Он пришёл в себя от боли – острой, рвущей от паха до колена и ниже. Боль пульсировала в ноке в такт толчкам. Его несут? Гена попытался приоткрыть глаза – над головой медленно проплывали ветви, совсем рядом донёсся конский храп. Нет, скорее уж везут, взгромоздив на телегу, в которой навалено сено – травинка щекочет щёку, назойливо лезет в ухо…
Он шевельнул рукой в попытке ощупать ногу. Так и есть – повязка из какой-то грубой тряпки, причём горе-санитары даже штанину разрезать не удосужились. Это точно не Людочка, она бы такого себе не позволила – всё же, медсестра, хотя и недоучившаяся… Повязка насквозь пропитана кровью – кончики пальцев ощутили влажное прикосновение…
- Глянь-кось, Антип, кажись, очнулся!
…Антип? И говор такой… деревенский, словно в кино. Его подобрали крестьяне? Больше, вроде некому, не французы же…
- Ну, и слава Богу! – отозвался тот, кого назвали Антипом. - Всё живое дыхание, хотя и непонятно откуда он такой взялся…
Повернуть голову, взглянуть на говорившего сил не было - любое движение отзывалось в простреленном бедре острой болью. Его ведь подстрелили, так? Гена помнил тупой толчок, выбивший из-под него землю, а потом забытьё. Но – когда это успели появиться крестьяне? Или французы не стали гнаться за ним по лесу и повернули восвояси? Похоже на то…
- Крику-то было: беси, беси… - продолжал неведомый собеседник Антипа. – Обычный человек, одет только не по-нашему…
- Не может он быть бесом! – в разговор влез третий, с дребезжащим, слегка писклявым голосом. Ты сам посуди, дурья твоя башка - какой он бес, если крестик носит? Наш он, православный!
Говоривший подошёл ближе, почти вплотную и даже, кажется, склонился над раненым. На Гену чем-то сладковатым, знакомым, вызывающим неуловимые ассоциации.
- А откуда ихний дом взялся? – сварливо отозвался первый голос. – Не было, не было – а потом взял и вылез из земли! Верно говорю, отче, бесовские козни!
- Тебе-то почём знать, сыне? – отозвался писклявый.- Так диавол хитёр, ещё и не такое удумать может на погибель душам человецев! А этот раб божий – никакой не бес! Потому как всякий бес враз дымом смрадным расточится, едва крест на себя наденет!
…ну конечно! Запах, знакомый из детства - тогда бабушка Нюра, втайне от родителей водила пятилетнего Гену в церковь и даже крестила – чем вызвала гнев отца. И крестик у него с тех самых пор – «кипарисовый, со святого Афона» - как пояснила бабка. Когда Гена учился в школе, он его не носил, ясное дело – наоборот, как и полагается советскому пионеру, всячески насмехался на бабкиной дремучестью и темнотой. А когда на уроке литературы в шестом классе учительница прочитала щемящие душу стихи Эдуарда Багрицкого – он и вовсе хотел выбросить бабыНюрин подарок. Как там, помнится, было…
«…Не противься ж, Валенька,
Он тебя не съест,
Золоченый, маленький,
Твой крестильный крест…»
Что-то помешало ему тогда сделать эту непоправимую глупость. О крестике Гена позабыл, но выбросить больше не пытался – так и валялся он в дальнем ящике стола. А совсем недавно, месяца за два до всей этой дикой истории, сошёлся в одной студенческой компанией, где были студенты из МГУ, с филфака. Там, кстати, он и с Людочкой познакомился – будущая медестричка всерьёз увлеклась всей этой православной лабудой. В компании принято было козырять знанием Библии, даже ездить по подмосковным монастырям, смотреть древние иконы и фрески. Тогда-то Гена и стал носить крестик – просто чтобы соответствовать новым знакомым.
А вот теперь, похоже, он его и спас…
- Дядько Антип! – новый голос был во-первых, совсем юным, почти детским, а во вторых – запыхавшимся, словно его обладатель только что совершил длительный забег по пересечённой местности. Так оно, наверное, и было…
- Дядько Антип, повозка ента, самобеглая, на Будищи выбралась. Хранцузы за ей скакали, да только оне, беси, дорогу зажгли, те и повернули!
- Шо, прямо зажгли? - охнул дьячок.
- Вот вам крест! Дымно горело и воняло страсть как – серой, али ишшо чем похуже! Хранцузы в огонь с разгону-то на конях влетели и, видать шибко спужались. Стреляли… А повозка бесовская в деревню не поехала – чичас вдоль околицы пробирается. Медленно еле-еле, там сплошь кусты да канавы. Мужики со страху попрятались, носов из изб не кажут. Бабы с детишками голосят, пропадать готовятся..
- Вона как… - Гена явственно слышал, как Антип поскрёб озадаченно затылок. – Земля, говоришь, огнём горела, и вонь… Скажи-ка отче: ежели они беси, так почему ж хранцузов чуть не спалили огнём? Ихний Бонапартий, люди бают, Антихрист – так чего ж им на своих-то кидаться? Нескладно выходит…
- Оставь ты меня в покое, за ради Христа! – взмолился дребезжащий голос. – Сказано ж: козни врага человеческого на то и задуманы, чтобы нас, грешных, в соблазн вводить…
- Не знаешь, выходит… - сделал логичный вывод Антип. - Тогда вот что, мужики: давайте-ка поворачивать, но не к Будищам, а к господской усадьбе. Думается мне, телега та туды направляется. Встретим её на опушке и узнаем, кто на ей катается – беси или совсем даже наоборот.
«Альпинист» Лёха умер, прежде, чем они успели отъехать от места огненной засады хотя бы на километр. Истёк кровью, так и не придя в сознание, несмотря на отчаянные усилия Людочки. Сейчас девушка сидела, держа безвольно мотающуюся Лёхину голову на коленях, и глядела перед собой остановившимся, безучастным взглядом. Библиотекарша слово сказать ей боялась, – по всему было видно, что девчонка вот-вот сорвётся в тяжкую истерику, - и нервно озиралась по сторонам, тиская в руках двустволку. Беспокоиться было с чего: за пять минут маленький отряд лишился половины своего личного состава, и кто знает, что ждёт их за ближайшим поворотом?
«Пердунок» дёрнулся и встал. Впереди, в просвете просёлка, между деревьями, маячила опушка, а за ней – покосившиеся деревенские изгороди.
- Что дальше-то будем делать, Даш? – дядя Вася высунулся из кабины. – Насквозь поедем, али как?
Библиотекарша тряхнула головой, прогоняя наваждение. Так, до Будищева они добрались, погоня, судя по всему, отменяется. Что ж, вполне злободневный вопрос – как быть дальше? И решать, похоже, снова придётся ей…
- В деревню соваться не будем. – вынесла она вердикт. – Ты, Вась, попробуй по опушке, кустиками. Может, выйдет протиснуться? И гуди, гуди почаще – мужики, глядишь, по домам и попрячутся, проедем спокойно…
- Это мы завсегда. – осклабился тракторист и несколько раз подряд надавил на клаксон. «Пердунок разразился серией мерзких квакающих звуков, от которых из соседней рощицы снялась, пронзительно каркая, стая ворон. В ответ из хозяйственной сумки раздался очень недовольный мяв.
- Дасенька, хороший мой, о тебе-то я и забыла! - всполошилась библиотекарша. В своём коте она души не чаяла. – Потерпи немного, скоро всё это кончится, дам чего-нибудь вкусненькое…
- Может, вернёмся, поищем парней? – неуверенно предложил дядя Вася. – Куда они без нас-то?
«Спроси лучше, куда мы без них? – едва не ответила библиотекарша. – Трое молодых, здоровых парней сгинули - один убит, двое других пропали, а мы, двое без пяти минут пенсионеров да сопливая девчонка, должны их выручать?»
Но - сдержалась. Не стоит лишний раз трепать людям нервы?
- Планы менять не будем. Мы с Геной договорились, что будем ждать возле усадьбы. И второй студент, который Дима, тоже это слышал. Будем надеяться, что оба живы и сообразят, куда идти. Дорога тут одна, не заблудишься…
- Как скажешь, Дашуль… согласился дядя Вася. – Ты у нас партизанка, тебе и решать. А с этим-то что делать? Так и будем с собой возить?
Он кивнул на тело «альпиниста».
- Надо похоронить парня по-человечески. – решительно сказала библиотекарша. – Лопата у тебя есть?
- Найдётся.
- Вот и копай, там, на пригорке. – она показала на пологий песчаный откос слева от дороги. - А мы пока…
Она положила руку Людочке на плечо. Та вздрогнула.
- Пойдём дочка. Гроба у нас нет, завернём Лёшеньку в брезент и лапника с ёлочек наломаем, чтобы ему лежалось мягче. Встать сама сможешь?
Девушка кивнула и полезла из кузова.
«…да, нехорошо получилось, совсем нехорошо. Что-то будет дальше? А ведь есть ещё те трое, что отправились на разведку - как раз перед нападением крестьян на ДК. И с ними Никита, единственный и любимый племянник… Что с ними, живы ли, не попались ли французам местным мужикам? Неизвестно, кстати, ещё, что хуже… Вопросы, сплошные вопросы – и ответов на них пока что не предвидится».
- Што ж вы его аки пса шелудивого закапываете? Али не православный?
От неожиданности тракторист едва не подскочил – хотя это и нелегко было проделать с лопатой в руках, когда одной ногой жмёшь на лопату, вгоняя её в мягкий суглинок откоса. Откуда взялся стоящий перед ним мужик – бородатый, лет сорока, в перепоясанном витым ремешком буром армяке и забавной, с квадратным верхом, шапочке – он не заметил. Зато отлично разглядел кремнёвое ружьё в руках незваного гостя. Как и полдюжины таких же бородачей у него за спиной – кто с вилами, кто с насаженной торчком косой, кто с топором на длинном, явно свежевыструганном, топорище.
- А ну-ка, Вася, прими в сторону! – раздалось из-за спины. Тракторист поспешно исполнил команду, скосив взгляд на её источник. Библиотекарша, конечно – прсотоволосая, растрёпанная, двустволку держит направленной в живот мужику с ружьём.
- Чего надо?
- Эта… я говорю: пошто покойника у дороги-то хороните? – повторил вопрос владелец ружья. – Погост тут, недалече, за деревней, туда и надо его. А то не по-божески выходит!
Двустволка дрогнула, опустилась.
- Мы ваших мест не знаем. Может, проводите, покажете?
- А как же! – обрадовался ружьевладелец. - И покажем, и дьячка нашего, отца Миртия, отпеть попросим. Небось, божья душа, нехорошо так-то у дороги, аки пса зарывать!
Это же те самые мужики, что напали на ДК, сообразил дядя Вася. Только сейчас они почему-то настроены мирно и не собираются пускать в ход своё дреколье. Нет, но как подобрались – ни звука, веточка не хрустнула…
- И, эта… - Мужик тоже отвёл ствол в сторону. Спутники за его спиной за его спиной загомонили, опуская своё оружие. – Мы тут, в лесочке человека нашли. Не ваш ли?
- Где он? – кинулась вперёд Людочка.- Покажите, где?
Мужик от неожиданности попятился.
- Ох ты ж, бой-девка… туточки он, недалече лежит, весь окровавлѐнный. Мы его тряпицами чистыми перевязали, но, думается, помрёт. Крепко его хранцузы стрелили.
- Ведите! - решительно потребовала библиотекарша. – Вася, оставайся с трактором, Люда, со мной пойдёшь.
- А и пошли! – степенно кивнул мужик. – Только, сперва перекрестись.
Тётя Даша улыбнулась и широко, справа налево, перекрестилась. Тракторист и Людочка с крошечным опозданием сделали то же самое. Крестьяне одобрительно заворчали, закрестились в ответ.
- Молитву прочесть?
- Чего ж… - предводитель с ружьём повеселел. – Можно. Молитва - она Богу завсегда угодна.
Тётя Даша бойко затараторила «Отче наш, иже на небеси…». Дядя Вася повторял за ней – как и Людочка, которой, вообще-то по молодости и советскому воспитанию знать древние слова не полагалось. На предводителя крестьян это произвело благостное впечатление.
- Вот и ладненько! Вы уж простите, Бога ради, что мы сумлевались – времена сейчас страшные, Антихрист, люди бают, пришёл. Тут глаз да глаз нужон…
Понятно, понятно… - Тётя Даша вскинула двустволку на плечо. – Так веди уже, пока не помер ваш найдёныш.
Раненым оказался Гена – крестьяне, как и говорил Антип, подобрали в лесу, недалеко от дороги. Людочка, наскоро произведя осмотр, заявила, что рана на голове не опасна – пуля прошла вскользь, только порвав кожу, а вот с бедром дела обстоят куда хуже. плохо. Пуля застряла в мягких тканях, если её не вынуть и не обработать нормально рану - долго раненый не протянет. На вопрос библиотекарши – сможет ли она это сделать? – девушка обречённо пожала плечами.
- Без инструментов, без антисептики, даже иголки с ниткой? И потом, даже если и вынуть пулю – в рану попала грязь, наверняка будет заражение. У нас в аптечке есть кое-какие лекарства, антибиотики, но в ДК сейчас французы…
- Это вы про дом свой, который из земли вылез? Поинтересовался предводитель крестьян. Тётя Даша уже знала, что имя его Антип и он деревенский староста.
- Да, про него. Мы убегали от французов в спешке, пришлось всё бросить. Там и лекарства есть. Но что сейчас об этом, всё равно до них не добраться?
- Отчего ж – не добраться? Мальчонка наш сей час прибёг – я ему велел за домом вашим следить. Говорит – хранцузы оттуда уже давненько ушли. За ними следом другие прискакали, по виду, вроде, казаки. Но тоже не задержались – лошадей напоили и за обозом двинулись, видать разбить его собираются. Так что сейчас там никого нет.
- Так нам срочно надо туда! – вскинулась Людочка. - Аптечка у меня в рюкзаке, и если французы его не нашли, не забрали…
- Могли и не найти. – подтвердила тётя Даша. – Когда мы к обороне готовились, я велела все ваши вещи запереть в дальней кладовке. Только…
Она с сомнением посмотрела на раненого.
- Если нести его на руках, то запросто может не выдержать, умереть по дороге. Не против, уважаемый, если мы трактор подгоним и в кузове парня повезём?
- Это телегу-то вашу безлошадную? – осведомился Антип. Подгоняйте, чего уж там. Я мальчонку за отцом Митрием пошлю – пущай окропит её, как положено. Ну и страдальца вашего, ежели что, отпоёт. Хрестьянская всё ж душа, нельзя без отпевания-то!
- Зовите дьячка вашего. – согласилась библиотекарша. И вздохнув, добавила вполголоса:
– Хуже уж точно не будет, некуда...