Как-то по телевизору повторили концерт ко Дню работников внутренних дел, ежегодную дань артистов всемогущему милицейскому начальству.
После выступления Дениса Майданова камера протокольно прошлась по первому ряду. Сидящие там пожилые телепузики в погонах и без оных уста-а-а-ло так слегка похлопали певцу, исполнившему песню Высоцкого «Баллада о борьбе».
По мне, так большего диссонанса между содержанием песни, энергетикой ее исполнения, в чем-то перенятой у Высоцкого, и реакцией слушателей нельзя представить.
Хорошо, а можно себе представить, чтобы кто-то из этих очень ответственных дядей в ответ на выступление Майданова вскочил, горячо зааплодировал и начал кричать «Браво!»?
Трудно вообразить, чтобы кому-то из них этого на самом деле захотелось. Такие они люди и не случайно на свои посты попали. Но даже если представить невероятное, вот уж поистине гигантской силой духа должно было обладать лицо такой высоты карьерного полета, чтобы сие сделать. Ибо НЕВОЗМОЖНО.
Человек отличен от всех других живых существ тем, что в поведении своем подчиняется многим условностям.
Да, условности эти в разных ситуациях и у разных отдельных людей проявляются по-разному. Но многие коллективные стереотипы поведения очень забавны.
Раньше было заведено, что после партсобраний участники исполняют «Интернационал», партийный гимн. Все тихо и стыдливо гундосят, уставив взор полу.
И вот на Кубе, в клубе советских военных специалистов «Чайка», я где-то в середине первого куплета запел пламенно, вдохновенно и громко. Совершенно неожиданно для меня этот вокальный стиль подхватил стоявший рядом коллега переводчик.
Так и допели песню - продолжавшие гнуть свою линию задушевно-замогильного пения соседи и мы, оравшие от души. При этом калейдоскоп выражений лиц этих соседей мог бы стать истинным клондайком для исследователя-физиономиста. В душе я изрядно веселился: в принципе, такого типа пения можно было ожидать от каждого, но в данном конкретном случае это звучало вызовом. Потому что – «не как все».
Если вернуться к концерту, очень надеюсь, что среди зрителей нашлось место тем, кто действительно спасал, помогал и рисковал не ради своих шкурных интересов, а ради других – неопогоненных – людей.
И Майданов пел для них.