Афганистан, 1987г. У населенного пункта Диларам диверсионная группа «духов», устроив засаду, напала на нашу автоколонну. На помощь были брошены вертолеты 302-й отдельной эскадрильи авиабазы советских войск, расположенной под Шиндандом. Боевые вылеты для нанесения удара по позициям противника, перевозки раненых, высадки спецназа продолжались до позднего вечера. Подготовка вертолетов к полетам сводилась к спешной заправке топливом и зарядке подвесных блоков ракетами, а на два борта перед «крайним» полетом подвесили по две световые авиабомбы (САБы).
Пара вертолетов МИ-8 улетела, предварительно набрав кругами безопасную высоту над аэродромом. Темнело быстро, бортовой техник включил подсветку приборов, установив минимальный режим. Проблесковые маяки и габаритные огни не включили, и ведомый борт шел, ориентируясь только по крошечному огоньку на хвостовой балке ведущего.
Командир экипажа вкратце рассказал о ситуации в районе боя и поставленной задаче. Бой в основном закончен, спасенная колонна передислоцирована в Фарах. Остатки бандгруппы отступают в горы и за ними сейчас по пятам идут спецназовцы. Наша главная задача – срочно перевезти тяжелораненых в госпиталь. В данный момент медики приводят их в транспортабельное состояние. По пути надо сбросить САБы в районе преследования душманов.
Добрались до места «работы» спецназа, связались с землей, скорректировали курс, высоту, зашли на боевой, один за другим кинули по одной бомбе. Внизу вспыхнули два огненных шара и повисли на парашютах, заливая горы лунным светом. Вертолеты пошли по кругу, дождались, когда бомбы погаснут, сбросили оставшиеся. Так вертолетчики продлили день на пол часа нашему спецназу, теперь уже «духам» не скрыться в ущелье под покровом ночи. Затем пара направилась к месту выполнения основной задачи.
- Снижение по курсу? – раздался в наушниках голос командира экипажа ведомого вертолета.
-Кругами, - ответил ведущий.
Не успел командир ведущего борта закончить свой ответ, слева темноту пронзили трассеры.
-Уходим вправо, по нам «работают», - скомандовал ведущий, и вертолеты креном ушли вправо. Ночью определить местонахождение летящих без иллюминации вертолетов невозможно и зенитчики противника стреляли вслепую по всему небу.
- Говорили, что душманы уже убежали,- сказал штурман, - а они все долбят!
- Запомните, здесь и горы стреляют, и «стингер» внезапно из темноты прилетает! - мрачно пошутил командир экипажа, который «наматывал на винты» уже свой второй афганский срок.
Вскоре штурман сообщил, что мы над Фарахрудом и пора на снижение. Вертолеты пошли на синхронное снижение по спирали, и, чтобы не столкнуться в темноте, на мгновение включили мигалки. Место для посадки искали по костру, зажженному у площадки. Встречающие зажгли его в лунке, чтобы самим не стать мишенью. Огонек виден был только сверху, по нему и ориентировались при заходе на посадку, а прожекторы включили у самой земли.
Офицер предложил экипажам на время подготовки раненых к отправке пойти в штаб. Борттехник и штурман подбитого днем вертолета тоже находились здесь, они уже пришли в себя и рассказали подробности нападения душманов на колонну, и как наши вертолеты оказалась в районе боя.
…Пара МИ-8-х летела по спецзаданию из Шинданда в Кандагар. По пути совершили промежуточную посадку на аэродроме г. Фараха. Далее полетели с набором высоты по маршруту. Через некоторое время увидели следующую сцену: на дороге встала колонна из грузовиков и бронетехники. Первая и замыкающая машины горят, «духи» с обеих сторон дороги обстреливают колонну. Наши, заняв оборону, отстреливаются, неся потери в своих рядах. Командир, недолго думая, решил пойти на выручку и дал команду ведомому экипажу приготовиться зайти на боевой. Отработав по позициям духов ракетами и пулеметным огнем, вертолеты еще раз зашли на удар, но на этот раз неудачно. В наушниках ведущего экипажа раздался крик ведомого: «Командир, вы горите, наблюдаю дым снизу, с днища!» Командир принял быстрое решение: отлететь в сторону от места боя, совершить посадку за горой.
О случившемся сообщили в командный пункт, запросили авиацию. Оперативно прилетевшие СУ-17-е и Ми-8-е начали бомбить и обстреливать позиции противника, явно не ожидавшего такого поворота событий. Душманы были уверены, что колонна шла без сопровождения вертолетов.
После многократных ударов авиации остатки «духов» в сумерках отступили в горы.
Тогда вспомнили о подбитом вертолете. Оказалось, что бронебойная пуля раздробила дюралевый корпус крана, соединяющего два топливопровода от подвесных баков. Шлейф керосина оттуда и шел, а ведомый принял его за дым. Керосин вытек за считанные секунды, но оставался в расходном баке, расположенном над хвостовой балкой за редуктором, его хватило на перелет до фарахрудской площадки.
- Хорошо, что при покидании второпях не забыл выключить аккумуляторы, - закончил свой рассказ борттехник.
В штаб зашел медик и сообщил, что раненых можно уже грузить в вертолет. Два солдата лежали на носилках, трое забинтованных могли передвигаться сами, еще у одного лежащего находился медик с капельницей.
Борттехник плотно зашторил блистеры грузовой кабины и включил один плафон над лежащим бойцом и медиком.
Вскоре после взлета и набора высоты, медбрат позвал борттехника, чтобы помочь ему подержать емкость капельницы, а сам приоткрыл веки лежащего без сознания раненого.
- Поторопиться бы, - сказал он, осмотрев раненого, - перепад давления и тряска ухудшили его состояние.
Борттехник вернулся в кабину пилотов, доложил командиру о состоянии раненых, беглым взглядом пробежался по приборам: все было в порядке.
Но вдруг, среди тускло освещенных приборов включилось яркое желтое табло: «ОПАСНАЯ ВИБРАЦИЯ ЛЕВОГО ДВИГАТЕЛЯ», продублированная в наушниках женским голосом речевого информатора. Командир экипажа и штурман, как всегда в подобных случаях, одновременно повернули головы и уставились на борттехника. Борттехник смотрел на табло. Он понимал одно: сейчас все зависит от него, командир примет решение по его мнению. Первая мысль была такая – как бы не перепутать в темноте краны двигателей и не выключить исправный! Полет с одним двигателем опасен, тем более ночью, если и с ним что-то случится, то придется или покинуть вертолет, или садиться на авторотации вслепую. А покидать борт с ранеными нельзя. Такие мысли сверлили голову борттехника в этот момент. Табло угрожающе продолжало гореть, пора было что-то сказать командиру, тот еще раз вопросительно посмотрел на борттехника.
- Это может быть ложное срабатывание датчика, - ответил борттехник, стараясь не выдавать волнения в голосе, - надо следить за оборотами двигателя, пока продолжим полет с обоими работающими двигателями.
- Понял, - ответил командир экипажа, - следи и докладывай!
До аэродрома оставалось еще полчаса полета, и все оставшееся время экипаж молился за дрожащий двигатель – хоть бы дотянул до взлетно-посадочной полосы! В один момент табло заморгало и погасло, но ненадолго, и продолжало гореть до посадки, изрядно потрепав нервы экипажу. Для сокращения времени на посадку пошли, снижаясь по маршруту.
Когда колеса вертолетов коснулись бетонки аэродрома, с вершин окрестных гор прилетел первый луч утреннего солнца. Машина с красным крестом уже ждала на рулежной дорожке и, забрав раненных бойцов, умчалась в дивизионный госпиталь.
---------------
Предыдущие материалы: