С Данькой мы дружим всю нашу жизнь. Мы с ним друзья – ещё далеко до детского сада. Так вышло, что родились мы в один день… Вот с того самого дня и дружим, – смеются наши родители. А мы с Данькой знаем, что это так и есть. Все важные события так и происходят с нами в один день. Даже ходить мы с ним научились одновременно. Огороды наши, как и дворы, – по соседству. Дело было в начале осени, мои и Данькины родители картошку копали. Ну, а мы с Данькой, понятно, тут же, на разостланных мешках сидели, деловито и сосредоточенно пересыпали лопатками землю. Данькина мама оглянулась… и оторопела: Даньки на мешках не было. Мой батя тоже растерялся, заоглядывался… А мы с Данькой будто сговорились: в это время к Евдокимовым в огород по-хозяйски зашла Мальвина, нагловатая и своенравная коза Степанковых. Мальвина не признавала никаких границ между огородами и паслась обычно там, где считала нужным. Видимо, в едином порыве гостеприимства мы поднялись с холщовых мешков и решительно затопали к Мальвине, которая глубокомысленно размышляла, чем бы полакомиться… В общем, когда мой отец увидел нас с Данькой в конце огорода, мы старательно кормили Мальвину свекольной ботвой и морковкой – её тётя Лида, Данькина мама, выкопала, но ещё не успела убрать в погреб.
Потом нас отдали в поселковый детский сад. В первый же день я поколотил в песочнице Вадика Малышева – за то, что он разрушил Данькину крепость. А уже в подготовительной группе злопамятный Вадик припомнил мне события в песочнице… И однажды подговорил Ольку Агееву, нянечкину дочку, подсыпать мне в тарелку с гречневой кашей песка. Ещё когда Вадик вёл переговоры с Олькой, Данька заподозрил неладное, – так злорадно ухмылялся Вадька, поглядывая на меня. Данька прислушался:
- Песку в карман насыпь – утром завтра. А будешь мимо Тёмкиного стола проходить, – сыпани ему в тарелку. Никто не увидит, не бойся. Татьяна Васильевна всегда с нами в умывальнике, пока мы руки моем. А ты же всегда помогаешь маме столы накрывать.
Олька хихикала, деловито кивала головой, разворачивала большую конфету « Мишка на Севере»… На следующее утро во время завтрака Данька молча вышел из-за стола и высыпал мою кашу на голову Вадьке. Ольку просто оттаскал за тощую косу – уже с тех пор Данька был уверен, что женщин не бьют.
В школе, когда мы с Данькой пришли в первый класс, получилось так, что меня зачислили в 1-А, а Даньку – в 1-Б. Просидев без Даньки первый урок, на переменке я сгрёб с парты свои тетрадки и карандаши, запихнул всё в ранец и двинулся в 1-Б. Обрадованный Данька тут же переложил тетрадки Тоньки Сушковой на пустую парту, кивнул мне:
- Садись.
Но сразу после звонка в 1-Б заглянула Нелли Константиновна, учительница из 1-А. Отыскала меня глазами на третьей парте у окна, решительно взяла за руку. В двери я отчаянно оглянулся на растерянного Даньку, заметил, что Данькина учительница, Полина Андреевна, внимательно смотрит на меня с какой-то понимающей улыбкой…
Целую неделю мы с Евдокимовым так и ходили – из класса в класс: то он собирал свои тетрадки и учебники и приходил ко мне, садился за мою вторую парту с среднем ряду… то я со своим ранцем упрямо уходил в 1-Б. Однажды перед первым уроком в 1-А вошла Полина Андреевна. Они о чём-то говорили с Нелли Константиновной, потом Полина Андреевна кивнула мне:
- Собирай тетради. Будешь в 1-Б учиться.
К пятому классу оказалось, что нам с Данькой мало быть друзьями. Нас и так братьями считали – несмотря на то, что мы совсем не похожи: смуглый, кареглазый Данька и я, с моими ржаными волосами и синью васильков в глазах были небом и землёй… Выходило, что не по глазам определялось наше с ним братство. Мы и решили: так это ж совсем просто!..
Как-то после уроков мы с Данькой отправились в степь. Далеко, – за криницу в Глубокой балке. Уселись на землю, колючкой от шиповника мужественно провели на ладошках глубокие царапины. Потом крепко сжали ладошки друг друга, улеглись в траву… Молча смотрели в небо: в сторону заката улетали журавли-красавки… А мы теперь твёрдо знали, – мы не просто друзья, а и кровные братья.Навсегда.
Помню пасмурный день ранней весны… Мы уже учились в восьмом. Мимо школьных окон промчались горноспасательные машины. Обычно после этого в школе устанавливалась тишина, – даже на переменках: у каждого в забое работали отцы или братья, дядьки, крёстные… просто соседи. В такие дни, что оглашались тревожными сигналами горноспасательных машин, уроки становились длинными, словно мы вдруг оказывались в каком-то другом временном измерении, где минуты не пролетали, как обычно, а тяжело и тягуче собирались в безотрадную бесконечность… К концу уроков стало известно: на первом участке – выброс породы… и, как бывает почти всегда, – взрыв метана… Погиб горный мастер, Данькин крёстный… и четверо шахтёров первой смены. С того дня мы с Данькой знаем, что станем горноспасателями. Мы не сговаривались, просто и для меня, и для него это стало ясным.
Ещё ни разу на нашем пути не становилась ни одна девчонка. Конечно, в девочек мы влюблялись: дни и годы под школьные звонки без любви не бывают. Но девчонки нам нравились разные – поэтому нашей дружбе с Данькой ничего не угрожало. Наоборот, когда в седьмом классе мы играли с командой второй школы – я был вратарём, а Евдокимов из-за ушиба коленки остался на скамье запасных – получилось так, что в Глубокую балку, за воронцами, на велике смотался Данька: у Маринки Быстровой из 7-А был день рождения, и не подарить ей цветы в этот день для меня было просто концом света. Данька положил на Маринкину парту охапку воронцов, кивнул:
- Ты поняла, да? От Ивашова. С днём рождения.
В конце седьмого класса мы с императрицей – нашей классной, Екатериной Алексеевной, собрались в поход вдоль реки Большая Каменка. Даньке Евдокимову было необходимо, чтобы Вероника Новосёлова увидела, как он умеет разжигать костёр – у Даньки легко разгорались даже сырые ветки. Накануне императрица на родительском собрании известила Данькину мать об очередной двойке по русскому языку. Привычным подзатыльником Лидия Васильевна на этот раз не обошлась. Внимательно полистала Данькины тетради. Приговор был предсказуемо суровым: если в четверг Данька напишет контрольный диктант на двойку, о походе не может быть и речи…
Весь диктант я усиленно подсказывал Даньке про правописание наречий… В итоге мы с ним не написали половину предложений, к тому же не выполнили грамматическое задание. Обычно ясные Данькины глаза потускнели – он тайком посматривал на Веронику… София Аркадьевна собрала тетради для контрольных работ, аккуратно положила их на верхнюю полку шкафа в кабинете литературы, многообещающе улыбнулась:
- Завтра – работа над ошибками!
Мы с Данькой угрюмо переглянулись: догадаться о наших с ним оценках за контрольный диктант особого труда не составило. Мне-то – ладно!.. Но Данька с таким отчаянием слушал, как Ярик Кузьмичёв уверенно рассказывает Веронике про то, как правильно печь картошку в костре, что я понял: Данька должен пойти в этот поход – во что бы то ни стало!..
К концу шестого урока меня осенило… Мы с Евдокимовым уже вышли в школьный двор. Я с досадой хлопнул себя по лбу:
- Дань, жди. Я учебник по русскому в кабинете оставил, надо вернуться.
Данька кивнул, а я побежал в школу. Мне повезло: в приоткрытую дверь учительской я увидел Софию Аркадьевну. С чашечкой чая в руках она загадочно улыбалась, изредка поднимала глаза на историка, Максима Александровича. Историк старался вовсю – должно быть, рассказывал Софии Аркадьевне про тайны своих любимых скифов… Я метнулся на третий этаж. Кабинет литературы был открыт. Я схватил стопку тетрадей, собрался затолкать её в ранец… Хорошо – успел заметить: не наши это тетради, а 6-А… Оглядываясь на дверь, мысленно молил Максима Александровича вспомнить ещё что-то важное про скифов… поспешно перебирал тетради на верхней полке. Вот они, родимые: для контрольных работ… 7-Б…
Я застегнул потяжелевший от целой стопки тетрадей свой потрёпанный ранец, сбежал по ступенькам к выходу. Даньке про тетради я ничего не сказал, просто предположил:
- А вдруг София не успеет проверить контрольные… Тогда двойки мы с тобой получим аж в понедельник, после похода…
Димка исподлобья взглянул на меня:
- Угу… Не успеет, как же! Она всегда успевает.
На следующий день чуть растерянная София Аракдьевна написала на доске новую тему:
Предлог как часть речи.
Скрывая торжество, я толкнул Даньку:
- Видишь?.. Раз нет работы над ошибками, значит, София не успела проверить! – Я даже посочувствовал Софии Аркадьевне: – Знаешь, сколько у неё тетрадей!
Боровикова бессовестно подняла руку:
- София Аркадьевна! А отметки по контрольной?
София Аркадьевна улыбнулась:
- Сил не хватило – проверить ваши шедевры. Успела лишь просмотреть. Вы придумали новые правила правописания наречий. За выходные проверю.
Мысленно я успокоил Софию Аркадьевну: обязательно проверите!.. За выходные, не спеша…
После тренировки в спортзале я быстро вернул стопку тетрадей на верхнюю полку шкафа. Неминуемые двойки – это в понедельник. А Вероника в походе убедится, что лучше Даньки Евдокимова никто не умеет разжигать костёр, и печь картошку Данька умеет так, что Ярику и не снилось…
Продолжение следует…
Начало Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы»