Началось прекрасное субботнее утро.
Солнечный лучик полз по подушке. Извне доносились сладостные звуки - пение ранних пташек… шум просыпающегося за окном города… яростный грохот посуды на кухне. Николай приоткрыл один глаз. Грохот был прямо-таки какой-то озверелый.
Николай поводил открытым глазом по сторонам. Грохот не утихал - звенели тарелки, дребезжали кастрюли, столовые приборы со стуком сыпались во все стороны.
-Ой! – прошептал Николай, и глаз его сам собой закрылся. По странному стечению обстоятельств грохот несколько стих.
-Подлец! – донесся со стороны кухни горестный театральный шепот, - какой подлец!
За сим последовала не менее театральная пауза, и концерт выходного дня возобновился с удвоенной силой. Теперь солировали ударные в виде сталкивающихся табуреток.
Николаю не очень нравились такие пробуждения. Если уж честно, совсем не нравились. Громыхание кастрюль и тарелок, доносящееся с кухни, ничего хорошего не предвещало и означало только одно – что жена его, Анфиса Валентиновна, изволит гневаться.
-С чего бы это? – удивился Николай.
Он попытался вспомнить свои прегрешения за последнее время. Но почему-то ничего не вспомнилось. С вечера все было в порядке. И даже лучше. Пришел с работы, принес получку. Да еще и с премией. Даже пивка с коллегами не попил, потому что Петр Семенович, непосредственный начальник, а также главный «Чайный церемониймейстер», ожидал вечером приезда своей тещи. В отделе стихийно водворился «сухой закон», а в доме мир, благодать и тишина – трезвый муж смотрит футбол, умиротворенная жена мурлычет что-то и делает косметические маски, а дети, дети - у тещи! Она как раз в пятницу вечером забрала Настю и Мишку на все выходные - собиралась сводить их в зоопарк. Разумеется, поворчала для проформы:
-Отсыпайтесь, лежебоки, успеете еще наработаться. А внучков в понедельник приведу, уже из садика. У тебя же детям и проиграться не с кем - только мультики и глядят, - попеняла она дочери.
-А я как будто детьми и не занимаюсь! - возмутилась Анфиса, – как будто я с ними не играю!
На этих словах бабушка хитро переглянулась с ребятишками
-Играешь! – хором отвечали озорники, - но у тебя же нет хвоста!
Зато хвост был у бабушкиной ангорской кошки, по своим собственным и непонятным причинам отзывавшейся только на имя Анфиса. Очевидно, хвост сильно перевешивал на чаше весов домашнего воспитания, но, когда теща предлагала отдать кошку им, Анфиса Валентиновна твердо отказывалась.
–С нее шерсть падает, это негигиенично, - объяснила Анфиса, но Николай в глубине души подозревал, что Анфиса недолюбливает кошку из-за имени. И правда, кому понравится, когда домочадцы постоянно кричат «кис-кис» и «брысь» то ли кошке, то ли тебе.
Так вот, в свете всех событий Николай смел рассчитывать на особое благоволение Анфисы Валентиновны.
Анфиса Валентиновна была молода и необыкновенно хороша собой, и был у нее только один недостаток. Сильно и зрелищно ревновала она своего супруга, устраивала скандалы, била посуду и пару раз в месяц грозилась «уйти к маме», заламывая руки.
-Раз я тебе не нужна! - трагически восклицала она и начинала собирать чемодан.
-Вот умру - нагуляешься тогда! – нелогично пугала она, потому что о кончине задумываться ей было несколько рановато. Анфисе едва исполнилось двадцать пять. Здоровье ее было отменным, как и у всей родни, включая детишек и бабушек с дедушками. Более того, старшее поколение с большой охотой старалось помогать молодой семье.
Не чуя за собой вины, но, на всякий случай ссутулившись, Николай приплелся в кухню. Анфиса яростно срывала крышки с кастрюль и злобно шлепала обратно с остервенением ударника рок-группы. Зрелище завораживало.
-Фисочка, - жалобно проблеял не чувствовавший за собой вины любящий муж, - Фисочка, ты готовишь что-нибудь вкусненькое?
Фисочка всегда готовила одинаково – вовремя, полезно и невкусно. За время совместной жизни Николай привык к такому питанию. Фисочка же считала себя талантливой кулинаркой, собирала рецепты со всего света, обменивалась ими с подружками и любила порассуждать, что деликатесы, приготовленные дома, не в пример вкуснее ресторанных. Зная это, Николай быстро смекнул, что конфликты можно погасить при помощи грубой лести: «Ты готовишь что-нибудь вкусненькое?», - и сердце Анфисы растает. Обычно это помогало.
Но сегодня в ответ Анфиса еще раз с грохотом швырнула что-то на плиту и сверкнула прекрасными очами. Весь вид ее говорил, что вкус продуктов ее сейчас тревожит менее всего. Вот тут Николай съежился еще больше. Но деваться уже было некуда.
-А что у нас на завтрак? – продолжил он светскую беседу.
Анфиса молча схватила тарелку, шлепнула в нее половником некую серую субстанцию из кастрюли и грохнула тарелку перед носом супруга.
«Как хорошо, что я не вышел к завтраку раньше и ОНО уже остыло» - подумал Николай, потому что серая масса прытко подскочила и шлепнулась Николаю на колени.
-Кисонька, а ты сердишься? – вдруг заметил Николай.
Вот так так! - такого невнимания к своему настроению Анфиса никак уж не ожидала. Выходило, что ему совсем безразлично – сердится ли она, радуется ли - ему все равно. Это подтверждало самые страшные опасения. По всем приметам выходило, что у него все-таки кто-то есть. Анфису это так поразило, что она даже решила отложить «уход к маме» на потом, а сейчас попытаться выяснить - кто же ее соперница и насколько серьезны его намерения бросить семью.
-Ты уже забыл мое имя? – начала она продуктивную беседу.
-Кисонька, - залебезил мерзавец, - как я мог забыть?
-Знаю, знаю, - продолжала она обличать мужа, - эти «Кисоньки» и «Заиньки» говорятся, чтобы в именах не путаться. У, морда блудливая!
-Да что ты такое говоришь? – вконец потерялся Николай, безмерно влюбленный в жену на протяжении всех лет знакомства, - да ты у меня самая лучшая!
-Ну, спасибо! - ехидно поблагодарила она, - спасибо, хоть не самая худшая… из всех.
-Да из каких – из всех?
-А из тех, кому ты подарочки покупаешь!!!
-Какие подарочки? – не понимал Николай. Но все-таки попытался припомнить, а вдруг где-то успел проштрафиться? Память услужливо подсказала, что в последний раз он покупал в подарок даме огромную тефлоновую сковороду. Дамой этой была тёща. Николай облегченно вздохнул и заулыбался, но не тут то было - на стол в укор его совести лег чек из супермаркета. Сумма, пробитая на нем, смутила Николая. Сумма была огромная, и как явствовало из чека, была уплачена за комплект дамского белья. Но не это было самым страшным. К нему заботливой рукой Анфисы была приложена и этикетка с изображением девушки. Судя по всему в этом вот самом белье.
Указующий перст обвинительно ткнулся в изображение полуобнаженной красавицы.
«Даже похожа немного» - одобрительно подумал о барышне несмышленый муж, но благоразумно промолчал. Конечно же, девушка с картинки красотой фигуры несколько уступала Анфисе Валентиновне, только ее взгляд был безмятежен и светел, в то время как глаза Фисочки метали громы и молнии.
-Что это? – трагически прошептала Анфиса.
Николай обрадовался, потому что ответ на этот вопрос он знал.
-Мусор какой-то! – безмятежно расплываясь в улыбке, произнес он. Но радость оказалась преждевременной.
-Что это? – решила добиться своего Анфиса.
-Фисочка, - опомнился муж, - ты сердишься, что намусорено? Так давай, я уборочку сделаю? А ты пока отдохни, золотце мое.
Разумеется, Николай не любил делать уборку, но ради спокойствия в доме мог бы согласиться даже на ремонт. Он попытался бодренько встать, вязкое нечто, успевшее пригреться на его коленях, с неаппетитным чавканьем скользнуло на пол. Но любимая жена осадила супруга взглядом укротителя.
-Улики уничтожать надо было раньше! Я спрашиваю – что это такое и откуда оно взялось на кухне? – прокурорским тоном осведомилась она.
-Ну, бумажки какие-то, чек, вон он, этикетки.
В воздухе повисела пауза.
-Откуда? – продолжила допрос жена.
-А в самом деле - откуда? - не сдержался обвиняемый, - и что вообще за манера класть на стол всякий хлам? Где ты вообще это подобрала?
-Это я у тебя должна спросить! – попыталась вернуть потерянные позиции Анфиса.
-А ты уже спросила! – миролюбиво продолжил Николай, - так я не знаю. Вот теперь ты отвечай – где ты это взяла, и к чему вообще этот разговор? Вместо завтрака… - на этих словах Николай осекся и подумал, что завтрак теоретически был. Он непроизвольно заглянул под стол. Завтрак оттуда никуда и не делся и самодовольно лежал под столом, как бы отвечая на часть вопроса. На вторую часть ответила Анфиса так, как и полагается женщине – она села и заплакала. Николай решил дослушать все аргументы до конца и так и сидел, боясь пошевелиться. Сидеть пришлось долго.
-Это лежало на полу… это ты… Другие мужья хоть скрываются, когда покупают любовницам такие, - на слове «такие» голос у Анфисы сорвался, - ТАКИЕ подарки…
Николай снова ничего не понял. Он решил, что это просто такой метод получения подарков.
–Фисочка, - снова примирительно заблеял он, - если ты из-за того, что я не дарю тебе... такие… подарки. Ну, ты же не просила! А хочешь, милая, хочешь, мы купим и тебе … ну, такое…
А про себя думал – «вот хорошо, теперь все разрешилось, ну и ладно, раз жена хочет получить в подарок две крохотные тряпочки стоимостью в его недельный заработок, так пусть она их получит, лишь бы так не убивалась». Он быстро прикинул, что запросто обойдется и без нового спиннинга, зато сможет порадовать жену.
Анфиса же и не думала сдаваться. Как и положено слабой женщине, она рвалась в драку.
-Да! Вот именно - и мне! – передразнила она, не забывая стенать и всхлипывать, – тогда И Я буду ходить в таком же и ты нас обеих будешь называть «кисочками».
-Анфиса! Да что ты такое говоришь? Кого – обеих?
-Меня и… Ее! – она снова ткнула в этикетку. Девица с этикетки продолжала кокетливо и бесстыже взирать на окружающих.
-Ее? – изумился муж и даже потрогал злосчастную бумажку с красавицей.
Девица произвела на него прежнее впечатление. «И ничего особенного, знаем мы и получше!» - в очередной раз подумал Николай и потеплевшим взглядом окинул законную красавицу.
-Он еще смеет издеваться, - разъярилась та, - ясно же, что не ее, а любовницу!
Только тут до Николая начало доходить, что жена обвиняет его в адюльтере. Он опешил:
-Какую любовницу?
-А вот не знаю уж, ты еще нас не знакомил. К счастью!
-Да нет же у меня любовницы! – воскликнул он.
Но Анфиса решила ему не верить. Николай попробовал навести ясность и разобрать ситуацию с самого начала.
-Постой, так где ты все-таки это взяла?
-Это лежало на полу, у ножки стола.
-А с чего ты взяла, что это мое? - удивился муж.
-А что, мое, что ли? – снова перешла в наступление Анфиса. – Я такое белье не покупаю.
-Веришь ли, я тоже, – призадумался Николай.
И тут его осенило
-Послушай, а может, просто к обуви прилипло?
-Да, и ночью отлипло!!! – ехидно добавила жена.
-Ну, да, вот здесь и отлипло… - сказал Николай, лишь бы что-нибудь сказать.
Версия трещала по швам. И в самом деле – Анфиса была аккуратисткой, мало того, что никого в уличной обуви на кухню не пускала, так еще вдобавок она каждый вечер пылесосила квартиру. Нет, с грязной обувью это попасть в их чистенькую кухню никак не могло.
-Ну, - не сдавался муж, - а если ветром, через форточку?
-Еще скажи, что это мыши принесли, – фыркнула Анфиса.
-Ну, да! – обрадовался муж, - и правда - мыши! А то, может, взять у твоей мамы кошечку? Ненадолго… Анфиска их всех съест.
Анфиса обожгла его ненавидящим взглядом. Николай совсем сник. Ясность в ситуации никак не наводилась. На все его оправдания жена тыкала ему в нос чек и этикетку и сварливым тоном спрашивала – «А это что?». Николай вскоре прекратил попытки к примирению. Решил дать обиде вылежаться, тем более что он опрометчиво пообещал сделать уборку. Нетронутый завтрак продолжал лежать на полу и Николаю пришлось помыть пол и постираться. Анфиса же ушла в печаль и домашними делами не интересовалась. У нее были дела поважнее - она лежала на диване и страдала. Дело приняло настолько серьезный оборот, что она даже не стала «уходить к маме». Сначала она поплакала, потом попила чай, и все-таки решила позвонить маме, посоветоваться.
Мама не поняла трагизма ситуации.
-Мама, мы с Николаем поссорились, - с ходу объявила Анфиса.
-Так миритесь, а ребятишки всю неделю у меня поживут, - обрадовалась мама поводу подольше оставить у себя внуков. Из глубины маминой квартиры истошным воем радовалась другая Анфиса, отстаивая остатки своего хвоста. Ребятня же радовалась просто так, еще не догадываясь, что этот хвост достается им почти на целую вечность – на неделю!
-Ты не поняла - он решил уйти из семьи!
-Он? – удивилась мать, - и где же он сейчас?
-Пол моет, – почти зарыдала Анфиса.
-Ну-ну, - теща хмыкнула, еще раз посоветовала мириться там и пошла отнимать кошкин хвост.
Спасибо за прочтение! ❤️
Продолжение следует.........