Больше всего игрой – именно игрой, созданием образа – запомнился Евгений Князев в роли старого князя Болконского. А вот Андрей Болконский (Юрий Поляк) был ужасен, абсолютно картонный персонаж, без оттенков голосе. Но таков авторский замысел: забудьте о прекрасном Вячеславе Тихонове в роли князя Андрея, у Туминаса Болконский ради минуты славы готов многим пожертвовать. И жертвует – и любовью, и жизнью, в конце концов. И, кстати, про голос. Все герои не говорят – кричат. Это тоже режиссерский замысел – докричаться до нас. И поэтому спектакль еще больше выглядит манифестом.
Что хотел сказать автор (и я не Льва Николаевича сейчас имею в виду) этим спектаклем сегодня, я прекрасно понимаю. Но вот что он хотел сказать в ноябре 2021-го, когда выпускал премьеру?
Признаюсь честно: я несколько раз плакала. Не знаю, над чем больше: над самим спектаклем или все-таки больше от аллюзий на сегодняшний день, которые он вызвал. Скорее, все-таки от аллюзий. Над собой я плакала, над всеми нами, потому что мир наш – и внешний, и внутренний – разрушен. Мы потом будем собирать его по кусочкам, по осколкам, как Ростовы (Андрей Ильин в роли графа Ростова прекрасен), но соберем ли? Не все выживут. Главный герой у Туминаса – Пьер Безухов, который временами кажется блаженным идиотом. Но именно его большим монологом завершается спектакль: «Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Меня – мою бессмертную душу!». Главное – вырваться из плена.
Буду ли я рекомендовать «Войну и мир» Римаса Туминаса в Вахтанговском театре? Не уверена. Нет озарения после спектакля, нет катарсиса. И, что самое главное, думать потом особо не над чем. А я люблю думать, додумывать, чтобы на следующий день было – «так вот что имел в виду автор!». Ничего этого нет. Хотя многие актеры – Ирина Купченко и Людмила Максакова в их числе, а вот Юлия Рутберг почему-то нет – прекрасны. Но на «Евгения Онегина» я бы, пожалуй, сходила. В следующий раз.