Она была маленькая, хрупкая, изящная, как весенний цветок. Он – высокий, крепкий, косая сажень в плечах, настоящий богатырь. Ее звали Людмилой. Его Иваном. Но он звал ее нежно и ласково Люсей. Она его с любовью – Ваней.
У Людмилы была хрупкая внешность, но твердый и упорный характер. У Ивана при всей его огромности – добродушный и веселый нрав. Когда они шли рядом, окружающим казалось, что девочка-подросток идет рядом с отцом. А когда ложились спать, Люся уютно укладывалась на его огромной и надежной груди, а он нежно и бережно обнимал свою любимую.
Людмила работала главным бухгалтером большого строительного треста. Иван – водителем большегруза – такого же огромного, как и он сам.
У них было двое детей – старшая дочь Оксана – такая же тоненькая и нежная, как и мать. И крепкий, коренастый сын Женя.
Люся никогда не повышала голос на своих детей. Она всегда говорила тихо, но убедительно. И дети понимали её с полуслова. И слушались беспрекословно, даже неугомонный Женька. Иван же всегда вносил в четко выстроенный Люсей семейный порядок веселую добродушную смуту и суету.
Люся – моя тетя по отцу, сводная сестра. Некоторое время семья Кравченко жила у нас дома, в нашей маленькой квартирке, где только нас было пятеро – родители и трое детей. И отношения Люси и Ивана были на моих детских глазах. В те годы в нашем городе строился крупнейший гранитный карьер, и дядя Ваня был водителем огромного 25-тонного белаза. А тетя Люся – главным бухгалтером треста. Она была очень хорошим специалистом и строгим руководителем. Через некоторое время они нашли квартиру на улице Малая Луговая, 12 у старого кладбища и переехали. Так мы познакомились со своими двоюродными сестрой и братом.
В моей детской памяти сохранились картины наших походов гости к новым родственникам, где нас угощали вкуснейшей копченой колбасой с ванильными булочками – редкий по тем временам деликатес. И этот вкус детства я помню до их пор. И копченую колбасу предпочитаю есть исключительно с ванильными булочками. Как у тети Люси…И угощаю этим деликатесом своих внуков.
Карьер построили. Строительный трест перевели в Молдову. Людмилу Ивановну пригласили на новое место работы и место жительство. Так семья моих новых близких родственников оказалась в Молдове. Мои родители изредка переписывались, присылали друг другу поздравительные открытки. А потом переписка прервалась…Я не помню почему. Знаю, что отец не очень любил писать письма. Честнее, вообще их не писал. За него отписывалась мама.
Прошло несколько лет. Я уже работала. Заочно потупила в университет. Только-только приехала с сессии. У нас в семье предстояло важное событие – моя свадьба. В теплый летний вечер я куда-то собиралась – может, погулять с подругой. А, может, с моим будущим мужем. И уже на пороге увидела, как к нашему дому подъезжает машина – в 1981 году машины были далеко не у всех. Это была машина для инвалидов. Распахнулась водительская дверца и из автомобиля, опираясь на трость, вышел высокий крепкий мужчина. А из пассажирского кресла выпорхнула изящная миниатюрная женщина.
Мои отец и мать вышли на встречу, и уже через несколько секунд раздались радостные возгласы и восклицания вперемежку с удивлением.
Это приехали в гости Иван и Людмила. Я, конечно, тоже обрадовалась неожиданным гостям, но…Молодость беспечна. Меня ждали. И я, поздоровавшись и пообнимавшись с родственниками, упорхнула на свидание.
Конечно, меня тоже тогда поразил костыль или трость дяди Вани, но я тогда подумала, что, мало ли, может ногу поломал…Не до этого тогда мне было. А жаль. Ведь тогда я видела свою родную тетю в последний раз. Это был июль 1981 года.
Уже потом мне рассказали сестры и родители, что произошло, и почему дядя Ваня пересел в автомобиль для инвалидов.
Вот эта история. Честно говоря, не для слабонервных.
Иван привычно выехал со своего гаража на своем большегрузе. Груженый он был или нет, я не знаю. Отъехав недалеко от базы, почувствовал, что машина работает как-то не так. Одним словом, автомобиль заглох…Я не водитель, не могу рассказать настоящей причины остановки. Одним словом, была поломка. Он остановился машину и привычно полез под машину, посмотреть, в чем дело. Не учел одного, автомобиль заглох на пригорке. И через какое-то время, машина двинулась с места, наехав огромным колесом на ногу. От жуткой боли, Иван потерял сознание. Когда очнулся, понял, что помощи ждать неоткуда. То ли дорога была безлюдная, то ли ни у кого из проезжающих стоящий на обочине автомобиль не вызывал тревоги, но спустя несколько часов помощь так и не пришла. Он понял, что до конца осталось не так много. Но умирать не хотелось. Весь его могучий организм противился этой мысли. И Иван, повинуясь инстинктам жизни, начал предпринимать попытки выбраться самостоятельно. Эти попытки он предпринимал с самого начала, когда пришел в себя, но еще надеялся на помощь извне…Когда надежды пропали, он с огромным усилием начал вытягивать ногу из-под колеса. Я даже не могу представить, какую адскую боль испытывал этот мужественный и смелый человек. Я не буду описывать всех подробностей. Скажу только то, что дядя Ваня выбрался из под своего большегруза,….оставив конечность под колесом, и выполз обессиленный и истекающий кровью на дорогу, где его и заметили водители из проезжающих машин.
Ивану повезло. Если это можно назвать везением. Его отвезли в больницу, где сразу сделали операцию. Ногу он оторвал от самого бедра…И когда пришел в себя в реанимации, понял весь драматизм и ужас ситуации. Он понял, что он теперь – никакой не богатырь, опора и защита семьи, а безногий, беспомощный калека. Кому он такой нужен?
Он мог преодолеть жуткие физические страдания и боли, но теперь его терзали не менее страшные душевные муки. В воспаленном мозгу билась одна мысль:
- Кому он такой нужен?! Обуза? Калека? Получеловек?
Вокруг него суетились квалифицированные доктора. Случай был уникальный. Заботливые медсестры и нянечки не отходили от больного день и ночь. Но у него не было ни сил, ни желания жить дальше. Он потерял сам смысл жизни…
И самое главное, что его терзало больше всего - Люси не было. Значит…Значит, она все знает и сделала единственно верное для себя решение. Что ж…Это, наверное, правильно. Разве ей – хрупкой и нежной, выдержать эти муки выхаживания безногого инвалида? А тогда…Зачем ему жить? Без Люси? Без семьи? Без ноги?
Он отказался от еды. Он срывал с себя бинты и повязки. Он не хотел принимать лекарства и ставить капельницы…
А в это время…В это время в холле больницы бушевала вышедшая из себя всегда сдержанная Люся. Она долго смирялась перед требованиями медперсонала соблюдать правила на запрет посещения больного в реанимации. Она просиживала в больничном коридоре сутками в надежде на получение известий от Ивана. Ее не пускали к нему.
Когда ей сказали, что все плохо, и Иван отказывается жить и медленно умирает, она превратившись в разъяренную тигрицу, смела все преграды на своем пути. Эта нежная, хрупкая женщина показала всю силу своего характера и буквально прорвалась к мужу. Она воевала так, что на щеках её пылал румянец, а на глазах высохли многодневные слезы.
Когда Иван увидел ее – разъяренную и сумасшедше красивую в своем гневе, когда даже опухшие от слез глаза пылали огнем, он понял – Люся с ним! Она его не предала! Она его по-прежнему любит!
Она упала перед ним на колени, припала к его огромной груди и тихо, но твердо, с уверенной силой, произнесла:
- Ты мне нужен! Без тебя мне жизнь не нужна!
Больной быстро пошел на поправку. Могучий организм справился с потерей. Потому что рядом была любимая женщина, которая убедила, что нога – это не сердце. И жизнь продолжается. И вместо потерянной конечности ему закажут хороший протез…И она сделает все возможное и невозможное, чтобы он жил полной жизнью.
Она выполнила свои обещания. Она смогла это сделать. Они снова были вместе. Нежная и хрупкая Люся и огромный, припадающий на одну ногу, Иван...
Ну а дальше…Дальше вы все знаете. После того, как дяде Ване сделали хороший протез и он освоил его, супруги приобрели машину на ручном управлении и отправились в гости к родственникам.
Давно уже нет дяди Вани. Не так давно умерла и тетя Люся после инсульта. Но эта история живет в нашей семье. История необыкновенно мужественного человека. История огромной любви, сметающей на своем пути все преграды.