2.
– Сударыня, к вам месье Вольдемар! Прикажете принять?
– Пусть войдет, – лениво произнесла молодая дама, возлежавшая на кушетке в элегантной позе. Горничная присела в книксене и открыла дверь, впуская взволнованного молодого человека с огромным букетом темно-красных роз. Дама протянула ему руку, и молодой человек осыпал ее поцелуями, упав на колени около кушетки:
– Зинаида Павловна, богиня! Несравненная!
– Присядьте, Вольдемар, – Зинаида легонько подтолкнула молодого человека по направлению к креслу. – Что это вы принесли? Розы? Отдайте Даше, пусть пристроит куда-нибудь.
– Но… Вы же любите розы! Разве нет? Я специально искал этот редкий оттенок! Смотрите, они почти фиолетовые!
– Время роз прошло, мой бедный Вольдемар. Сейчас мне милее фиалки.
Вольдемар нервно потирал руки, с обожанием глядя на Зинаиду Павловну, корсаж которой на самом деле был украшен букетиком фиалок – в тон темно-фиолетовому платью с черными кружевами. Зинаида Павловна была очень хороша: бледная кожа, темные выразительные глаза, трагический излом бровей, капризный рот. Каштановые волосы высоко подняты надо лбом и собраны в пышный узел, тонкие пальцы изящных рук унизаны драгоценными перстнями, а из-под подола платья кокетливо выглядывают щиколотки стройных ног в узких бархатных туфельках и черных чулках с вышивкой.
– Как ваши дела, Вольдемар? Почему вы до сих пор не в Москве? Разве вас не ожидает дядюшка?
– Ах, какие дела?! Какой дядюшка?! Когда вся моя душа стремится к вам и только к вам!
– Одна лишь душа?
– Нет! Душа, сердце и… и…
– И прочие части вашего трепетного организма.
– Да.
– Что-то вы сегодня на редкость косноязычны, Вольдемар.
– Да, я молчу, не зная, что сказать. Не оттого, что сердце охладело! Нет, на мои уста кладет печать моя любовь, которой нет предела…
– Ха, 23-й сонет Шекспира. И к тому же в переводе Самуила Маршака, который, между прочим, еще этого не переводил. Перебор, Вольдемар.
И Зинаида Павловна исчезла, медленно растворившись в воздухе. Только букетик нежных фиалок остался на кушетке. Вольдемар вскочил, топнул ногой и воскликнул:
– Да сколько можно! Я устал гоняться за тобой сквозь века!
– Попробуй еще раз! – прозвучал неизвестно откуда нежный женский голос, совсем не похожий на низкое контральто Зинаиды Павловны. Вольдемар покачал головой и рассмеялся.