Один день оператора Айткула
Рассказ, описывающий один фрагмент из жизни простого полевого нефтяника, написан, чтобы читатель смог представить себе будни одного из нефтепромыслов нашей страны...
Под утро ветер стих совсем, и с неба мелкими снежинками пошел снег. На небе нависли темно-синие облака. Было еще темно, и фонари между общежитиями горели ярко. Было безлюдно… В своей комнате в темноте лежал с открытыми глазами оператор по добыче нефти и газа Айткул Медетов. Он проснулся рано, и сон не хотел к нему возвращаться. А ведь вчера думал отоспаться хорошенько, поэтому лег рано. Последние дни выдались очень насыщенными, и было столько суеты на месторождении. «Самая тяжелая работа выпадает на мою вахту», - подумал Айткул и закрыл глаза, пытаясь заснуть.
Вчера поднялся такой ветер, и к тому же подморозило, что стало холодно, как в январе. А ведь уже первая неделя Марта заканчивалась. Айткул подумал, почему он всю жизнь спокойно переносил холод, а теперь вдруг к пятидесяти пяти годам вдруг начал бояться морозов. «Пока не наступит Апрель, погода не наладится», - вспомнил высказывание старшего оператора Каирбека.
Айткул Медетов пытался ни о чем не думать и просто заснуть, ведь было еще время поспать… Посреди тишины раннего утра загремел холодильник…
«А ведь скоро четырнадцатое марта – день корiсу… Надо заехать к Боранбаю поздороваться… Который год уже не ездили, уже обижается… В прошлом году был на вахте, а позапрошлом – руки не дошли…», - вспомнил Айткул.
А за окном гудел трансформатор.
«Как там, Жакончик…» - проговорил шепотом оператор и повернулся на другой бок.
В марте погода в Атырауских степях переменчивая. То сильный ветер поднимется, то повалит огромными белыми хлопьями снег, а то и морозы ударят. «Мартовский ветер завалит верблюда» гласит казахская пословица. Но как бы то ни было, в воздухе пахнет весной. Этот запах не описать словами, ибо в этом запахе есть все… Запах весны – это запах свежести, запах воды, запах ветра, запах пыли, запах травы, запах дыма, запах тепла и еще много чего… Всю зиму дул холодный ветер с Востока. А теперь дым с трубы завода относит то на Юг, то на Восток, то снова на Запад.
Айткул вдруг неожиданно вспомнил, как давно лет тридцать назад приехал работать в эти степи… Потом снова прогнал мысли и лег, стараясь ни о чем не думать.
В коридоре кто-то прошелся, громко скрипя и гремя по резиновому полу рабочими ботинками. Снова стало тихо в коридоре.
Айткул Медетов вспомнил РСУ (Ремонтно-строительное управление), насосы и прочее оборудование, пропахшее маслом. Картины ярких солнечных дней и грохот тяжелой техники вдруг всплыли в памяти… Все слилось в единую картину и завертелось в сознании… Но вдруг что-то зажужжало рядом с ухом, а в след за этим и зазвенело ритмично, и комната озарилась ярким светом телефона. Будильник показывал четыре часа утра… Айткул выключил будильник и сел на кровать. В комнате было темно, а за окном горели фонари и гудел трансформатор. Он нащупал пульт от телевизора и нажал первую попавшую кнопку. Экран телевизора начал светиться голубым цветом, а потом появилось изображение. По одному из каналов показывали ракеты. Ракеты взмывали вверх, извергая пламя под собой. И солдаты бежали куда-то по полю. А потом все это прервалось рекламой мази против грибка ногтей. Оператор встал с постели, включил свет, быстро оделся и пошел умываться. Когда Айткул вернулся, то по телевизору снова показывали ракеты. На этот раз еще показывали иностранных экспертов и журналистов. Те о чем-то спорили и раздавали интервью. Айткул собрался на работу и еще раз взглянул на происходящее на экране. Потом взял пульт и сердито выключил телевизор.
«Доиграются скоро… - подумал он. – Либо те, либо другие…».
Выходя из комнаты, он еще подумал: «А может и я…».
Шагая по коридору, Айткул вспомнил, что задача его на сегодняшний день для него уже ясна, и от этого ему стало легче на душе. Он не любил собираться на работу, не зная, куда его пошлют сегодня. Вот уже который день Айткул как уполномоченное лицо объезжал месторождение и проверял рабочие места работников подрядных компаний. В его задачу входило по месту проверить, как организовано рабочее место и соблюдаются ли все требования техники безопасности. Такому опытному оператору, как Айткул, такой объем был простой прогулкой. Для этой работы оператор должен был выйти на час раньше и соответственно уехать раньше на час.
«Буду ездить по своим подрядчикам и вообще не буду проявляться… Спокойно и тихо…», - шел Айткул, рассуждая о своих планах на сегодня. Обдумывая предстоящий день, он дошел до столовой и направился на раздачу фруктов. У Айткула Медетова была традиция копить апельсины и яблоки всю вахту и раздавать потом их своим внукам. А их было старого оператора целых три, как он сам выражался. Он любил их больше всех и всего на свете. Когда он вспоминал о них или кто-то напоминал, он не мог сдерживать эмоции и уже расплывался в улыбке и начинал баловать своих внуков на расстоянии.
Со столовой, думая о чем-то своем, шел Бауыржан. Поздоровавшись, прошел мимо.
«Какая-то странная и нехорошая привычка лезть ко всем со своей помощью, раздавать советы… Ни к чему хорошему не ведет», - размышлял Айткул, садясь в столовой позавтракать.
Сидя в столовой, он любил наблюдать за сонными посетителями и слушать музыку, которую ставили с утра работники столовой.
«Пяти нет, а уже грохочет музыка, - думал оператор. – Такая же песня была на свадьбе у Меирбека, когда сына женили. Лихо отплясывали. А ведь Кайреке тогда совсем был плох… Еле увезли… Ох, хоть бы день тихо прошел…».
На раздаче появился молодой консультант Асан. Набрав еды, быстрыми шагами он приблизился к Айткулу Медетову.
- Ассалаумагалейкум, ага! – поздоровался Асан. – Как Вы?
Айткул заулыбался и тоже поприветствовал молодого коллегу:
- Уагалейкум, Асан. Как ты? Давно ходишь?
- Да, пойдет. Третья неделя пошла.
- Устал?
- Немного.
По лицу Асана было видно, что он устал порядочно, но какая-то принципиальность не давала ему признать это. Быстро съев яичницу и запив все кипятком с лимоном, Асан попросил прощения и поспешил. Он всегда спешил. А Айткул остался сидеть, доедая овсяную кашу с хлебом, на котором было намазано масло и повидло.
Стрелки на часах, висевших в столовой, очень быстро ползли… На вахте время летит так быстро…
Когда Айткул выходил со столовой, мимо него пробежал Нурик. С заспанным лицом и с рюкзаком с расстегнутым замком Нурик бежал в столовую. Быстро поздоровавшись с Айткулом, Нурик хотел было побежать дальше, но Айткул остановил его:
- А ну стой, ишь, куда побежал…
Айткул Медетов заботливо закрыл замок рюкзака Нурику и сказал строго:
- Проспал? Почему рано не встал?
- Поздно легли с пацанами засиделись.
- Вредно так … - успел сказать Айткул, а Нурик уже скрылся.
Когда Айткул вышел из общежития, снаружи было так тихо и мелкие снежинки падали на землю наискосок. Вдоль дорог и тротуаров между блоками горели ярко фонари. Все дорожки заботливо посыпали солью, и теперь все таяло… Было как-то по-утреннему тихо, и слышалось отовсюду, как люди наступают на остатки соли на асфальте и как гудит в стороне трансформатор. Айткулу нравилась утренняя тишина. Для него было что-то особенное в утреннем замирании природы, и он не понимал тех, кто с утра слушают громко музыку в наушниках. Он словно боялся что-то упустить, что-то не расслышать. Поэтому всегда шел медленно, прислушиваясь к каждому шороху…
А на остановке уже выстроились в ряд автобусы. Они давно уже ревут моторами и зовут всех на работу. Сонные люди подтягиваются со стороны общежитий к автобусам. Кто-то идет не спеша, останавливается покурить, а кто-то в суете быстрыми шагами несутся к автобусам. В большинстве случаев и те, и те другие спешат заснуть в автобусе… Шел и Айткул агай, как его называли молодые операторы. С детства его учили любой день начинать именем Всевышнего, поэтому, как и каждое утро, он про себя проговаривал: «О Всевышний, дай нам хорошо спокойно провести день, дай нам всем мира и порядка». Пока проговаривал, дошел до автобуса.
«До пенсии бы проработать спокойно без происшествий… Надо ходить ровно, не лезть не в свои дела и перестать бежать сломя голову всем помогать. Права была моя старуха, когда мне говорила, чтоб я был холоднее к людям… Завязывать надо с этой суетой… Хватит суетиться обо всех вокруг и лезть ко всем с советами…», - думал про себя Айткул Медетов, откидывая назад спинку кресла в автобусе. Пять часов двадцать семь минут показывали электронные часы в салоне.
Автобус гудел, и в темноте людей подбрасывало из стороны в сторону. Айткул Медетов ездил по этой трассе на работу уже почти тридцать лет. Сейчас он вспомнил, как ездили еще молодыми на работу на Икарусе с поселка… Все казалось таким близким, все казалось в то же время далеким…
В конторе было спокойно. Ведь инженерно-технические работники и начальство только приехало, а все операторы приезжают в семь. Айткул встретил «ночников», операторов, которые были в ночной смене. Те готовились сдавать смену и, сонные и загадочные, ходили туда-сюда. Он вошел в операторскую, где никого не было и поставил чайник. На столе были рассыпаны крошки: кто-то ел пирожное… Оператор взял салфетку и собрал крошки. В операторскую вошел сонный Кайрат…
- Эй, длинный, - обратился к нему Айткул. – Когда я был в твоем возрасте, нам старшие по шеям давали, если мы в таком состоянии оставляли стол… Слышь?!
Кайрат поковырялся в сотке и сказал, как ни в чем ни бывало:
- Пролетели французы твои… У себя дома притом…
- Да ладно, - изумился Айткул.
- А вот так… А вчера говорил «французский футбол, французский футбол…» Фигня все это… Немцы сила.
- Представляю, - улыбнулся Айткул. В такие минуты он любил выругаться покрепче. – Поддали жару немцы по самое не хочу… Разорвали французов. Одну ногу в одну сторону, другую ногу в другую… А что, интересная игра была?
- Да при чем тут игра?! - недовольно пробурчал сонный Кайрат. – Ставка сгорела. Ушли бабки. А мог поднять пятьсот… тонн… Эх…
Айткул оживился, и на его лице появилась ребяческая живость:
- Так тебе и надо, дурак, - ехидно, но заботливо по-братски подытожил Айткул. – Ты бы вон сапоги зимние носил бы… Застудишь ноги. Вон, Кайреке ваш страдает как… Прилетело на старости лет ему от дел его в молодые годы… Хромает, как пират…
- Сам ты дурак, - сердито сказал Кайрат и подсел к Айткулу.
Кайрат достал сладкое пирожное и поставил перед Айткулом и сделал знак, чтоб он пил чай со сладким.
- Я говорю, Кайреке наш хромает оттого, что упал тогда весом на свою ногу в гололед… Разве не помнишь? На свадьбе у Али… Ресторан «Светлый» помнишь? Гололед тогда был…
- Много ты знаешь… Я с ним работал с самого начала… - заспорил увлеченно Айткул, запивая пирожное чаем. – Хотя да… Это тоже есть… Это тоже, да, есть… Хехе… Я же сам был там. Мы же ему тогда говорили, чтоб был поосторожнее, а он как грохнется…
Айткул засмеялся сильно так, что аж прослезился. Про себя вспомнил, как с Каиржаном начинали работать лет тридцать назад, как были молодыми совсем…
Через маленькое окошечко в операторской виднелась парковка, где белые пикапы были выстроились в ожидании операторов и предстоящего дня. Желтым огнем горел фонарь, и мимо него пролетали снежинки, и ветром их относило в сторону. Снег таял сразу же, и на асфальте уже образовались лужи…
Айткул допил чай и пошел в раздевалку… Он всегда держал в чистоте свою спецовку. Старенький комбинезон всегда был чист и довольно опрятен всегда на нем. Он не любил одеваться тепло под комбинезон, а всегда надевал одну футболку. Но зато сверху надевал зимнюю куртку… Увидев в шкафчике летний комбинезон, Айткул кое-что вспомнил и присел на скамейку. Потом взял телефон…
- Алло, балдыз. Ты там не проспал? …а… да… нашел я, уагалейкум. Да. Нашел, да. Оставлю на своем шкафчике, на крючке… Все, давай.
Айткул закрыл шкафчик и повесил летний комбинезон на крючок, который был прямо на двери шкафчика снаружи.
Перед выездом на работу Айткул всегда гляделся в зеркало и делал глоток воды из-под крана… Вот и сейчас он стоял напротив зеркала… Потом он снова вернулся в раздевалку и, сняв с крючка комбинезон, снова позвонил, открывая шкаф и закидывая туда летнюю спецовку.
- Эй, балдыз, в раздевалке не ищи. Сам лично дам, хорошо? Давай.
Снаружи было темно еще, но на горизонте начинало синеть… Вдалеке гудел завод, который еще горел ярким заревом на горизонте всеми своими огнями.
«Скоро, совсем скоро степь расцветет… Главное, чтобы дождливая была Весна… Трава вырастет, и столько корма будет скотине.», - думал про себя Айткул.
Айткул выехал на белом пикапе с офиса, когда только-только начала заниматься заря на беспокойном мартовском небе. Вдалеке на трассе показался автобус, который, сверкая габаритными огнями, вез на работу смену.
Как любил Айткул в последние годы поработать один. Откуда такое стремление появилось у некогда самого лихого оператора, было неизвестно.
Мокрая дорога стелилась перед ним, отражая огни фонарей. Оживилась рация. Аварийный оператор давал объявление о скоростном режиме… Потом снова стало тихо в эфире…
Оператор ехал навстречу рассвету на работу или на встречу работе на рассвет… Он помнил еще, как в детстве старшие говорили о том, что счастье стучится в двери тех, кто начинает работать с зарей… Поэтому, выезжая каждый раз на работу ранним утром, он всегда чувствовал моральное удовлетворение…. Утро перед работой Айткул любил по-особому. Он даже не включал музыку, а наслаждался просто временем утра… Айткул Медетов не любил обучения и другие мероприятия, которые отвлекали его от рабочего процесса, а точнее не давали ему начать работу с самого раннего утра с самого начала… Что-то было живительное в этой суете, которая отнимала сама по себе столько сил и энергии. Так растворяться без остатка в рабочем процессе, как оператор Айткул, не умел никто в этом коллективе. Не было в истории этого месторождения события, в котором не принимал активного участия оператор Айткул Медетов… Столько всего прошло под звуки этого ветра, который никогда не кончается.
«Сегодняшний день по ходу будет спокойным», - думалось ему в этот момент.
На замерной станции №18 с самого утра начались движения сонных рабочих, которых еще в шесть часов утра привез автобус. В импровизированной курилке столпился народ. Вокруг изрытая колесами спецтехники глинистая земля. Везде щебень хрустит под сапогами. На горизонте далеко что-то гудит. Ветер, хозяин степи, двигает флюгер. За забором объекта паркуется транспорт. Вдалеке на подъездной дороге показались фары пикапа. Пикап объехал объект и остановился с другой стороны… Оттуда вышел оператор в зимнем комбинезоне и в зимней куртке поверх спецовки. Выйдя из машины, на ходу надевая каску, оператор поспешил в сторону рабочих.
- Эй, эй! – кричал Айткул. – Вы где встали? Вы где встали? Не учили вас глядеть на флюгер? Для чего вот эти флюгера понаставили здесь?
На Востоке занималась заря, и небо было уже синее… Сонные рабочие, успевшие повыходить из транспорта сонно потянулись обратно. Снова завели двигатели и поехали парковаться на другой стороне объекта.
Айткул остался один и побрел к тем, кто уже готовился начинать работы.
Подойдя к ответственным за выполнение работ, он нашел того, кто за старшего и долго пытался втолковать ему, почему важно парковаться, ориентируясь по ветру.
- Да, брат, - кивая, отвечал бригадир рабочих, улыбчивый мужик лет сорока.
- Утечка будет, ветром относить будет газы. Понимаешь? – допытывался Айткул.
- Да, брат, - кивал головой бригадир.
Айткул замолчал на некоторое время и стоял, вдыхая холодный воздух. Вокруг также молча стояли рабочие. Один рабочий, высокий с большим животом, в красном комбинезоне с маской на лице ковырялся лопатой в земле. Другие стояли, переминаясь с ноги на ногу. Айткул обратил внимание на одного молодого парня, который сидел на трубе, как-то отрешенно глядя вдаль.
- Ты, сынок, - обратился к нему Айткул. – Ты ответь мне, ты знаешь, что внутри этой трубы? Что течет там внутри?
Парнишка от неожиданности спрыгнул с трубы, словно его попросили спрыгнуть с чужой машины. Его веснушчатое лицо отразило полную растерянность. Поправляя каску, он глядел удивленными глазами то на бригадира своего, то на оператора.
- Как ты вообще готовился к своей работе? - в сердцах спросил Айткул и, не дожидаясь ответа, пошел проверять работы…
Он так и стоял с удивленным лицом, пока Айткул проверял место работы и наряды. А он проверял досконально, кряхтя обходил все палатки и траншеи. Потом двинулся к машине, впереди ждали другие объекты. Парнишка молодой снова присел на трубу и задумчиво стал вглядываться вдаль.
- Чего расселся? Я буду работать за тебя?! – крикнул бригадир на него, сунув ему лопату.
И на территории насосной станции №18 вскоре утреннюю тишину нарушила суета закипающей работы.
Когда Айткул выезжал с объекта, рация уже ожила. Он знал, что операторы в предвкушении нового дня перед выездом ищут друг друга, ищут инструменты.
Ночь уже отступила, и утренняя свежесть обещала новый день, новый-новый, как чистые листы новой тетради… Айткул ага всегда видел в каждом мгновении своей жизни что-то новое. На этом сходились его мысли все время. Новый день обещал новую суету, весна обещала много перспектив, лето тоже должно было что-то принести… Столько дел откладывалось с оговоркой «ладно, сделаем зимой…».
И, словно ожидая наступления чего-то нового, весенний ветер резво гулял по степи, толкая и бросая все, что попадалось ему на пути. До самого позднего вечера он будет шуметь и беспокойно гудеть о чем-то под ухом.
На замерной установке 42 шли масштабные земляные работы. Все ждало лишь появления оператора. С наступлением светового дня здесь все смешивается в одну кучу, в которой кипит работа: экскаваторы, грузовики, люди и прочая спецтехника… Видно издалека, как каждый чем-то машет… Лопатой, ковшом или знаком сигнальщика…
- Я говорю, хорошие времена были, - сонным голосом рассказывал наблюдатель по технике безопасности Макс своему собеседнику, хмурясь и подыскивая место, где не сильно дуло. – Встанем вот так… вот сюда… Вот так.
Спрятавшись за здание укрытия, водитель спецтехники и наблюдатель продолжили разговор:
- Белого человека помнишь? Ну помнишь, такой прикол был? – заулыбался Макс.
- А, что-то такое припоминается, - отвечал, морща лоб, Наурызбек, водитель спецтехники.
- Тема такая была однажды по всему Кульсары. Весь вечер играешь на улице, а потом, как темно становится, все собираются и начинают рассказывать страшные истории. В одно время слух пошел про какого-то белого человека… Белый человек, типа такой сверхъестественный, как призрак… Весь белый-белый. Появляется неожиданно ночью и крадет детей и уносит куда-то.
- Ну, ну… Было что-то такое… - заулыбался Наурызбек.
То ли от утреннего холода, то ли от воспоминаний с детства глаза рабочих заблестели и загорелись.
Пряча руки в карман спецовки, Макс продолжал:
- Сидишь вечерами и слушаешь, делая вид, что смешно, а сам от страха не знаешь, куда деться кхе-кхе. Потом есть же люди, которые так смачно рассказывают страшные истории, сочиняют. Напридумают, что белый человек появляется ночью неожиданно… А потом все пацаны начинают говорить, что сделали бы, если б увидели белого человека. Одни скажет, что ударит ногой, другой – головой… А потом кто-то как крикнет «Белый человек», и все бегут кто-куда в рассыпную…
Оба рассмеялись.
- А потом один раз еще такое было… - рассказывал Макс. – Отец одного из наших работал на Тенгизе и привез белую одноразку. Так тот надевал ее и ночами выскакивал из-за угла. В такие моменты жуть брала, аж пятки сверкали… Дураки… Хорошее время было.
- Да, хорошее. – согласился, улыбаясь Наурызбек. – Да-да… Тоже слышал такие истории…
Послышались шаги идущего по щебню человека. Макс и Наурызбек выглянули из-за здания. Их обдуло холодным ветром. По территории объекта шел оператор.
- О! Жездуха! – завопил Макс. – Я тут работать хочу, ночью не спал от желания работать, а тут не дают…
Айткул, улыбаясь, отвечал:
- Кто ж тебе не дает работать? Стоишь, небось, наверное, молишься, чтоб оператор забыл про вас… хехе…
- Да что ты! Нам тут хлеба не давай…
- Знаю, как ты работаешь, - поругал, шутя, рабочего Айткул. – По ходу рассказы и байки травишь, как всегда. Уж истории рассказывать у тебя лучше получается, чем работать. Тебе вот хлеба не давай, а дай языком почесать…
Все трое посмеялись и замолчали на минуту… каждый о своем.
- Как там дома? – спросил Айткул Медетов у Макса.
- Нормально, - ответил наблюдатель и вздохнул с грустью. – Отец приболел, а так все хорошо.
- Говорил я ему тогда… - хотел было что-то сказать Айткул, но промолчал.
Снова все замолчали.
- Эй, кстати, где там бригадир. Махмут или Мехмет? – закричал Айткул. – Пошли все, посмотрим.
Снова захрустел щебень под ногами. Вдалеке послышался грохот мотора: спецтехника давно уже ждала команды. На горизонте показалась колонна самосвалов, которые гремели бортами и неслись во весь дух с Запада на Восток. Небо так близко нависало над степью, а проплывающие облака разных форм создавали причудливые узоры на небе. От этого скважины, пораскиданные по всему месторождению, молчали как-то по-особенному. Издалека были видны автобусы и силуэты спецтехники. Чуть дальше сплетения труб и механические задвижки с торчащими штоками. Среди них то и дело мелькают каски. Несколько человек столпилось у траншеи.
- Ну не годится такая палатка для сварки… - объяснял оператор бригадиру, который в знак согласия кивал головой, пока ему эмоционально втолковывали.
Айткул Медетов долго говорил, размахивая руками. Для этого он даже спустился в траншею, а остальные все смотрели сверху и внимательно слушали. Наконец, он устал, поправил каску и опустил руки и стал глядеть куда-то вдаль. Вокруг траншеи стало тихо. Было слышно, как дует ветер. Вдалеке слышался голос сигнальщика, который с утра уже никак не мог припарковать кран так, как ему казалось, правильно. Все как-то не так он вставал…
- И откосы… Посмотри откосы заново… - произнес Айткул, тяжело вздыхая.
- Все будет, все будет, как скажешь, - на ломанном казахском говорил Мехмет, который уже был в траншее и уже помогал оператору выбраться оттуда. – Это мы сделаем. Ты скажи, как дела у тебя? Дома как?
- Дома? Дома слава Богу. Мы-то рядом здесь… А у тебя как? Когда ты был в последний раз дома? – спрашивал в ответ Айткул.
- О, ну недавно ездил, месяца два назад. Скоро поеду, отдохну неделю, - рассказывал бригадир.
- Мы тут на четырнадцать дней приходим и то считаем дни, - говорил оператор.
- Все хорошо, все хорошо, - затараторил бригадир Мехмет. – Война, брат, война везде, понимаешь?
Айткул снова задумался, глядя куда-то вдаль и тяжело вздохнул. А бригадир все тараторил и говорил про большую политику.
- Да ладно тебе… Откуда вы только беретесь, политики… - сказал Айткул и махнул рукой. – Палатку замените что ли… Не годится для сварки такая палатка… Вся в дырках. Тот раз приходил и говорил. Остановлю работы к чертовой матери.
Пока Айткул говорил, в стороне началась возня, и кем-то подгоняемые рабочие тащили палатку.
Уже совсем почти наступил день и на горизонте уже не горели ярко заводские огни. То и дело пролетали в воздухе одинокие снежинки. Машина, гремя инструментами, неслась по неровным дорогам. Беспокойной точкой носился белый пикап по месторождению, оживляя объекты, где сразу же начиналось большое движение. Еще несколько объектов успел посетить Айткул. А на горизонте снова, гремя бортами, неслись самосвалы. Одни неслись с Запада на Восток, а другие уже на Запад обратно. Рация уже гремела вовсю, ни на минуту не утихая. Голоса… Голоса молодые, голоса с отпечатком возраста и опыта… Все они разрывали эфир, и все звали и звали кого-то. Раздавался чей-то с утра сердитый голос: кто-то из операторов не мог докричаться до агрегатчиков. На скважине №5 начинались подготовительные работы к скребкованию. Айткул сразу узнал голос Асана, которого видел утром.
На поле еще оставались острова снега, но во многих местах уже выглядывала земля. Где-то она была желтая вся и состояла из пустынного песка, на котором застыли волны, а где-то уже прорывалась ранняя трава.
«Еще три объекта, и по ходу можно потихоньку возвращаться в офис, там и до обеда недалеко. Хорош работать… Вот и полдня,» - подумал Айткул и поддал газу.
Машина умчалась вдаль в сторону, ревя мотором. И еще где-то застучали инструменты, и заревели моторы спецтехники… Десятки и сотни людей, отсчитывая вахтовые дни, входили в новый рабочий день.
Вскоре пикап Айткула Медетова выехал с последнего на сегодня объекта и помчался куда-то на Восток. Извилистая щебеночная дорога вела только на скважину №5.
На 5 скважине была припаркована спецтехника и другие пикапы. Люди стояли у камеры запуска скребка. Молодой консультант Асан, снимая каску прильнул к трубе, прислушался, а потом сердито встал и пошел к выходу, на ходу надевая каску.
- Да выключи ты свой двигатель уже! – закричал он водителю КАМАЗа и замахал руками.
Тот показал знаком, что понял и сразу заглушил двигатель. Два пикапа, которые подъехали близко к КАМАЗу, на что-то, видимо, надеясь, сразу отъехали.
Асан снова пошел к трубе. В это время подъехал пикап Айткула Медетова. Вылезая из машины, оператор зацепился за что-то курткой, потом долго освобождался, и, наконец, улыбаясь довольно пошел к работающим.
-Ассалаумагалейкумдер! Вы что тут портите или уже успели испортить? - улыбаясь приветствовал всех.
Широколицый работник подрядной компании, который участвовал в работах, заулыбался и протянул руку первым:
- Вот так встреча, жездуха! Везде ты, и там, и тут… Как твое здоровье? Что нового? – завалил вопросами оператора.
Айткул здоровался со всеми, успевая отвечать на вопросы.
- Ай, жездуха твой уже не тот, что прежде…
- По тебе не скажешь… Одни хорошие новости, - продолжил любопытный собеседник Айткула. – Тьфу-тьфу, дай Бог тебе всего хорошего.
Айткул направился к трубе, снимая каску, по ходу дела отвечая на вопросы, довольно улыбаясь:
- Эх, родные мои, вот эта нога правая уже скоро перестанет ходить. Правое колено совсем плохое стало. Еле хожу.
Поглаживая колено, оператор присел рядом с трубой и начал слушать. Асан с ребятами засуетился между задвижек и тоже начал слушать.
- Джипу пришел конец… Капец пришел…
- Ой, бай, как же это?
Операторы заработали с клапанами и Айткул прислушался к потоку. Присев на корточки, он слушал трубу подложив перчатку. Какое-то время он молча смотрел куда-то вдаль…
Потом снова заговорил:
- Как же ему не прийти? Твоей сестре взбрело в голову сесть за руль. Сказала, что она теперь женщина за рулем… На первом же повороте… Потише, потише открывай, вот так… На первом же повороте…
- В столб?
- Нет. Акон, медленнее. Вот так. Вы там готовы, Асан? Да какой там столб. Магазин! Капец полный пришел…
- Машине?
- Нет.
- Магазину? – не унимался широколицый собеседник.
- Да сбережениям моим! – крикнул Айткул и заулыбался, показывая неровный ряд передних зубов.
В трубе что-то зашумело. Потом что-то ударилось внутри и заскрипело. Снова стало тихо.
- Прошел по ходу, - сказал Асан и привстал.
Только Айткул остался сидеть и слушать. Все смотрели на него и ждали, что скажет опытный оператор.
- Куда вскочили?! Не прошло ничего еще никуда. Первый клапан прошел, второй еще не миновал. – сказал Айткул, продолжая слушать. – Через второй должен пройти… В наше время для нас, стариков, одна радость – внуки наши. Они нам начальство, и они нам ежедневная радость. Кому мы нужны сейчас…
Айткул замолчал. Стало тихо. Все молча слушали трубу. Было слышно, как ветер гуляет по степи. Время от времени трещала рация. Спустя несколько секунд в трубе снова что-то стукнуло и затрещало. Труба снова загудела.
- Вот теперь прошел родной! – радостно воскликнул Айткул Медетов и отошел от трубы.
Асан с ребятами снова засуетился.
- Я говорю, машину-то я починил и продал. – продолжил свой рассказ Айткул. – За магазин отдал много. Как раз подкопил тогда за счет овертаймов. Эй, ладно. Главное – все живы-здоровы. Так ведь? У нас же у казахов на все один ответ. Не так ли? Войны чтоб не было… Остальное приложится.
- Это да, - ответил ему собеседник.
Айткул поправил куртку и побрел к машине.
- Это да, все верно… - еще раз повторил рабочий и пошел к операторам.
Айткул ехал по трассе, время от времени поглядывая на силуэт Завода на горизонте, который медленно приближался. Белые облака комками плыли по небесной синеве. Ветер начал дуть с юга на север, и теперь трубы завода темнели на фоне бело-голубого полотна небосвода. Рация давно уже притихла. Обед давно начался, и Айткул Медетов ехал в контору с опозданием. От «поездок» в чистом поле разыгрался аппетит, как это бывает всегда, когда работаешь на месторождении. Но обед еще был временем, когда можно взять передышку в середине рабочего дня, осознавая то, что день начался плодотворно, с определенной выполненной работой, а до конца рабочего дня осталось всего ничего.
Айткул знал, что его назначили на замерную установку №18 после обеда. Там он должен был следить за общим прогрессом проектных работ, за работой подрядчиков и оказывать всяческую поддержку со стороны оперативного персонала. К тому же, там кто-то затеял подъем груза, который требовал особого внимания. За всем этим должен был проследить оператор Айткул. В принципе такой исход событий радовал его. «Это тебе не носиться по полю на разные работы. Объем есть. Все стабильно. Работы там будут идти еще два месяца. Пусть молодежь закаляется», - подумал Айткул и поддал газу. Айткул планировал быстрее пообедать, а потом пойти в операторскую и, не торопясь, попить чаю с пирожным в тишине. «Поеду не спеша… Подождут…» - думал оператор, подъезжая к офису.
На посту навстречу выехал знакомый серый пикап. Молодой оператор Ораз спешил на поле после обеда. Ветер усиливался, и небо затягивалось серыми тучами. Около офиса вся парковка был занята разными транспортными средствами. В ровный строй выстроились пикапы оперативного персонала. За ними молча стояли дружно в ряд спецтехника. Дальше стояли автобусы других компаний, работники которых приехали на обед. На посту машину встретил уже успевший пообедать сонный охранник. Около курилки такой же сонный стоял старый оператор Жакуп. «По ходу покушали все», - подумал Айткул. – Спокойно поем сам, да и пойду чай пить».
В след за оператором к офису потянулся целый строй рабочих в темно-синих комбинезонах. Уставшие, все в пыли и загорелые на солнце, они все казались на одно лицо. Около спецтехники Айткул увидел водителя-компрессорщика, который внимательно прислушивался к звукам мотора и был полностью погружен в свое занятие, что даже не замечал, как рядом с ним парковались машины. Дверь офиса открылась и оттуда вышли операторы. У одного в руках два блока питьевой воды, а второй волочил за собой тяжелый ящик инструментов. Как только они вышли, к ним с парковки подъехал белый пикап, куда оператор загрузил воду. Потом он подбежал ко второму, волочившему железный ящик, и взялся за другую ручку, и они оба понесли ящик к машине, гремя инструментами. На поясах у операторов ревела рация. Мимо проезжал тяжелый ФОРД, который использовался для буксировки оборудования. Машина остановилась рядом с операторами, и оттуда выглянуло веселое лицо шофера:
- Эй, опера, в какую сторону едете?
- На 26-ую, - строго ответил оператор, который помогал грузить инструментальный ящик.
- Я на 20-ую еду. Насос зацепите? —спросил шофер ФОРДа.
- Нет, - снова строго ответил оператор. – Спешим мы. Не видишь, как торопимся.
- Ну ладно, ребята, там же пять минут, - уговаривал шофер.
Оператор, который был за главного, остановился, вытирая пот со лба и задумался. Потом, показав на одного из своих коллег, сказал:
- Так, Еркош, полезай к нему. Зацепи насос и обратно сразу. Слышишь, ты его сразу обратно закинь на 26-ую, как с насосом разберетесь, хорошо?
- Какой разговор?! – улыбнулся шофер, и, забрав оператора, поехал к посту.
На другой стороне офиса был припаркован еще один пикап. Старый оператор Есака также «грузился» перед работой вместе со своим учеником Ерболом, который отрабатывал вторую вахту.
- Адаптер взял? – спросил Есака, когда увидел, как Ербол выходит с офиса с пакетом с ветошью в руках.
Ербол закинул пакет в машину и снова скрылся в дверях. Вскоре он вышел, волоча за собой, какую-то деталь, похожую на кусок трубы.
- Вот так, вот так хорошо… - приговаривал Есака, укладывая вещи аккуратно в кузов. – Сейчас мы с тобой поедем, поработаем…
В обычной суете начиналась вторая половина дня.
Айткул Медетов спокойно пообедал в столовой, где было еще много народу и было шумно.
«Вот и славно, пойду сейчас, не торопясь, чай попью,» - подумал оператор, направляясь со столовой в операторскую.
Как раз все разъезжались по своим рабочим заданиям, и стол был свободен. Айткул уже достал свой стакан и поставил чайник. Чайник задрожал всем телом и приготовил кипяток. На столе уже стоял пакетик молока, чем Айткул воспользовался и приготовил себе сладкий чай, как он любил. Занятый своим приятным делом, он не заметил, что в операторской только-только угасала дискуссия на какую-то политическую тему. Старый оператор Смагул, который был большим любителем поговорить о новостях, в особенности о политике, как раз заканчивал обсуждение.
- Вот ты, Айткул, совсем неактивный. Ты вот новости когда в последний раз читал? – обратился Смагул к Айткулу, который собирался попить спокойно чай.
- Ой, не помню, я…
- Вот ты зря так. Вроде такой зрелого возраста человек, пример молодежи, а политически неактивен, понимаешь… не патриот что ли? Душа не болит за судьбу страны? - цеплял его Смагул.
- Ой, Саке, я вообще неактивен. Толку от меня нет государству. Вон с утра болтался просто так по полю без дела… Какой толк от меня государству? Нет никакого толка. С чего его душа должна болеть за меня? Значит, и я особо неактивно после обеда буду без дела болтаться. Еще деньги мне за это платят, пусть и компания. Не, тут уж не надо никакого обращения внимания на меня… Вычтут еще за неимение пользы от труда моего, хе-хе, - заулыбался Айткул.
Саке что-то хотел сказать, но его «жертва» вспомнила, что забыла про пирожное. Айткул поставил аккуратно свой чай в сторону и вышел из операторской. Минуты через две Айткул шел довольный со сладким на чай.
Внезапно Айткула обогнал в коридоре молодой оператор Жасулан, который стремительно спешил куда-то весь в суете. Сразу было видно, что он чем-то озабочен. Толкнув дверь офиса, Жасулан поспешил к машине на парковку. Айткул вышел за ним. Жасулан крутился рядом с машиной, словно не зная, что делать.
- Эй, молодой парень… как же тебя… - крикнул Айткул Медетов Жасулану и стал вспоминать, как зовут молодого оператора. – Эй, да как же тебя звать, забыл… Что там?
- Айтеке, у меня проблема, - с волнением в голосе крикнул в ответ Жасулан.
Айтеке поспешил к Жасулану, продолжая держать пирожное в руках.
- Как же зовут тебя, забыл, - произнес он вслух снова.
- Жасик, Жасулан, - ответил оператор, заглядывая через стекло в салон пикапа.
- А, точно. Жасик, говоришь… какое крутое имя, - улыбнулся Айтеке, - какие нынче крутые имена… Жасик.
Жасик все копошился, и Айткул всеже решил узнать, в чем дело:
- Эй, что там стряслось-то? Люди живы?
Жасулан слегка смутился от такого неожиданного вопроса и ответил после небольшой паузы:
- При чем тут люди? С ними все хорошо. Я…
- А, - перебил его старый оператор. – Тогда все ерунда.
- Айтеке, я ключи оставил в замке зажигания, а двери захлопнул… Ключи там, а я здесь… Как мне на работу-то ехать? – снова засуетился Жасулан, поправляя свой новенький комбинезон, который явно был ему великоват и неудобен.
- Старшему сказал? Бригадир что говорит? – спросил Айткул агай, глядя на пирожное.
- Да не говорил я ему еще… Ругаться будет. Тут полоса такая пошла, - быстро затараторил молодой оператор, - темная полоса. Вчера ключ посеял, сегодня вон адаптер чуть не потерял…
Грустен был вид у Жасулана, и Айткулу стало жалко этого парня.
- Знаешь, что… - начал серьезно Медетов. – Так надо делать в таких случаях: надо звонить в цех ремонта. Там есть дубликат. Пошли позвоним.
Оба пошли снова в операторскую.
- Эй, как там был номер цеха? – спросил кого-то Айткул и набрал какой-то номер.
Его чай остывал на столе у окна.
На другом конце провода сонный голос попросил назвать номер машины. Послышалась возня, и через некоторое время сонный голос подтвердил:
- Да, висит ключ. Можно забрать.
Было видно по лицу Жасулана, что его посетило легкое успокоение. Но вскоре его глаза снова загорелись волнением как можно скорее достать этот ключ и добить этот вопрос, заставлявший его так волноваться.
Айткул повесил трубку и сел снова за стол и взял свой бокал с чаем и поставил перед собой пирожное. Но потом вдруг обратился к Жасулану:
- Ты это знаешь, как ехать в цех?
- Нет, - ответил тот, поправляя рукава спецовки.
Айткул поставил на место бокал с чаем, вытащил из кармана ключи от своей машины и стал объяснять:
- Так, слушай. Возьми ключи. Поедешь прямо, потом направо, потом увидишь стройку и сразу налево, потом увидишь железную дорогу, потом повернешь налево, потом снова долго едешь прямо по дороге с ямами, потом снова налево… То есть постоянно налево. Понял?
- Ага, - закивал Жасулан, теребя ключ в руке.
- Все время налево. Там дороги никакие. И знаков много скоростного ограничения. Доедешь?
- Доеду, - волнуясь ответил Жасулан и поспешил из операторской к парковке.
Айткул подошел к окну и смотрел в след Жасулану, который готовился в второпях выехать на машине Айткула за ключами. Было видно, как оператор торопится и волнуется. Несколько раз уронил ключи, потом зачем-то взял каску, и ее уронил…
Айткул Медетов взял свой бокал, подержал в руках и снова отложил в сторону и поспешил из операторской. Когда он вышел во двор, Жасик уже выруливал с парковки в сторону поста.
- Эй, Эй, - закричал Айткул и замахал руками, продолжая держать в правой руке свое пирожное. – Остановись здесь. Забери меня.
Жасик подъехал к Айткул. Тот сел рядом, и машина тронулась.
Усевшись рядом на пассажирском сиденье, Айткул достал из кармана парочку салфеток и бережно завернул пирожное и положил в бардачок. Потом, когда уже проехали пост, Айткул сказал:
- С тобой поеду. Волнуешься слишком. Заблудишься или еще в какую историю попадешь. А тут я рядом посижу, дорогу тебе подскажу.
- Спасибо, агай, - сказал искренне Жасулан, и в его глазах засверкали огни.
Жасулану Кырыкбаеву, пацану из очень даже простой семьи, прямо сейчас эта проблема казалось глобальнее мировых кризисов. Это была его первая работа в жизни. Дома им гордились и верили в него. И он старался. Старался понравиться всем, старался работать лучше. Но все посреди этой степи пугало его своей новизной и диковинкой. Его детство и юность так быстро пролетели в городской черте, что эта степь с запахом ветра и полыни прямо засасывала его и окутывала своим духом со всех сторон, и молодому оператору казалось, что он внезапно попал в бурный водоворот, где смешалось все: природа, эти бесконечные трубы, задвижки, люди с незнакомым для него менталитетом, эти кони, мирно пасущиеся на фоне бурной человеческой деятельности, грохот техники и треск рации и суета, суета и бесконечная спешка… И в этот самый момент ему казалось, что он остался один на один пусть и с этой мелкой неприятностью, что поддержка этого опытного оператора Айткула ага оказалась для него таким неожиданным откуда-то свалившимся чудом посреди этой солнечной степи, что невольно комок подступил к горлу. От этого Жасулан так сильно рассердился на себя и смутился, что ему стало так жарко и душно.
- Не могу я видеть, как кому-то нехорошо. Когда кто-то волнуется и суетится по какой-то проблеме, ну не могу я усидеть на месте, будто у меня это все… - бормотал себе под ном Айткул. – Вот тут медленнее, сейчас ямы будут. Вот так. И там, видишь знак? Осторожнее там… Вот так… Вот так. Видишь, как автобус поворачивает вдали? Вон за ним и повернешь… Эээх, Жасик, Жасик… Ключи, говоришь… В жизни всякое бывает... Завтра увидишь… Хорошее дело, что пришел на производство. Здесь люди закаляются, сильные становятся…
Айткул ага сидел на сиденье, слегка наклоняясь вперед, положив локти на колени. Машина, гремя инструментами, неслась по трассе. Весеннее солнце только-только начало шептать людям о предстоящем теплом сезоне. Это тепло, которое приходит в эти степи в конце весны, ждут все, и с его приходом все начинает преображаться с такой скоростью, будто все так и готовилось под снегом в эти холодные дни, считая мгновения. Зимний холод здесь почему-то называют синим. Скоро станет совсем тепло и теплый весенний дождь смоет весь этот морозный зимний холод. Степь словно по взмаху волшебной палочки оденется в свое зеленое одеяние. А потом все поле покроется пестрым ковром из степных цветов. Полевые грызуны засуетятся и забегают туда-сюда, сжимая стебельки в лапках, перебегая трассу перед самыми колесами пикапов. И, как всегда это бывает, проезжая по трассе, Заур агай, крикнет им о том, что такая же трава есть и на другой стороне и что необязательно так опасно перебегать дорогу. Ради этого он даже приоткроет окошко, чтобы его услышали. С приходом тепла застучат инструменты, заревут моторы и новыми ресурсами заспешат на участок бригады и смены. Работа закипит с еще большой силой. А пока еще на полях в некоторых местах еще белеет снег. Вдалеке виднеется железнодорожное полотно. Пикап все несется, объезжая ямы на дорогах. В машине два оператора. В 1989 году один из них начал свою трудовую деятельность, а другой в этот год появился на этот свет. Но сегодня их судьба свела вместе. Один забыл ключи в машине, а другой так и не попил чая с молоком со сладким пирожным, как хотел с самого утра. Так ехали два оператора…
- Потом ремонтная мастерская была… Потом манифольд строили. Ночью однажды такая история была на этом манифольде… Слушай, значит, вышел я в ночь одни раз… - рассказывал Айткул Медетов, и его голос терялся в звуке ветра и езды… А машина все неслась по степи мимо моста и железной дороги. А чай с молоком остывал где-то в операторской…
Они вернулись, когда на парковке у офиса стало пусто: все уже давно разъехались по объектам.
- Все, - произнес довольный Айткул, улыбаясь, - Ехать надо по своему объему…
«Вторую половину дня тихо-мирно провожусь с подрядчиками на 18-ой, да и все на этом… Хорош носится… - про себя подумал оператор.
Радости Жасика не было предела. С огромным удовольствием он завел машину и поехал на объект. Айткул Медетов немного просидел в машине, о чем-то думая, и тоже выехал следом.
Машина снова загремела и понеслась в поле, объезжая кочки и ямы на дорогах. Ветер усилился. Теперь он погнал облака с новой силой. Было видно, как по синему небу поплыли белые комки, похожие на вату. Все небо было ими усеяно, и бело-синее полотно теперь тянулось аж до самого горизонта. Издалека казалось, что, стоит только забраться на высокую трубу завода, и можно уже дотронуться до облаков. В такие моменты небо кажется таким близким. Видя издалека, как Жасулан объезжает неловко ямы, Айткул вспоминал себя в его возрасте. Каждая скважина хранила для него какой-то кусочек истории. Как раз, проезжая мимо скважины 927, Айткул вспомнил самое начало своей жизни на Н-ом месторождении. Он помнил, будто это было вчера, как во время работы одна деталь отлетела далеко в сторону, как тогда перепугался не на шутку. Теперь у этой скважины трава растет также, как и в те далекие года, как в те далекие дни его молодости. Только вокруг теперь все новое, и грохочет проезжающая мимо спецтехника с каждым днем все чаще и чаще. Словно вторя его воспоминаниям, выглянула из-за холма скважина 928. Айтеке вспомнил тот особый день в начале 90-ых, когда надо было запускать эту скважину. Ему так хотело участвовать в этом знаменательном событии, но он не оказался в списке участников. В этот день приезжала специальная комиссия, состоявшая из людей со всего Союза… Айткул помнил даже погоду этого дня. Он помнил, как все волновались и постоянно перепроверяли готовность. И вот ранним утром того самого дня Айткулу Медетову сообщили, что его ищут и что ему необходимо срочно подготовить ручной насос и явиться к начальнику. Ничего не подозревая, подготовив насос, Айткул явился к начальнику и получил задание открыть клапан на скважине. Спокойно приняв задание, Айткул решил узнать номер скважины. Каково же было его удивление, когда он услышал 928! Если бы знал Айткул Медетов о том, что ему предстоит насосом открыть подземный клапан-отсекатель на этой скважине, он бы за день или два все подготовил. Но никто не знал, что возникнет внезапно такая необходимость. Закрылся клапан, и теперь срочно надо было его открыть до того момента, когда люди приедут скважину запускать. Ведь планы нельзя было срывать… И за всю свою карьеру Айткул Медетов не сорвал ни одного плана. Он считал себя очень везучим человеком, потому что всегда оказывался в нужный момент в нужном месте… В последние годы это ему не сильно нравилось… «Столько народу вокруг, и разные люди должны оказываться в нужном месте в нужное время… Так справедливее», - думал Айткул.
«Если бы этот клапан-отсекатель открылся бы, наконец, хотя бы до пяти, было бы справедливо…», - думал оператор Жандос, глядя на прыгающие манометры насосной установки, которая ритмично качалась из стороны в сторону.
На замерной станции №11, где шла подготовка к замене задвижки, слышалось как постукивают молоточки по ударным ключам. «Если меня выберут для ночной смены для проведения подготовительных работ на замерной станции 18, то это было бы справедливое решение», - думал старый оператор Жакуп, наблюдая за работой механиков.
Недалеко от замерной станции, куда ехал Айткул Медетов, прямо у забора стоял кран. Оператор крана лез к себе в кабину, готовясь к критическому подъему. Рядом с краном стоял стропальщик и думал: «Объемы эти должны продлится по идее аж до декабря. Хоть бы так случилось… Это было бы справедливо».
Стремясь по своей природе к справедливости и к рациональности, все в этом шумном производстве шло своим ходом. Лишь один датчик, затерявшийся в этой сложной сети проводов и труб, такой маленький, но снабженный мощными кабелями, посчитал сегодня, что будет намного справедливее дать сбой и послать ложный сигнал и привести в движение весь оперативный персонал, который был рассредоточен на месторождении.
По степи еще ползли тени облаков, которые так низко мчались над землей, а молодой оператор на скважине тащил за собой шланг насосной установки. Оператор Жандос все упрямо всматривался в шкалу манометров, которые ритмично прыгали. Старый оператор Жакуп заполнял бланк, который подпрыгивал на ветру. Оператор Жасик уже подъехал на объект и, перешагивая через трубы, спешил к своему наставнику, который обещал ему показать сложный клапан. На другом конце месторождения Асан слушал трубу и думал о своем, стараясь изо всех сил думать о звуках в трубе, но все равно получалось только думать о своем. И ото всюду слышался гул. Гул доносился от грузовиков и спецтехники, которые проносились по трассе, гул доносился от генераторов, которые работали вдалеке, песня степного ветра также доносилась гулом.
Айткул Медетов лихо подъехал к замерной установке №18, где его ждали бригады, занятые проектными работами.
Как раз в это время рацию заглушили, и грозный голос диспетчера начал звать всех операторов.
«Ну вот, прилетело… Для полного счастья этого и не хватало…», - произнес в слух Айткул Медетов.
Ничего не было сказано еще конкретно по рации, но годы, проведенные на этом месторождении, говорили сами за себя. Оператор знал, что делать. Может, некоторые молодые операторы еще слушали рацию, но Айткул уже сидел в машине за рулем и, глядя на рацию, улыбаясь, спрашивал вслух: «Куда ехать, куда бежать? Говорите уже сразу…».
- Жигиттер, кто находится на Юго-Западной стороне? Вблизи Замерной 30? 14-ая, 17-ая, 22-ая, 56-ая скважины встали… Надо срочно запустить…. Ребята, скважины высокопродуктивные. Бросайте все работы и мчитесь туда.
Стало тихо. Снова заревела техника на замерной. «Принято» слышалось время от времени по рации. Операторы откликались. Айткул Медетов круто рванул пикап и вылетел с замерной 18 в сторону 56-ой. Через несколько секунд, срезав дорогу по степной дороге, Айткул вышел на трассу. За годы работы на месторождении он успел выучить все тайные тропы…
Пара табличек, и скоро будет поворот на 56-ую… Внезапно на горизонте показался пикап, который на всех парах мчался с юга. По торчащему длинному черенку от лопаты, который издалека напоминал мощную антенну, Айткул узнал машину Асана, вместе с которым он слушал утром трубу. Асан круто завернул в сторону 56-ой и помчался по щебеночной дороге к скважине, поднимая за собой пыль… Айткул завернул на другую дорогу в сторону 17-ой… Дорога вела на Запад, и весеннее солнце, иногда выглядывая из-за облаков, слепило временами глаза. На горизонте показалась скважина 17. Все узнавали ее издалека по высокому забору. Немного приблизившись, Айткул Медетов заметил знакомый пикап, который он видел в обед. Молодой оператор Жасик опередил своего наставника, с которым вместе ездили за ключами. «Молодой, а шустрый», - довольный подумал Айткул и остановил машину на обочине. Он вспоминал список. Рация шумела.
- 30-ая запущена, - послышался голос Жандоса.
- 22-ая готовлю, - послышался голос Жакупа.
- Ребята, кто на 14-ой? – кричал голос диспетчера.
- Я, - отозвался голос чей-то…
«Уже не всех узнаю», - улыбнулся Айткул и повернул машину обратно в сторону замерной 18 к своим подрядчикам, как он сам любил говорить…
К скважине 17 Жасик приехал с большим вдохновением и желанием поскорее запустить ее. Его старший оператор не разрешал ему самостоятельно выходить на работу, поэтому сегодня он наше свой шанс. Он был безмерно счастлив, когда увидел, что никого, кроме не оказалось на объекте.
Гремя рабочими сапогами по щебню, Жасик побежал к скважине разбираться с задвижками. Он сильно волновался и поэтому то и дело бился каской о разные железяки. Эти «затрещины» помогали ему собраться и сосредоточиться на главном. Разобравшись с клапанами, он побежал к пульту управления. В будке было душно и пахло маслом и пылью. Оставшись один на один с панелью управления, Жасик немного растерялся и присел прямо напротив панели, сняв перчатки.
«Так, так…сейчас, родная, мы быстренько…», - шептал себе под нос Жасик, сидя в будке пульта управления скважиной.
А кругом была степь, степная трава и остатки зимы… Далеко было до ближайшего города, где кипела городская суета, далеко позади оставались детские года у молодых операторов. Весенний ветер подпевал свою песню.
Жасик поочередно нажимал кнопки, а панель отвечала ему зелеными огоньками. «Вроде, красиво сделано», - подумал Жасик и снова помчался к скважине. Открывая задвижку, он уже сообщил по рации, и собственное же сообщение о запуске отозвалось в нем ударами сердца, словно он запустил в себе что-то. Усталый, он потихоньку побрел к машине. По рации сообщили, что скважину не удалось запустить… Что-то пошло не так…
Ближе к вечеру поднялся ветер, который принес с собой серые облака. Потянуло холодом, и в воздухе закружились белые крупицы снега. Дым от заводской трубы потянуло с Востока на Запад. На горизонте появилась белая точка, которая все увеличивалась и увеличивалась. Вскоре можно было разглядеть очертания спецтехники, которая тянула за собой насос.
Жаслан уже гремел инструментами у себя в машине. Перебирая ключи и глядя, как водитель спецтехники, ловко припарковав насос, уже спешил обратно, молодой оператор всерьез задумался о предстоящей работе. До этого он только один раз запускал скважину с помощью насосной установки, и то это было совместно с опытным оператором Жакупом, который почти все сделал сам. До этого ему приходилось только читать пошаговое описание работ. Но ведь тогда все казалось ему понятным. Теперь же, когда он один посреди поля остался один на один с этой работой, с каждым мгновением все всплывали и всплывали непонятные моменты и подводные камни. Сложнее всего Жаслану давалось ощущение того, что все сейчас слушают эфир и думают, справится ли молодой оператор или нет. Зажав в руках рацию, Жасик подносил ближе к лицу, потом снова опускал руку. Он думал. Не выходить ни на кого и просто сделать работу самому, тем самым рискнув, или все же попросить помощи, что крайне было неудобно для него перед товарищами. Уже больно молодая кровь требовала подвигов.
Рабочий день близился к концу, и весеннее солнце светило оператору в лицо своими лучами, которые становились оранжевыми. На горизонте что-то загрохотало: это проезжали самосвалы. Они спешили на базу, гремя бортами. Белобокие пикапы также потихонечку тянулись к северу. Жасику тоже хотелось поспешить скорее на базу, и он уверенно двинулся к насосу. Через несколько минут он тянул кабель к точке подключения, разматывая катушку на насосе, и сосредоточенно думал. Он продумывал каждый свой шаг, и у него не сходились в голове несколько деталей. «Если закрыть клапан, потом открыть… Да, все верно… Но давление тогда как смотреть?», - думал он. «Допустим при открытии я, может, и увижу… А тогда, как мне процессе видеть… Блин, ну что за день такой, а?!».
- Жаслан, Жаслан, - затрещала рация.
- Вас только не хватало, - произнес оператор и взял рацию.
- У тебя как? Все в норме? – спросил диспетчер.
Жасик задумался, потом нажал рацию и сказал:
- Да, да, все под контролем.
«Дурак, - подумал про себя он. – ничего жизнь не учит тебя. Как был дураком в школе, так и остался дураком в универе».
Подсоединив насос к питанию, Жасик начал разматывать шланг. Он спешил. Ему казалось, что эти организационные моменты путают его мысли и отдаляют от основного процесса. В работу проникла суета. Инструменты валились с рук, шланг постоянно вырывался из рук. Потом в лицо брызнул остаток солярки из шланга. «Почему у людей не шесть рук», - подумал Жасик, роняя ключи.
Вскоре сзади послышался хруст щебня и рев двигателя. Жасик обернулся и посмотрел. У дальней калитки забора остановилась машина дежурных электриков. Оттуда, спеша, выбежали электрики, о чем-то споря, и зашли в будку управления. Через несколько минут они снова, торопясь, запрыгнули в машину и уехали… «Все нормально вроде…» успел услышать Жасик. Оператор снова принялся возиться с соединениями.
Ветер, которые весь день дул то с одной стороны, то с другой, теперь взял направление с Востока на Запад. С горизонта показалась большая серая туча. Тень ее поплыла по степи. Вскоре в воздухе снова затанцевали редкие крохотные хлопья снега. Около забора лежал застывший сугроб снега. Днем он подтаивал, ночью замерзал. И днем, и ночью его обдувал ветер, поэтому он лежал волнами. Точно также летом лежит желтый песок. А ветер усилился, и калитка теперь постукивала по забору.
Вдали снова послышался звук мотора и хруст щебня. Жаслан снова посмотрел назад, оставив инструменты. «Кого еще принесло…» - грустно подумал оператор, который никак не мог сосредоточиться.
Подъехал белый пикап, и оттуда вышел Айткул Медетов.
- Целый день, я тебе покоя не даю, сынок, - заулыбался оператор, показывая большие белые передние зубы.
Айткул, не обращая внимания на то, чем занимался Жасик, подошел и, особо не церемонясь, сунул ему сотовый телефон.
- Вот мне сказали, дети мои, что типа установишь программу эту… как ее… ну и слушаешь музыку, какая нравится… Посмотри. Вот значок.
- Казахскую что ли? – спросил Жасик, глядя в упор на телефон, не успевая взять в руки.
- Почему обязательно казахскую? – переспросил Айткул. – Я, может, зарубежную музыку тоже люблю… Короче, не работает. Не поет. Сегодня только вот хотел послушать в машине. Начинается вот… А потом замолкает…
Жасик снял перчатки и начал копаться в телефоне.
Айткул продолжал:
- Я говорю, песенка «Бакыт кушагында» начинается, начинается бодро, а потом раз и обрывается. Я эту песню пытался раз двадцать включить. Не поет дальше, мать ее… Уже возненавидел эту песню. К черту ее уже. Я уже первый напев выучил. На гитаре хочешь сыграю… Раз сто уже начиналась песня, чтоб ее…
Айткул Медетов, продолжая бурчать, присел и начал соединять шланг, пока молодой оператор смотрел сотку.
- И этот еще, дурак… всякие непорядочные фильмы присылает. Не ну посмотреть ладно, мало ли, кто не смотрит. Но блин иной раз стыдно аж перед вами-то… Вы же как дети. А тут, как назло, и программа не поет, да и этот дурак всякую ерунду шлет. Когда повзрослеет человек?... Жасик, иди-ка проверь вон ту задвижку… Закрыта? Ага…
Жасик положил сотку в карман проверил задвижки. Потом Айткул снова дал команду.
- Вон видишь синий и красный вентили? Ну-как… Открыты? Ага… Да, да… Открой…
Айткул умело подсоединил шланг, потом продолжил.
- Мне, главное что… Вечером поужинаю, потом должен в комнате новости посмотреть. Потом домой позвоню и спать сразу… А иной раз твой брат такие пошлости пришлет… Уснешь потом.
Звук рации прервал рассказ.
- 17-ая, как дела? Что там у вас? – спрашивали на том конце, явно следя за прогрессом.
Так как с насосом уже возился Айткул, молодой оператор не осмелился доложить и смотрел на своего наставника. Айткул заметил это и сунул рацию свою Жасику и подал знак, чтоб он сказал.
- Насос готов! Скоро уже запустим, - уверенно ответил молодой оператор.
Айткул агай внимательно смотрел на уровномерную колонку, расположенную на емкости насоса. Иногда он обманывал, показывая не совсем точно, поэтому Айткул решил удостовериться.
- Жасик, залезай… погляди, - скомандовал он.
- Айткул агай, а что с критическим подъемом-то? – спросил Жасик, стоя на насосе.
- А что с ним? – спросил Айткул.
- Ну вы же там на замерной должны были присутствовать на критическом подъеме сегодня, - уточнил оператор.
- Сейчас скважину не запустим – будет нам и критический подъем, и критический спуск… о, дети мои, - вздохнул Айткул и побрел к скважине. – Ветер этот какой-то подозрительный… Буран что ли? Никогда не понимал Март… Без Апреля не видать весны по ходу…
Потом Айткул добавил:
- При таком ветре какой критический подъем?!
Под ногами хрустел щебень, подтаявший и успевший замерзнуть снег… Уже выглядывала степная трава, глядя на которую Жасик не мог понять, прошлогодняя ли эта трава или только что появившаяся. В городе пробки, а по краям дорог снег, перемешанный с грязью. Арыки вдоль дорог также заполнены снегом и льдом. Скоро будут ездить рабочие и кидать в кузов КАМАЗов лопатами эту серую снежно-ледяную смесь. Машины все ездят с серыми от грязи боками. Вечерами они все выстроятся в очередь на мойку. А потом на следующий день снова пойдет дождь, и все вернется снова на круги своя. Те, чье детство прошло в городе, скучают по городскому шуму, этому гулу, где сливается все: звуки машин, мелодия из-за витрин магазинов, крики, взрыв хлопушек и звуки стройки. А здесь была мелодия степи, которая изредка нарушалась ритмичным звуком насоса, когда его включали.
Айткул Медетов сосредоточенно смотрел на манометр и объяснял своему ученику:
- Смотришь сюда, видишь… Давление здесь будет падать, а потом расти… Понимаешь теперь, как это делает? Главное, открывать клапан с чувством, понимаешь? То есть всем телом чувствуй, как идет давление через клапан, как оно перепускается? Понял?
- Понял, - отвечал Жасик, чувствуя тепло и заботу от своего наставника.
- Ну, конечно, поймешь, - отвечал ему Айткул, улыбаясь, - Вы люди ученые, за вами будущее… Так, теперь не торопись! Теперь давай сосредоточимся. Иди! Проверь, закрыт ли тот клапан, о котором я тебе говорил. Запомни, твой враг – это спешка при выполнении последних шагов. А я пока штуцер закрою. Потом… это… выйди на диспетчера… Тоже ведь человек… волнуется. Давай, родной. Сейчас все сделаем правильно.
Жасик залез на платформу и уже ждал команды. Через мгновение команда поступила, и Жасик робко начал крутить штурвал. Скважина зашипела и задрожала, напоминая ракету, которая собиралась стартовать. Скважина была запущена. Только сейчас Жасик почувствовал себя настоящим оператором, и какой-то груз сошел с плеч, освобождая какую-то силу в его руках. Солнце, вынырнувшее из-за серого облака, коснулось лучами глаз. Жаслан испытал гордость. По рации его похвалил диспетчер, сказал еще спасибо. Гордостью наполнилась грудь молодого оператора. Стоя на платформе, Жасик увидел вдали у дальней калитки Айткула Медетова, который стоял и смотрел на него. Жасик замешкался, не зная, как бы лучше сказать спасибо наставнику, когда подойдет ближе.
- Эйй! – закричал Айткул, замахав руками. – Ты остаешься на ночную смену? Я не знаю ничего… Я хочу успеть на семичасовой автобус.
Айткул торопил Жасика. Жасик побежал собирать инструменты.
- Агай, я знаю, почему музыка не играет, - сказал Жасик, пока Айткул собирался отъехать. – Эта программа от интернета работает. Здесь плохо ловит. Вот и не поет до конца, а только то, что загрузилось.
Жасик протянул сотку обратно, и Айткул сунул ее в карман, улыбаясь:
- Так и знал, что ничего хорошего эти устройства не показывают. Это все от дьявола. Только девушек обнаженных…
- Рахмет, Айткул ага, - от чистого сердца произнес Жаслан, глядя, как пристегивается опытные оператор.
- Нормально все, нормально, - смутился Айткул. – От меня толку мало… Мое дело вот так вот следить за вами и кричать вам «Шайт, шайт…», чтоб не отклонялись… Все. У меня осталась на сегодня одна задача – новости посмотреть вечерние. Америка, Росия… Это как сериал для меня. Хе-хе. Ты это… инструменты собирай, а то темнеет уже. Не успеешь к автобусу.
Айткул Медетов завел машину и снова заулыбался:
- Давай, спеши, а то волки утащат.
Пикап круто завернул в сторону. Потом снова вернулся. Жасик уже поспешно собирал шланг насоса. Опустилось стекло, и оттуда показалась довольная физиономия опытного оператора Айткула:
- Ты это… Помалкивай про меня. Бригадиру пойдешь, скажи «Я сам запустил»! И все. Понял? Ну все…
Пикап шустро, обходя ямы, мчался к трассе. В эфире была тишина. Только изредка выходили подрядчики, объявляя о завершении работ. Айткул Медетов думал о том, кто приедет в гости на Наурыз. Он сам планировал съездить кое-куда, поэтому теперь думал о том, какая погода будет. В прошлом году на четырнадцатое марта была такая хорошая погода, а потом на Наурыз такой ветер поднялся с пылью, что всякая охота пропала куда-то ехать. Пыль стояла такая. Потом он вспомнил, что вообще не был в ауле в прошлый Наурыз. Его вызвали на работу. Потом появилась связь и интернет, и неожиданно с сотового телефона начала доноситься еле слышная мелодия. Тихо звучала песня «Жайлаукол кештери». «Вот тебе и Жайлаукол кештери… Еще в один день вошли и еще из одного дня вышли… Храни нас Всевышний», - подумал оператор.
Степь готовилась к ночи. Скоро начнутся сумерки. Все звуки производственной суеты, поглотит особый монотонный звук ночи. Природа заботливо прикроет поле покрывалом темноты. Еще на поворотах показывались машины, которые спешили к посту, откуда выходили с Промысла. Сопки, трава на них, одинокие кустарники – все как-то по-особому смело смотрело теперь на людей. Предстояло наступление ночного покоя и одновременно ночного пробуждения природы. Поле словно выдавливало тех, кто весь день суетился, поле старалось заглушить звуки мотора, гул труб на горизонте. Ветер уже стихал постепенно и больше уже не старался так ретиво гонять облака по небу. Все вокруг подчинялось какому-то невидимому, но жесткому порядку, заложенному миллиарды лет назад, чьей-то могущественной рукой… Все происходит вовремя. Опоздание или спешка присуще человеку. Совсем скоро в красный цвет окрасится горизонт, и солнце уйдет за горизонт мастерить новый день. Выглянут звезды, сначала одна, потом другая. Все в порядке четкой очереди. Кому-то была покорна эта природная сила во всем своем многообразии и в разноцветии. Кому-то поклонялось все вокруг…
Пикап несся по трассе, и все больше и ближе становились очертания труб на Заводе. Внезапно на горизонте показались люди и припаркованные машины. Редкость для такого времени суток. «Ма, ой бай, что случилось, интересно», - подумал Айткул. Он немного сбавил скорость и увидел несколько припаркованных машин и группу людей, на которых были новые спецовки, которые к тому же плохо сидели на них. «Явно откуда-то пришли… Проектники что ли…», - подумал оператор. Внезапно он увидел знакомое лицо молодого человека, который выгружал из машины штатив и камеру. Айткул остановился и опустил стекло.
- Эй, жиен! Эй… - закричал довольный оператор. – Какими судьбами ты здесь?
Молодой человек бросил оборудование на землю и поспешил, узнав своего родственника.
- О! Айткул агай, ассалаумагалейкум! Как Ваши дела?
Через минуту после приветствия Канат, который приехал буквально вчера с города, сказал Айтеке:
- Ага, дело есть к вам. Помогите уже… Мне-то поможете же, да?
- А что за дело? Поможем, сколько сил хватит.
- Мы тут видео снимаем…
Айткул Медетов немного напугался и спрятался в кабине автомобиля и затараторил:
- Неее… интервью давать не буду, даже и не просите. Не обучены мы такому делу… Опозорюсь на весь регион на старости лет…
Канат внимательно выслушал, улыбнулся и произнес спокойно:
- Ага, я же вас знаю и интервью предлагать бы и не стал. Он у нас есть уже люди…
- И работать на камеру не буду…
- Да послушайте же уже… Ничего не нужно делать такого на камеру. Вас вообще не будет видно.
Айткул снова выглянул из машины, морщась от холода.
- А что тогда?
- Просто надо проехаться по этой трассе. Мы заснимем машину издалека и все… Вас не видно, и интервью давать не надо никому.
Айтеке подумал, а потом сказал:
- Ладно, раз для дела… Когда я оставлял в беде тебя, жиен! Всю жизнь тебе помогал! Конечно, помогу.
Канат заулыбался:
- А ведь минуту назад отказывались, агай.
- Кто? Я? Давай свою камеру… Куда ехать-то? Быстро?
- Не так быстро, - успокоил Канат своего эмоционального родственника. – Припаркуйтесь пока вот в стороне. А мы камеру установим.
Оператор отъехал в сторону, уже немного размышляя о том, правильно ли было, что согласился. Он сидел и смотрел, как молодые люди возятся с оборудованием. Потом проверил печь и немного прибавил делений, так как в машине становилось холодно.
Вскоре молодые люди закончили наладку оборудования, но к машине не шли. Айткул сам вышел, чувствуя, как начинает замерзать, и направился к Канату.
- Ну что там? Снимать будем? – спросил он.
- Сейчас секунду, Айтеке. – ответил Канат, закуривая сигарету. – Подождать надо.
- Чего ждать-то?
- Солнце должно закатиться. Такое красноватое небо нужно нам.
Оператор постоял немного молча, потом что-то хотел сказать, но передумал. Потоптавшись на месте, он пошел обратно к машине, уже сожалея, что вообще согласился на съемку. Усевшись в машине, Айткул начал возиться с телефоном. Телефон снова начал запевать «Жайлаукол кештери», потом снова песня прервалась. От продолжительной стоянки в машине становилось холодно. К автобусу Айткул Медетов так и не успел.
Вскоре солнце закатилось за горизонт, и стало вокруг сумеречно. Айткул выскочил из машины и поспешил к Канату.
- Ну что? Куда ехать?
- Минуту, агай, дайте минуту, - ответил невозмутимо Канат.
- Так теперь-то чего ждать? – переспросил оператор, показывая на горизонт.
- Огни установках не загорелись, понимаете? – ответил снова спокойно Канат.
- А… - ответил досадно Айткул, не ожидав такого поворота событий, и снова побрел к себе.
«Да чтоб Вас всех…», - выругался Айткул, садясь в машину.
Стало совсем тихо на полях. Рация давно молчала. «Режиссеры» и «операторы» что-то живо обсуждали, передвигая камеру и штатив с одного места на другой. Потом обсуждение сменялось смехом. «Вас бы на работу сюда», - подумал оператор, поглядывая на часы. Потом набрал номера Асана и попросил его взять для него ужин.
Вскоре, как по взмаху волшебной палочки, загорелись огни, и группа поспешила к машине Айткула.
- Агай, вот так… потом так… потом вот так… - начали все наперебой объяснять оператору.
- Да понял я, понял. Сделаем в лучшем виде, - ответил оператор и стал отъезжать.
Действительно, ему было все понятно. Ведь, как оказалось, требовалось просто проехать прямо по трассе, потом сбавить скорость и проехать медленно, а потом снова ускориться, поехав дальше.
Когда дело было сделано, Канат подбежал к машине и поблагодарил старого оператора.
- Приезжай в аул, - сказал Айткул. – А то совсем какой-то стал неродной.
- Ага… Приеду скоро… - ответил Канат, улыбаясь.
- Все так говорят, - ответил Айткул. – Кой, все ладно. Поехал я. Задание твое выполнил.
- Все, все, рахмет, огромный! – заулыбался Канат.
Машина снова понеслась по трассе. Айткул Медетов подумал о том, где и когда могут показать ролик с его участием. Потом в голове промелькнула мысль о том, что можно было бы вернуться и узнать у Каната. Ведь интересно же было бы рассказать дома. Даже дрогнула рука у оператора, но в последний момент он передумал. «Пора уже завершать сегодняшний день с миром», - сделал вывод оператор.
В операторской было пусто, но горел яркий свет. За окном было уже почти совсем темно. На столе так и остался бокал с недопитым чаем прямо с краю, у окна. Там же кто-то положил сладкое пирожное, которое было на обеде. Кто-то заботливо оторвал кусочек и завернул заботливо оставшуюся часть в салфетку.
Поздним вечером, садясь ужинать у себя в комнате, Айткул включил новости.
«Сколько же грамоты надо знать, чтоб такие ракеты придумать, - подумал оператор, зевая, потом добавил, заканчивая трапезу, - Доиграются скоро… Либо одни, либо другие».
«Завтрашний день надо провести тихо и спокойно… Храни нас Всевышний», - прошептал Айткул Медетов и сразу же уснул, как только лег, погрузив комнату в темноту.
За окном горели фонари. Ветер давно стих. На землю медленно падали снежинки. Вдали гудел трансформатор.