Я слышу Луну. Слышу, как задрав голову, вытянув глотку, напрягая пасть воет на неё хищник лесной. Не голодный. Он сожрал лошадь накануне.
⠀
Старую больную клячу, которая не смогла вести своего путника. Он было пристрелил её, да увидел серого, оскал его. Оставил ему подыхающую жертву, отвлёк ею. Сам удрал.
⠀
Глаза у дохлой с поволокой. Слабая. Душа давно вышла.
Остался только дурман инерции.
Сожрал. Сытый завыл.
⠀
Луна всё видела. Драма такая для неё не вновьё. Каждую ночь кто-то проживает её.
Луна о голоде и жестокости поёт.
Она и плачет, и к себе Лихо зовёт: «Танцуй со мной, коварное создание моё».
Оно смеётся, кривит кровавый оскал.
Я слышу этот дикий хохот, пробирающий меня до дрожи, пробуждающий ропот моих внутренних скал.
Мне не жалко и не больно, но просыпается по красоте жизни тоска.
⠀
Луна, голубым озаряет жизнь, она снова депрессию принесла. Нагую, тонкую, почти прозрачную.
— Я не к тебе пришла, — говорит.
— Не ко мне. Знаю.
⠀
Мы дружим, Луна. Я тебе не верна. Ты мне не мила. Но мы с тобой рядом идём. Творчество зовём. Из тьмы свет вдвоём достаём.
Он у нас с тобой особый. Голубой. Нежный, невесомый. Парящий. Непростой.
Те, кто пишет в меланхолии о счастье, слышат песню Луны, как благо дарящую.
Воспринимают её силу настоящую.
⠀
Я слышу Луну. И тоску принимаю с ней приходящую.
Наслаждаюсь лианами жизни и шипами их жалящими.
Боль для меня теперь лекарство для Души исцеляющее.
⠀
Нет смысла бежать от Луны, нет нужды искать замену чувствам «неподходящим».
Она мне сегодня сказала, а я записала: «Себя нужно не подавлять или контролировать, а уважать». Не сделает вреда ни близким, не далёким себя уважающий.
⠀
Что шепчет вам свет Луны разящий?
⠀
Катрин