Ты оклеветан и поник, счищая грязь, водой умойся,
Очисти совести родник, любви земной и успокойся.
Вернется бумерангом зло, тем людям, что оклеветали,
И будет счастие дано тому, кого мы оправдали.
На дворе стоял жуткий холод. Она шла по бесконечному белому полю, проваливаясь в снег. Яркая луна освещала все вокруг. Пальцы окоченели, она перестала чувствовать их и на руках, и на ногах, инеем покрылся платок, но она продолжала держать в руках непосильную ношу. Впереди показалась , заваленная снегом избушка. Она присела на корточки, не в силах двигаться дальше, тут залаяла собака. Что- то толкнуло ее изнутри, заставляя подняться и идти вперед. Она вставала, и сделав несколько шагов, падала в забытьи.
Очнулась Мария в теплой кровати, пахло жиром и молоком. Болели пальцы ног и рук, она не могла шевелиться от этой нестерпимой боли.
- Вот ведь, оказия какая,- еле слышно разговаривали двое,- мороз какой, а она с дитем на улице. Бежит, куда? Или выгнали? Бедная девонька.
-Да, не время теперича по полям то бегать,- отвечал мужской голос.- ноне собаку за ворота пущать не гоже, а тут, живая душа. Две души.
- Жаль дитяко. Хоть бы отпустило, горемычную, надо еще жиром смазать.- слышался женский голос.
-Да нет, я ее хорошенько растер, теперь завтра повторим.- услышав стоны, дед повернулся к молодице, - а, вот и очнулась, наша находка.
Он подошел к женщине, потрогал лоб своей сухой, морщинистой рукой. Стер со лба, проступивший пот:
-Ничего, сейчас тебя еще напоим травками и будешь, как новая. Бабка, тащи отвар,- бабка принесла ковш, он легонько приподнял голову и поднес к губам питье. Она сделала глоток. Теплый отвар был горьковатым, она морщилась, а дед наклонял сильнее ковш, заставляя пить,- ничего, пей, крепче будешь.
-Где сынок?- прошептала она еле - еле.
- А вона он лежит, чего ему будет, здоров, ждет, мамку свою, когда встанет. Как только ты его несла? Эх ты….
Прошла неделя, девонька поправлялась понемногу, ноги стали отходить, дед каждый день смазывал их медвежьим жиром, давали пить козьего молока и горло приходило в норму.
-Дед, иди ка, посмотри, чой то делается?- звала бабка к окну деда.
В маленькое окно было видно поле, по которому неслись всадники, проваливаясь в снегу и выбрасывая его клубами из под копыт.
- Ищут когось,- сказал дед. Повернулся к девке, закрыл ее шторкой и сказал молчать. Девка испугалась, сжалась в комок, прижав к груди ребенка.- корми мальца. Помоги господи, дитям твоим неразумным, отведи беду,- он перекрестился на икону в углу дома, причесал рукой редкие волосики и сел на скамью.
В дверь ворвались солдаты. Два улана бросили беглый взгляд по избе и спросили деда:
- Не видали ли вы кого здесь?
-Да нет, никого здесь не было. Ить мороз на околице лютой, кому шастать то.
-А там кто у вас?- грозно спросил второй.
- Так невестка лежит, болеет. Ребятенка вона принесла, не отошла ишшо.
Улан подошел и раздвинул шторку, увидел бледное лицо девки, волосы спутаны, рубашка расстегнута, кормит грудью младенца.
- А ребенка, когда родила?
- да ден пять как прошло. Еле выкарабкалась, думали помрет горемычная, уж так маялась, так маялась.
-А сын где?
- Так нет его.- дед заревел,- медведь поломал в начале зимы, да ить не выходили сыночка то. Ему вторила бабка, утирая слезы концом фартука.- одни остались, без кормильца.
- Нет, не она, да и не дошла бы сюда, слишком далеко, замерзла бы на полпути. А по той дороге искать надо. Поехали.- И они все вышли во двор, сели на коней, осмотрелись вокруг. Собака лаяла в сарае.
- Гляди, Мирон, старики даже собаку на мороз не пускают, а мы тут мерзнем. Ну, соколики, вперед,- скомандовал он солдатам и они помчались обратно.
Дед перекрестился:
- ну, господи милостивый, пронесло. Благодарствую. Что же ты девонька такого натворила, что с солдатами тебя ищут по все земле. – вопрошал он ее пристально рассматривая.
Она вся сжалась и заплакала, прижимая к груди младенца.
- Да ты не реви, вона, пронесло нас как, теперь жить спокойно будем. Больше то они сюда не сунутся.
Пронеслось, пролетело соколом время. Не стало деда, да и бабка еле уже ходила. Позвала она к себе Машеньку:
-Дочка, милая, кажись и мое время приходит, пожила свое, будя.- Она смотрела куда то в угол потолка, - а тебе уходить отсюда надо, не твоя это жизня, возвращайся, сынок то вон каков стал, на ноги становиться ему нужно.
- Да как же?- начала было Мария.
- Ты слушай, милая, слушай. Там в погребе в углу под тряпками, найдешь, все вам, живите, нас с дедом не забывайте, по праздникам вспоминайте. Может, свечечку поставишь за нас в церкви когда никогда, а мы и то рады будем с дедом. – она уже шептала – а дед то ждет уже, за мной пришел. Пришел милой… - и она опустила руку, сделав последний вдох.
Марьюшка с сыном похоронили бабушку рядом с дедом под березкой. Пусть шумит своими листочками и поет им каждый год свои новые песни. Положили на могилки полевых цветов, крест из веточек поставили. После нашли в подполе сундучок с золотом. А дед то не так прост был, как казалось. Тоже видно не по своей воле в такой глуши оказались. А на дне сундучка адрес прописан и хозяин его. Вот и пошли они вдвоем, прихватив с собой козу с собакой, к большому тракту, что ведет в город, боялись, но шли к своей новой жизни.
--------------------------------------------------------------------------------------------------------
В доме Егоровых с утра было шумно. Прислуга прибиралась, а горничная носила в комнату горячую воду. Генерал, с пышными бакенбардами, лет семидесяти, в запахнутом халате, сидел в кресле и парил в тазике ноги, постоянно шмыгая носом.
-Вот же говорил Берштольцу, не надо по такой погоде на охоту выезжать. Не послушал. А теперь, что: сиди, лечись. И сам, между прочим, тоже болен. Лекарь сказывал, он еще и кашель прихватил.
Его жена, почтенная Лукерья Спиридоновна, сидела напротив и смотрела, как горничная подливает воды в таз.
- Осторожно, голубушка. А я говорила тебе, не слушай его. Модест Карлович любитель скакать по мокрому лесу. Что за надобность гоняться за зайцами.
- Так за кем, голуба моя, ему гоняться то. Уж не молодой, кажись, только зайцы и в почете, - он засмеялся своей шутке. - сон мне сегодня приснился, милый друг, - продолжил он, - как свора черных собак вбежала к нам в дом. К чему бы это, а?
- Собаки то к друзьям снятся, либо к новостям - вставила старая нянька, сидящая у окна.
- Да какие друзья, intrus, могут быть у нас из далека, все же тут, рядом. Нет. Это наверняка другое.
- уверяю вас, а может известие от Никиты Михалыча придет,- встрепенулась нянька, она любила своего подопечного. Никита Михалыч был сыном генерала, в настоящее время служил в кавалерийском полку .
-Давно известий от Никитушки не было, - барыня приподнялась в кресле, взяла со стола пряничек и присев, продолжила,- как он там родименький.
- Полноте волноваться, матушка, войны то сейчас нет, значит все в порядке с ним.- проговорил генерал.
Тут вошел лакей и объявил, что пришла незнакомая дама с молодым человеком.
- Проси в залу,- ответила Лукерья Спиридоновна, а сама поспешила в комнату переодеваться к выходу. Любопытство брало верх.
- Вот, говорила же я, гости будут,- не унималась нянька.
Генерал вскочил и прямо мокрыми ногами побежал вслед уходящей жене. Через время, приодетые они вышли в зал. Там на диване сидела приятная пара: молодая женщина, в красивом платье и юноша.
- Чем обязаны,- спросил Михаил Петрович.
- Ольховицкая Мария Степановна, а это сынок мой, Александр. – представилась женщина. На нее с интересом смотрели чета Егоровых и нянька с прислугой, – весьма рада видеть вас в полном здравии. Имею честь передать вам послание от батюшки вашего Петра Никифоровича и супруги его Анастасии Потаповны.
Генерал схватился за сердце, супруга и нянька подхватили его с двух сторон и помогли пройти к дивану.
- батюшка, живой.- запричитал генерал, - а и не думал уж, что свидимся.
- нет, Михал Петрович, батюшка ваш, почил с миром, уж третий год, как будет через месяц. А матушка ваша с полгода назад вслед за ним ушла. А это вам передать велено было, все в целости и сохранности доставили. – и подала ларец расписной.
- Это ж батюшки моего ларчик,- взял генерал в руки ларец, открыл его, а там письмо сверху лежит, да ордена князя Ланского, честно заслуженные в сражениях с французами, да золото и украшения матушки, Настасьи Потаповны. Утирает слезы генерал, перебирая в руках богатство отцовское. Письмо стал читать.
- Батюшка, живой был, а мы ведь думали: сгинул, пропал вместе с матушкой. Столько лет прошло, а все как сейчас помню, - говорил генерал. Оговорили, такого человека оговорили, в бега пришлось податься. Он меня к тетке своей в Тверь отправил, успел, со своим адьютантом. Тетка меня и растила, как сына своего и фамилию свою дала. А дом наш, имение все отобрали.- жена стояла и гладила мужа по седой голове.- а мы вот, живем здесь потихоньку.
Потом все обедали, а Мария все обстоятельно рассказывала, как жили в глуши, в отдалении от всех бывшие князья - Ланские. Как пригрели они ее, в трудную минуту, да и жили рядом с ней, как родные отец и мать. А сейчас добрались они с сыном до Москвы.
- Квартиру тут сняли недорого, вас нашли,- повествовала Мария.
- Куда же вы теперь собираетесь?- спросила Лукерья Спиридоновна.
- Да, что ты Лушенька, побойся бога, куда мы их отпустим, сейчас же доставим вещи ваши в дом и живите у нас. Милости просим. А сыночка вашего Александра определим в полк нашего Никитушки. Будет и пригляд за ним, и настоящего героя подымем. Вон он, какой молодец.
- и то, правда ваша, Михал Петрович,- согласилась с ним Лукерья.- и мне не так скучно одной то в доме. Да, голубушка?
-Право не знаю, как и быть, неудобно так оставаться в вашем доме, - отвечала Мария.
- полноте, Машенька, мы люди простые, да и вы для нас не чужие теперь.- ответил генерал.
Через неделю, Александра отправляли в полк к Никите. Генерал сам взялся сопровождать Александра. Снарядили карету, положили с собой документы, письма в штаб. Передали гостинцы от женской половины дома для Никиты Михайловича. Карету отправили в путь и женщины вернулись в дом, пить чай и ждать возвращения любезнейшего Михал Петровича.
Прошло два года. Александр успешно служил под началом Никиты Михалыча. Присылал письма почтеннейшей Марие Степановне, а она, как могла, скрашивала скучные дни хозяев, рассказами, чтением книг, да зваными обедами.
И вот в один прекрасный день устоявшийся покой и порядок рухнули в одночасье, на пороге дома появились бравые офицеры. Сыновья прибыли к родителям в отпуск со своими друзьями. А где офицеры, там, как правило, покоя нет, там смех, веселье, шутки и рассказы. Александр возмужал, отпустил усы, его было просто не узнать. Мундир очень украшал его правильную и окрепшую фигуру.
-Маменька, дорогая, как я скучал по тебе. У меня есть много чего интересного порассказать тебе, но это позже, а сейчас должен прибыть наш командир. Его только что назначили в наш полк. Должен сказать тебе, что он весьма не равнодушен к моей судьбе. Я хочу познакомить тебя с ним. Сейчас он в штабе, немного задерживается. – говорил и говорил, Сашенька. Мать только улыбалась, глядя на своего повзрослевшего сына. Как он изменился! Широкие плечи, усы и запах, совсем другой запах, настоящий мужчина. Ей стало вдруг грустно от того, что уже нет ее маленького Саши. Но появилась гордость в сердце, что она вырастила такого замечательного сына.
В доме готовили обед, накрывали большой стол в гостиной, прислуга суетилась, готовя комнаты гостям. Кухарки сбивались с ног. Лакеи носили чемоданы господ офицеров. На крытой веранде гости вели неспешный разговор, курили. Постаревший Михал Петрович со своим другом Берштольцем сидели тут же, вспоминая былые дни. Тут к ним присоединился полковник Березин, которого все с нетерпением ожидали. Алексей Константинович, мужчина видный, лет пятидесяти. Грудь его украшали ордена. Всех гостей пригласили к столу. И вереница офицеров потянулась в гостиную за накрытый угощениями стол. Женщины приглашали всех рассаживаться, подавая ручку для поцелуя. В комнату, в сопровождении Саши, вошел Алексей Константинович. Послышался вскрик и Мария Степановна рухнула на пол. Никто не успел подхватить ее.
- маменька,- Александр подбежал и поднял маменьку, донес до дивана. Служанка принесла нашатырь. Бледная Мария приходила в себя, она тяжело дышала.
- Что случилось, Машенька, господь с тобой, напугала нас до смерти.- причитала хозяйка дома.
-Маша?- удивленно и в то же время радостно произнес полковник. Он подошел к ней, и целовал ее руки, лицо, - Маша! Солнце мое, любовь моя! Я ведь думал, что ты погибла, всю жизнь тебя оплакивал, а ты, ты жива, милая моя, дорогая.
- Что происходит, не понимаю,- говорила Лукерья,- но это все так неожиданно. Прелестно, прелестно. C'est inattendu. Неожиданно.
-C'est inattendu. Я вам больше скажу: удивительно. С'est le destin Это судьба.- вторил ей Михал Петрович.
- Ну, батенька и номер я вам скажу, я в восторге, frappé, я поражен.- восхищался Берштольц,- ну сосед, по крайней мере, с вами не соскучишься.
Все удивленно галдели.
- Господа, господа,- зазвучал голос хозяина,- прошу всех к столу, все остывает, давайте оставим молодых людей наедине.- зала опустела. Только Александр стоял неподвижно.
-Маменька, что все это значит?
- Это твой отец, Сашенька.- прошептала радостная Мария.
-отец? – они обнялись. Два взрослых человека смотрели друг на друга с восхищением, вглядываясь в черты лица, с каждой минутой понимая невидимую связь
-Сын! Мой взрослый сын! А я искал тебя долго,- обратился он к Марие,- но нигде не было твоих следов. Что же произошло в ту ночь?
- когда ты уехал в часть, в дом пробрались четверо, они были странно одеты, я не спала, укачивала Сашеньку, вдруг услышала крики маменьки и батюшки. Выбежала из комнаты, а меня поймали и заставили одеваться. В это время они говорили, что со всеми покончено, осталась еще кухарка, которую они искали и слуга, который ушел из дома в ту ночь. Меня с сыном посадили в сани и двое из них повезли, но куда, я не знала. Они говорили между собой, что все получилось прекрасно: все мертвы, молодой дамы нет, значит все это, сделала она, то есть я, и сбежала со своим любовником. Нужно только еще одно: избавиться от ребенка. Началась метель, мы ехали по какому то пригорку и на повороте я вылетела из саней, по склону я катилась кубарем, кружилась голова, я стала бежать пока были силы. Метель стихла, я долго брела по полю, стала замерзать. Увидела какую то черную точку вдали, потом лай собаки и больше ничего. Очнулась в доме двух стариков. Они лечили меня. Только благодаря их заботе я осталась жива. Потом солдаты приезжали в поисках пропавшей девицы, но старики выдали меня за свою дочь. На каторге гнить не хотелось и Сашеньку поднимать нужно. Так и жили мы все время у них, вокруг никого, в нескольких верстах деревенька была, дед иногда ходил туда, но мы с бабушкой не показывались на глаза людям. Боялись. А потом дед умер и баба за ним следом, одна я осталась, Сашенька уже вырос и пошли мы с ним в город, искать сына деда. Полгода искали, но с божьей помощью нашли. Им оказался наш почтеннейший Михал Петрович. Они нас здесь с Сашенькой и приютили. А теперь и ты нашелся. Эко диво. Благодарю, Господи за дар такой.
- Да. Было следствие по поводу убийства, да, говорили, что ты это сделала, в угоду любовнику своему. Да и сбежала. Но я не верил. Искал тебя. А потом, уже лет десять прошло, увидел, слугу нашего Антипа, он в доме красивом жил, лавку открыл, купцом стал. Вот я его и взял в оборот. Он мне признался, что поручик Зеленцов, был весьма влюблен в тебя, и созрел у него план, как одним махом, получить новое звание, убрав меня с пути, и тебя. Сговорился со слугой, дал ему много денег, получил ключи и впустил в дом это отрепье. Только не знал он, что меня срочно вызвали в штаб вечером, и дело его не выгорело, но убийство повесили на тебя. Он чистеньким остался, только, не долго праздновал победу, был убит на дуэли, да и поделом ему. Хватит о них. Теперь только мы и наше счастье.
- Да, мой друг, я так рада. Это просто, чудо какое то. А Сашенька мне говорил о тебе сегодня. Я и подумать не могла, что такой сюрприз будет. – она вытирала слезы радости кружевным платком.
Они обнялись все трое и молча сидели, наслаждаясь теплотой нежданной встречи. А рядом раздавались голоса гостей, доносились звуки гитары и смех.
Жизнь продолжалась!