Куда только не забрасывала судьба русских людей. Особенно массово этой явление, бегство из родной страны, проявилось в годы Гражданской войны.
В то время, как есаул Богданов с товарищами, после победы Советской власти оставались в стране, так как не видели другого выхода, и были, по сути, обречены, сотни тысяч людей пересекали границы бывшей Российской империи: уходили в Прибалтику и Финляндию, отплывали на пароходах из Новороссийска, осажденного Крыма или из Владивостока, бежали в Харбин.
И куда только не плыли эти пароходы. И часто меняли маршруты. Вместо заявленного рейса в Америку, бывало, везли тоже в Америку, но Латинскую, туда ближе.
И казаки, донцы да кубанцы, терцы и гребенцы, дальневосточники и уральцы дивились зелени экзотических островов, стягивали с себя от жары рубахи с Георгиевскими крестами, оставаясь в одном исподнем, а матросы щедро плескали на раскаленную палубу заборную воду.
Мать честная! — крестились казаки, глядя как по верхушкам деревьев шныряют небольшие волосатые люди с хвостами, а это были обезьяны.
И расселились русские люди в Бразилии, Парагвае, Боливии, Колумбии. А на новых местах иногда встречали других русских людей, прошлых, чурающихся пришельцев и осеняющих себя двоеперстием, кержаков. Эти были от всего в стороне, копошились издавна своими небольшими общинами в джунглях и знать не знали, что мир изменился.
Когда в Парагвай, в поисках лучшей доли, прибыл бывший генерал-майор Иван Тимофеевич Беляев с товарищами, военный министр Парагвая генерал Шенони, узнав, что Беляев артиллерист и превосходно разбирается в топографии, предложил бывшему генералу организовать исследовательскую экспедицию в Северный Чако, отдаленную провинцию Латинской Америки, имеющую спорную принадлежность.
По слухам эта земля была богата нефтью, но доподлинно это никто не знал. Беляев согласился и с товарищами Василием Орефьевым- Серебряковым и Александром фон Экстейном он провел необходимые изыскания, составил первые карты местности, описание флоры и фауны, особенностей края.
О Беляеве следует сказать отдельно.
Когда в марте 1917 года генерал-майор Беляев прибыл на Псковский вокзал с Кавказа, на перроне к нему подошел взвод вооруженных солдат с красными бантами во главе с унтером и потребовал у генерала снять погоны, лампасы и ордена, сдать шашку.
— Дорогой мой! — сказал на это Беляев. — Я не только погоны и лампасы, я и штаны поснимаю, если вы повернёте со мною на врага. А на „внутреннего врага“, против своих не ходил и не пойду, так вы уж меня увольте!
Солдаты отстали от странного генерала, а Беляев 25 марта 1920 года отплыл на пароходе из Новороссийска на чужбину.
Иван Тимофеевич задание парагвайского военного министра выполнил с честью, а вместо благодарности попросил у президента Парагвая разрешение на поселение в республике русских людей.
Беляев знал, что остатки Добровольческой армии влачат жалкое существование в Турции и Болгарии, Франции, Бельгии, Чехословакии. Там они были никому не нужны, прозябали в нищете. А здесь у бывших русских солдат открывались новые возможности.
Президент любезно разрешил, причем военным чинам позволил носить форменное обмундирование, ордена и оружие. Парагваец когда-то слышал, что русские — отменные и трудолюбивые работники, а такие всегда нужны.
И повалили по сходням русские казаки (а кому повезло, те с матками и детишками), в дом новый, чужой и жаркий. Вели изможденных коней на площадь, откладывали узлы и строились. По ранжиру, в форме, скрипели ременные портупеи, блестели на солнце Георгиевские кресты. Прибыли, Ваше парагвайское превосходительство!
И зашумели непроходимые джунгли, то казаки расчищали от сельвы пахотные земли для себя. Поставили хаты, обзавелись скотиной, зажили мирно. Жирная земля кормила, а с местными индейцами наладились дружеские отношения.
Между тем, Парагвай готовился к войне с Боливией. Спешно создавались и обучались национальные пехотные и кавалерийские полки (рехимьенто), закупалось оружие.
Боливия тоже готовилась к войне. Эта страна обладала более развитой промышленностью и ресурсами, большим населением, а костяк вышколенной армии составляли выходцы из Германии, высококлассные офицеры.
Война намечалась как раз за Северный Чако, который с точки зрения ресурсообеспечения интересовал обе стороны. Дело в том, что в этом районе нашли все признаки присутствия нефти. А до этого Северный Чако, который состоит из пустынь и болот и находится на стыке границ Бразилии, Парагвая и Боливии вообще никого не интересовал, эта область даже не была размечена на картах.
Необъявленная война началась с того, что 15 июня 1932 года взвод боливийцев захватил небольшой парагвайский форт "Карлос Антонио Лопес". Гарнизон форта составляло отделение парагвайских солдат, которые бежали в сельву, потеряв в бою одного товарища. Парагвайцы не замедлили ответить и выбили боливийцев из форта. В ответ, Президент Боливии Саламанка приказал своим войскам захватить форты Бокерон, Корралес и Толедо.
Чакская война постепенно разгоралась, Парагвай объявил всеобщую мобилизацию в стране. Русские офицеры первыми потянулись записываться на призывные пункты. Когда-то Парагвай радушно принял их на своей земле и они не могли отплатить равнодушием и черствостью.
Им сохранили воинские чины, разница между добровольцем и кадровым парагвайским офицером состояла в том, что у добровольцев на форме была нашивка "НС" (Honoris Causa). Вслед за офицерством потянулось на войну и унтера с рядовыми из русского казачества.
Путь в Северный Чако из Асунсьона (столицы Парагвая) оказался не близким. Сначала надо было добраться до пристани, загрузиться на две канонерские лодки парагвайских ВМФ, 40 часов плавания, выгрузка в Пуэрто Касадо, затем несколько часов езды поездом до конечной остановки в Пунта Риелес, а затем, по тропам-просекам, прорубленным в сельве, 145 километров марша до фронта.
Большинство парагвайских солдат воевали босыми, им так было удобнее, да и денег на обувь не было (а кавалерийские солдаты цепляли шпоры прямо на босые ноги). Казаки дивились на это, было жарко, но своих хромовых сапог они не снимали, дрались в обуви.
У боливийцев было неоспоримое преимущество. Их армия была регулярной, с 1911 года усиленно тренировалась немецкими военными инструкторами, обладала лучшим вооружением, танками и самолетами. И казалось, у крошечной парагвайской армии нет никаких шансов.
Однако, когда офицеры и унтеры с нашивками "НС" заняли должности от командиров взводов, рот, батальонов, заместителей и командиров полков в парагвайской армии, дело сдвинулось.
Русские заметно подтянули расхлябанное индейское воинство и франтовых местных офицеров из знатных династий. Дисциплине учили между боев, вчерашние крестьяне учились метко стрелять, не тратить попусту патронов, грамотно идти в атаку, то есть обучались азам военного дела. А парагвайские офицеры учились у русских азам стратегии и тактики.
Почти все русские казаки записались в кавалерийские эскадроны и эти части стали лучшими и самыми боеспособными в парагвайской армии.
Артиллерист Беляев корректировал огонь парагвайской артиллерии и она стала заметно продуктивнее стрелять.
В апреле 1933 года бывший генерал-майор русской армии, а ныне генерал дивизии НС Николай Эрн возглавил управление фортификаций. А все важные должности в этом управлении заняли русские добровольцы, саперный подполковник НС Сергей Щекин, саперный капитан НС Борис Фрей, инженер-капитан НС Борис Дедов. Они наладили саперное дело, научили парагвайцев строить мощные укрепления, штурмовать оборонительные полосы препятствий.
Инженер-капитан (НС) Владимир Башмаков возглавил проектирование и строительство военных дорог и парагвайские войска в быстрые сроки добирались до нужных мест.
Капитан (НС) Владимир Порфененко обучал воздушному бою пилотов парагвайских ВВС и вскоре парагвайские боевые самолеты стали громить боливийскую авиацию.
Воевать приходилось в тропической жаре, среди змей, пауков, заразных мух и москитов. И неоценимую помощь парагвайской армии оказали офицеры медицинской службы НС: старший лейтенант (НС) Константин Граматчиков (который за год стал майором за бесценный вклад в развитие военной медицины Парагвая), майоры Митрофан Ретивов, Иван Дзирне, Николай Буткевич, капитаны (НС) медицинской службы Сергей Беловский, Александр Гайдуков, старшие лейтенанты (НС) медицинской службы Григорий Попов, Вера Ретивова, Владимир Садов, Варвара Садова, лейтенант (НС) медидицинской службы Александр Латковский.
Война за Чако закончилась 14 июня 1935 года полной победой Парагвая. За личные подвиги, мужество и героизм на полях сражений, высшими орденами республики Парагвай Cruz del Сhaco и Cruz del Defensor были награждены 42 русских добровольца в различных чинах НС.
Несомненно, величайший вклад в эту победы принесли именно русские, разгромив хваленых германцев и боливийцев. Их именами и фамилиями названы улицы в Асунсьоне.
Генерал-лейтенант Стогов писал в своей статье:
"Нет ни одной области военного дела, куда наши русские эмигранты в Парагвае не приложили бы своих рук и не внесли бы своих знаний и опыта..."
Вечная память павшим в боях за чужую независимость русским офицерам: майору (НС) Сергею Салазкину, капитану НС Николаю Гольдшмитду, капитану НС Виктору Кориниловичу, капитану НС Борису Касьянову, капитану (НС) Василию Орефьеву-Серебрякову, старшему лейтенанту НС Василию Малютину,
Русский писатель Михаил Каратеев вспоминал:
"Вскоре после окончания войны, я увидел в асунсионском военном музее оригинальное «свидетельство»: надпись, сделанную химическим карандашом на доске, которую оставили в своём окопе отступившие боливийцы.
В переводе она гласила: "Если бы не проклятые русские офицеры, мы бы ваше босоногое войско давно загнали за реку Парагвай".
Кстати, а нефть в Чако так и не нашли в тридцатых годах. Геологи тогда пробурили кучу шурфов и тщетно. И лишь в 2019 году глубокое бурение принесло свои результаты: нефть в Парагвае есть и ее много!
