Мир расцветает и рушится в наших глазах всегда в одно мгновение.
Моему отцу посвящается.
Он вздрогнул и открыл слезящиеся от болезни и недосыпа глаза. В комнате кто-то был. Он это чувствовал. Дыхание, шорох одежды, ощущение присутствия. Все было очень и очень явным:
-кто здесь? - тихо прошелестел он, внезапно высохшими губами.
- это я. - раздался звонкий девичий голос.
Воздух у постели сгустился, и он увидел обладательницу голоса. Это была молодая девушка лет 25, с густой копной черных волос и необычайно яркими изумрудными глазами, которые выделялись, на чуть бледноватой коже. Он видел их очень четко, несмотря на полумрак, в котором тонула комната.
Внезапно в голову пришла мысль, что она похожа на его первую любовь- девушку со смешными косичками из соседнего подъезда, в которую он был влюблен еще в школе, но так и не решился ей рассказать про это. Он был стеснительным мальчиком и робел рядом с девушками. Даже потом, когда он вырос и стал успешным и влиятельным человеком, ему приходилось прилагать усилия, чтобы быть раскованным в их обществе.
Как же давно это было! Кажется, что прошел миллион лет с тех пор, как он радостно бегал в простую деревенскую школу, размахивая стареньким портфелем, доставшимся от старшего брата. Они жили бедно, и он часто получал в подарок вещи брата или отца. Но в то время это его не заботило. Детство - время, когда ты просыпаешься, каждое утро счастливым, нисмотря ни на что. Надсадный кашель курильщика вытянул его из нахлынувших воспоминаний и вернул в реальность. Боль и противное ощущение холодной испарины на лбу во время мучительных приступов кашля стали постоянными его спутниками уже давно. Он никогда не боялся боли, но ощущение слабости и собственной немощности, которые овладевали им в эти моменты, ужасно раздражало.
Он не любил чувствовать себя слабым и никому не позволял видеть себя таким. Странная ночная гостья стояла неподвижно, и взгляд ее изумрудных глаз завораживал. Как же давно к нему никто не приходил. Одинокий, обреченный на муки старик был больше не интересен этому миру. Мир отверг его, как отработанный мусор, но он все еще продолжал смотреть на восходящее за окном солнце, и мучимый надсадным кашлем, все равно радовался новому дню.
- кто ты? - спросил он у незнакомки и оробел, от того, что первый заговорил.
- сейчас это не важно, ответила она. Вы устали от одиночества, и я пришла немного скрасить его.
Девушка бесшумно опустилась в стоящее у кровати плетеное кресло и посмотрела на него с любопытством.
- Вы испытываете очень много эмоций. Это удивительно и непривычно. Люди в таком состоянии либо ненавидят весь мир, либо безразличны к нему.
- Мир всегда радовал меня. - ответил он, слегка усмехнувшись.
Никогда не понимал, как можно его ненавидеть.
- Люди странные, которые могут ненавидеть все что угодно.
- Да, наверное, Вы правы.
Он вздохнул и зашелся в новом приступе кашля. По подбородку потекла струйка крови, и он поспешно вытер ее, чтобы не напугать случайную собеседницу.
- А ведь мало кто задумывается над тем, что мир только такой, каким мы его видим. Мы сами придаем настроение любому моменту, сами окрашиваем те или иные события переживаниями и эмоциями. Красота в глазах смотрящего, говорили древние и были правы.
Она задумчиво кивнула, соглашаясь.
- Эмоции - всего лишь плод работы мозговых рецепторов, которые воспринимают гормоны, синтезированные все тем же мозгом. Сложная биохимия, которая заставляет человека захлебываться от радости и рыдать навзрыд. Однако на сколько скучно и уныло людям жилось бы без этих механизмов. Какие пресные были бы дни, лишенные эмоций.
- Вы тоже ученый? Спросил он, удивляясь необычности рассуждений столь юной особы.
- Наверное, можно сказать и так. Я изучаю жизнь.
- А я-нейрофизиолог. Врач, бессильный перед болезнью, так и не сумевший познать всех глубин человеческого мозга. - он снова усмехнулся, но это было скорее по привычке. Он был успешным ученым и прекрасно знал это. Когда-то давно, у него была любимая работа, ученики, конференции. Он ставил опыты и находил закономерности в работе нервной системы.
Благодаря его работе и работе его учеников стало возможно нейропрртезирование. Люди, навсегда лишенные рук, ног, смогли вновь управлять своим телом. Понятно, что не так, как раньше, но протезы перестали быть просто железками, безжизненно прикрывающими ампутационные раны.
Самая главная мечта его профессиональной карьеры была в том, чтобы суметь восстановить спинной мозг после травм. Чтобы люди, навсегда прикованные к постели, могли вновь ощутить прохладное дуновение ветра и радость от самостоятельно но передвижения. Мечта, увы, так и осталась мечтой. Человеческий век недолог, и он не успел добиться всего, что хотел.
- Врачи говорят, что каждая выкуренная сигарета сокращает жизнь на 5,5 минут. Мне всего 63 и мозг отлично работает, но легкие, увы не выдержали. Я курил с 16 лет. Сначала это было детской забавой. Мы прятались за школой и смолили тайком от учителей одну сигарету на пятерых. Потом в институте. Это помогало мне сосредоточиться на какой-то проблеме. Отбросить ненужные мысли и оставить только главное. В 35 я начал кашлять по утрам, но кого же это останавливает в 35? Это же возраст самого рассвета, когда юношеские восторги уже успокоились, а старческое брюзжание еще далеко. Где-то недосягаемо. Далеко. Задумываться я стал после 45, когда кашель стал мучить не только утром, но и в течение дня. Я думал о том, что надо ограничить количество сигарет, врачи говорили то же самое, но мне было некогда. Да и хотелось курить. Шутка ли, 31 год эта привычка была со мной. Когда мне было 55 мы смогли добиться того, что наши нейропротезы стали эффективно работать. Появились деньги на продолжение исследования, новая волна энтузиазма и эмфизема. Кашель пропал. Бронхи были поражены на столько, что кашлять уже не могли. Стало не хватать воздуха. Сначала при нагрузках, а потом и просто лежа на кровати. Я стал гораздо меньше работать. Очень быстро уставать. Постепенно я стал бывать в институте раз в неделю, потом в две, и в итоге совсем перестал выходить куда-либо. Я бросил курить, но это уже ничего не значило.
- Вы счастливый человек? Спросила она, поднявшись с кресла и подойдя к окну.
- Скорее, да. Я не жалею, как прожил жизнь. Грустно только, что из-за собственной глупости она получилась короткой.
Он зашелся в новом приступе кашля. Кровь снова потекла по подбородку. Лоб покрылся испариной. Она подошла и положила руку ему на лоб. Стало легче. Боль в груди стала отступать и постепенно стихла.
Она молча улыбалась, и глаза ее светились нежностью и сочувствием. В груди стало тепло и радостно, как в детстве, когда мама вечером поправляла одеяло перед сном.
- Пойдемте, Вам надо немного прогуляться, сказала она и протянула ему руку.
Занималась заря. Лучи восходящего солнца красили небосвод в такой приятный глазу оранжево-розовый цвет. На свежих зеленых листочках переливались капельки росы. Мир пробуждался ото сна и наполнялся птичьим гомоном. Дежурный врач зашел в реанимационный зал и, привычно пробежав взглядом по мониторам, увидел прямую линию. Чертыхнувшись про себя, он подбежал к кровати, хотя знал, что это бесполезно. На кровати лежал изможденный болезнью мужчина и улыбался. Проблемы этого мира были ему безразличны. Он покинул его навсегда.
Москва,
Сентябрь 2016.