«Неужели Гришка мог? – думал Андрей.- Он ведь знал, чем это может кончиться. Значит, хотел этого?». Это не укладывалось в голове Андрея. Однако теперь он вспоминал, как Молодченко всегда говорил что-нибудь колкое в его адрес, как только они встречались. И тогда, у дома культуры, он подначивал Витьку:
- Что смотришь? Опять терпеть будешь? Врежь ему!
Андрей тогда не обратил на это внимания, но теперь это казалось ему подозрительным. В разговоре со следователем на его вопрос, кого он может подозревать в случившемся, Андрей искренне говорил, что никого. Он решил сразу позвонить следователю, чтобы рассказать ему о своих подозрениях. Однако телефон следователя молчал. Он позвонил отцу, чтобы тот как-нибудь связался с ним, потому что Андрею есть что сказать ему.
- Это что-то важное? – поинтересовался Олег.
- Да, папа, важное. Дело в том, что у меня был Витек, он думает, что с тормоза подпортил Молодченко.
- Григорий? А что вы не поделили?
- Да ничего не делили. Когда-то он хотел, чтоб ты его назначил на склад ГСМ, а я не попросил тебя. Ну, вот с тех пор он и недоволен мной. А я не могу дозвониться до следователя.
- Хорошо, сынок, я попробую по своим каналам связаться с ним.
А в это время к мастерским подъехала милицейская машина, из которой вышли два милиционера, вошли в открытую дверь.Внутри было очень шумно: визжала болгарка, стучали молотки, скрипели напильники. Оди из приехавших, старший по званию, подошел к тому, кто ближе всех стоял к двери, попытался что-то спросить, но оставил эту попытку, не сумев преодолеть шум. В это время из своего «кабинета» вышел Митрофанов. Подойдя к милиционерам, он жестом пригласил их к себе. Закрыв дверь, он спросил, что привело их сюда.
- Нам нужен Виктор Ещенко, мы должны его задержать и отвезти в райцентр.
- Да наслышаны мы про его похождения, - вздохнул заведующий мастерской. – Допился! Ох, уж эта водка! Сам-то он парень неплохой, но вот пьет...
- Так где он, этот ваш хороший парень?
- Да здесь, ремонтирует трактор свой.
- Зовите его!
Виктор вошел, вытирая руки грязной тряпкой. От него пахло железом и соляркой. Он остановился в дверях.
- Ещенко Виктор Иванович? – спросил милиционер.
Тот молча кивнул.
- Собирайтесь! Вы задержаны по подозрению в покушении на убийство.
- Да не делал я ничего! – начал Виктор, но тут же махнул рукой. – Мне нужно переодеться...
- Мы отвезем вас домой, переоденетесь. Пошли!
Они вышли из мастерской, сопровождаемые тишиной и взглядами всех, кто был там. Но никто не заметил испуганных и настороженных глаз Григория Молодченко.
Не успела машина отъехать, как он быстро вошел к заведующему и сказал, что к него разболелась голова и он уходит домой.
- Что за детский сад? Голова к него разболелась! Выпей таблетку и иди работай!
Он отвернулся от него и пошел к себе, продолжая ворчать по поводу молодежи, которая не хочет работать, а только бы гуляла да пила.
Григорий постоял минуту, потом быстро пошел в раздевалку, снял замасленный комбинезон, надел свитер и куртку и так же быстро вышел, почти выбежал на улицу. Он бежал домой так, будто за ним гнались.
Мать была дома.
- Чего это ты так рано? – спросила она.- Уже наработался?
- Уезжаю я, - на ходу проговорил Григорий.
- Это куда ж ты уезжаешь?
Мать остановилась в недоумении. Сын вел себя непривычно – суетился, достал сумку, с которой когда-то ездил на море, стал сбрасывать в нее рубашки, бритву, носки, белье.
- Да куда ж ты едешь-то? – снова спросила мать. – Надолго?
- Не знаю, - коротко ответил он. – Как получится.
Он направился к двери, на ходу остановился.
- Если будет кто спрашивать, где я, говори, что уехал, а куда – не знаешь.
- Да что случилось-то? – встревоженно спросила мать. – От кого бежишь? Что натворил?
- Мать, не спрашивай много. Так надо.
Мать заплакала, вытирая слезы передником.
– А отцу что сказать?
- И отцу скажи то же самое.
Он выбежал из дома, направился к трассе, где можно было поймать попутную машину.
Когда Андрей наконец дозвонился до следователя, Григорий уже был в райцентре, на автовокзале.
Андрей сказал, что у него есть что сказать по его делу. Следователь, конечно, не проявил особой радости по поводу его слов. Он считал, что дело можно передавать в суд, вина Ещенко почти доказана. Хорошо было бы добыть его отпечатки пальцев на шлангах тормозов, но прежде чем машина попала на экспертизу, кто ее только не трогал! На ней отпечатков столько, сколько на дверях вокзала. Однако не отреагировать на слова потерпевшего нельзя. Он пообещал, что обязательно заедет к нему, как только справится с неотложными делами. Он не сказал Андрею, что Виктора Ещенко уже привезли в следственный изолятор.
Виктора отправили в камеру, где было уже трое мужчин. Он обреченно сел в углу, обхватив голову руками. Неужели его посадят в тюрьму? За то, чего он не совершал! Если бы он помнил, что с ним тогда было, он, конечно, рассказал бы о Лешке, но он не помнил ничего.
Следователь пришел в больницу после обеда. Андрей рассказал ему все, что услышал от Витьки и что вспомнил о Гришке. Тот мрачно выслушал его, записал и ушел. Андрей так и не понял, будет ли он проверять эти сведения.
Через три дня Андрея выписали, за ним приехали родители. Ирина сразу сказала, что Виктора забрали в сизо.
- Мать, конечно, места не находит, - вздохнула она. – Какой ни есть, а он ее сын.
Андрей не поверил: он ведь сказал следователю о своих подозрениях.
- Папа, поехали в милицию! – твердо сказал Андрей. – Это не он сделал!
- А кто же?
- Не знаю, может, Гришка Молодченко, Витек мне рассказывал, что это мог сделать он.
- Так ведь он куда-то уехал, - вспомнила Ирина. – Мать рассказывала, что три дня назад прибежал с работы, собрался и уехал. А куда – не сказал.