Это мой вольный (даже слишком) перевод классической шведской баллады. Возможно, в лингвистическом плане моя работа не сильно ценна, ибо я не мог в полной мере передать особенности шведской поэтики, однако, смею заметить, что в балладах неизменным остаётся лишь сюжет, тогда как их язык всегда подстроиться под тот, что современен исполнителю. Возможно, именно эта изначальная отвязанность баллад от времени и делает их столь притягательными до сих пор, даже для людей, со Скандинавией знакомых опосредованно?
Дева покинула отчий дом,
Липы шепчутся в роще,
Больше не рады ей были в нем,
По вине страсти порочной.
Путь через чащу ее лежал,
Липы шепчутся в роще,
Оттуда навстречу ей волк выбегал,
По вине страсти порочной.
«Милый волк, не кусай меня,
Серебром я одарю тебя!»
«Серебро ни к чему волкам,
В тебя должно впиться моим зубам.»
«Милый волк, не кусай меня»,
Липы шепчутся в роще,
«Золотом я одарю тебя!»,
По вине страсти порочной.
«Золото ни к чему волкам»,
Липы шепчутся в роще,
«В тебя должно впиться моим зубам!»
По вине страсти порочной.
«Милый волк, не кусай меня,
Дам я тебе свой венец тогда!»
«Твой венец ни к чему волкам,
В тебя должно впиться моим зубам!»
Девушка взобралась на дуб,
Липы шепчутся в роще,
А серый волк все ходил вокруг,
По вине страсти порочной.
Корни у дуба волк подрыл,
Липы шепчутся в роще,
Крик эхом отдался в верхушках осин,
По вине страсти порочной.
Юноша тут же коня седлал,
Липы шепчутся в роще,
Мечтал лишь успеть и себя проклинал,
По вине страсти порочной.
Но когда к дубу он доскакал,
Липы шепчутся в роще,
Лишь руку возлюбленной там отыскал,
По вине страсти порочной.
Мой друг, Бог все видит, Бог все простит,
Липы шепчутся в роще,
Моя дева погибла, я сам как убит,
По вине страсти порочной…