Сегодня я продолжаю рассказывать о затерянных российских экспедиций начала 20 века, подробной информации о которых нет и по сей день. Предыдущие статьи были посвящены группам Русанова и Брусилова, в этот раз на очереди полярные исследования, проводимые под руководством гидрографа Георгия Седова, ставшие для него последними. Что же случилось с исследователем?
Георгий Седов родился в 1877 году на хуторе Кривая Коса в многодетной семье. Отец был пьющим, из-за чего материальное состояние все время было «плавающим»: когда он уходил в запой - жена и дети жили впроголодь, когда прекращал пить - усердно работал и покрывал все семейные нужды.
С раннего возраста Георгий занимался ручным трудом: рыбачил, работал в поле. Старшие дети как могли помогали матери, но денег все равно не хватало. В какой-то момент Георгия отдали в батраки одному зажиточному казаку, у которого он работал за еду. При этом тяжелый труд не мешал мальчику учиться - он был первым учеником в церковно-приходской школе и неофициальным помощником учителя. Однажды из-за усталости Седов проспал начало работ, за что был бит плетьми, но юноша терпеть этого не стал и ушел с этой работы, устроившись приказчиком в магазин.
Все это время у молодого человека была мечта - он хотел стать капитаном дальнего плавания и, не упуская возможности, часто приходил на причал, чтобы пообщаться с моряками. Родители эту идею не поддерживали, так что Георгий тайно от них стал копить деньги, спрятал документы и готовился уйти из дома.
В 1894 году ему удалось добраться до Ростова-на-Дону. Там местный инспектор мореходных классов пообещал взять его на учебу, если Седов выдержит трехмесячное плавание на торговом судне. Георгий справился и даже был назначен рулевым. После поступления на мореходные классы он написал об этом родителям и выслал часть заработанных денег, и они, наконец, поддержали сына. За отличные успехи его перевели на бесплатное обучение.
Седов начал работать на судах, сначала на небольших, но с годами масштаб кораблей и его должности росли. В 1899 году он стал штурманом парохода «Султан», но в одном из плаваний руководитель назначил его капитаном и дал указание посадить корабль на камни, чтобы получить страховую компенсацию. Но Седов отказался, после чего лишился работы.
После этого он перешел в военное судоходство, так как хотел заниматься научными исследованиями. В 1902 году он уже отправился в гидрографическую экспедицию к острову Вайгач и в район Новой Земли, где выполнял функции помощника начальника. Однажды в Архангельске Седов встретил американское судно «Америка», экипаж которого отправлялся к Северному полюсу. Тогда Георгий задумался о собственной экспедиции.
Но из-за русско-японской войны планы были отложены. «За отлично усердную службу» он получил орден и право заниматься усовершенствованием судоходства на Амуре. В печатных изданиях стали публиковать его статьи по поводу возможности освоения Северного морского пути. Также он подготовил брошюру «Право женщины на море», в которой говорил, что женщинам тоже нужно дать возможность получать морское образование.
К 35 годам Седов был уже известным полярным исследователем. За его плечами – экспедиции по изучению устья реки Колымы и морских подходов к ней, путешествия на Новую Землю, на остров Вайгач, к устью реки Кары, изучение Карского и Каспийского морей, Крестовой губы.
Но все его мысли занимал Северный полюс. Седов очень переживал, что о его достижении уже заявили Фредерик Кук и Роберт Пири, в ближайшее время этот список намеревался пополнить Руаль Амундсен. Российский исследователь ставил перед собой цель «водрузить русский флаг на Северном полюсе». Приурочить это он решил к наступающему в 1913 году 300-летию Дома Романовых. Седов очень гордился тем, как из простого батрака он дорос до звания капитана и даже женился на генеральской племяннице Вере Май-Маевской, называя это «приближением к высшему свету». Готовясь к важной поездке, Седов даже опубликовал статью «Как я открою Северный полюс». Правительство идею экспедиции поддержало.
Традиционно экспедицию Седова называют «Первой русской экспедицией к Северному полюсу». На подготовку к столь значимому событию, однако, было очень мало времени. Именно поэтому комиссия Главного гидрографического управления отвергла план Седова и отказала ему в финансировании. Но капитал стал собирать добровольные пожертвования, среди которых были 10 тысяч рублей от Николая II.
Экспедиция отправилась к берегам Земли Франца-Иосифа на парусно-моторной шхуне «Святой мученик Фока» 14 августа 1912 года из Архангельска. Судно не было полностью отремонтировано и имело течь. Хотя на «Святом великомученике Фоке» была радиостанция, морское ведомство не стало направлять своего радиста. Седов не смог найти вольнонаемного специалиста по радиосвязи, поэтому оборудование оставили в Архангельске.
Из-за низкой грузоподъемности «Фока» не смог взять на борт достаточное количество продовольствия, питьевой воды, топлива и снаряжения. Требовалось 85 ездовых собак, но только 35 из них были настоящими ездовыми собаками, остальные 50 были дворнягами, пойманнными на улицах Архангельска.
Все этт обстоятельства привели к тому, что 24 августа 1912 года капитан шхуны Дикин, его помощник, штурман шхуны, механик, помощник механика и боцман отказались от участия в экспедиции. Седову пришлось срочно искать новых членов экипажа.
Седов переименовал «Фоку» в «Михаила Суворина». В самом начале пути корабль попал в шторм, после которого были утрачены две шлюпки и часть груза. Седов, понимая, что экспедиции предстоит зимовка, просил в донесении начальнику Главного гидрографического управления доставить для целей экспедиции уголь. Но эта просьба так и не была удовлетворена. Зато во время остановки в бухте Крестовая губа с судна уволились еще пять членов экипажа.
Экспедиция смогла дойти только до Новой Земли, где попала в ледовый плен и встала на зимовку на 352 дня. В сентябре 1913 года судно освободилось ото льдов и достигло Земли Франца-Иосифа, а оттуда двинулось на север, маневрируя среди островов. Однако зимой экспедиция вновь попала в ледовый плен. Тогда у многих участников экспедиции началась цинга. Лишь те члены экспедиции, которые употребляли в пищу добытое охотой мясо моржей и пили горячую медвежью кровь, избежали болезней.
2 февраля 1914 года уже глубоко больной Седов с матросами Линником и Пустошным предпринял попытку достичь полюса на собачьих упряжках, но в ночь на 20 февраля скончался. Линник и Пустошный поместили тело путешественника в импровизированный саван из парусиновых мешков, соорудили из камней на острове Рудольфа могилу и положили в нее флаг, который Седов собирался водрузить на Северном полюсе. Над могилой был установлен крест из лыж. Через две недели матросы вернулись на шхуну.
«Дорогая, милая Веруся! Уходя на полюс, ничего тебе не пишу, так как лучшим письмом моим будут тебе служить мои дневники. Крепко тебя обнимаю и нежно целую. В случае моей смерти хлопочи пенсию себе в Морском ведомстве. Твой образок и некоторые мои вещи тебе передадут П.Г. Кушаков или Кизино. И так прощай, родная, крепко целую. Любящий твой Георгий»,- это письмо Георгия Седова своей жене оказалось последним.
Одна из собак упряжки по кличке Фрам не захотела покидать могилу хозяина. Линник и Пустошный оставили ей запас еды, рассчитывая, что собака их догонит. Но Фрам так и не вернулся, а его кличка стала символом собачьей верности.
Интересно, что по прибытии судна в Архангельск Линника и Пустошного заподозрили в убийстве начальника экспедиции, однако затем подозрения были сняты.
На обратном пути экипаж «Михаила Суворина» зашёл на мыс Флора, где, можно сказать, чудом встретил двух выживших участников экспедиции «Святой Анны», о которых я рассказывала в прошлый раз.