А что же, правда, происходит с любовью? Ведь те, кого я любила, не изменились совершенно – они с теми же руками, глазами, губами. Говорят также, думают – то же. Но у меня, как у часов – заменили батарейку. Выкинули и поставили другого качества и цены. Жизнь идёт, стрелки тикают, но батарейка – другая. И сердечной дрожи нет. Хочется вспомнить, что же такое было, что я ради этого человека могла пойти на многое, а сейчас осознавать, что человек этот – чужой. Чужой. Это самое страшное слово, какое можно придумать. Посторонний. Пришлый. Не моего племени. Не тот. Или я не та.
Я всегда думала, как любовь может быть ради опыта? Ужасное правило жизни: ради опыта. Зачем такой опыт, когда ты рвёшь сердце, как старую тряпку, перекапываешь жизнь, как заросшую целину, сдаешь дорогому человеку лучшую «комнату» в своём сердце, а потом забываешь, дрессированную и без того память тренируешь на что-то новое. Сидишь и смахиваешь воспоминания, как пепел с сигареты, и по жизненному укладу либо «бросаешь курить», либо «куришь уж совсем другую марку». Опытная же.
А что же, правда, происходит со старой любовью? Куда она уходит? А если умирает, то я предлагаю её хоронить. Чтобы хоть изредка о ней вспоминать. Приходить к ней на могилу, вскрывать бутылку водки, плакать, пугая сонных ворон, и вспоминать трогательные моменты. Наверное, если это было бы так, то в конце жизни у каждого человека имелось кладбище полузабытых любовей с рядом выпитых бутылок, лужей вылитых слёз от счастья или боли и складом недосовершенных глупостей.
Не знаю, как оценивать чувства: свой внутренний контрольно-кассовый аппарат я потеряла. Знаю только, что любовь, как и всё живое, может уставать. Пожить в самой лучшей комнате сердца, а потом молча сдать ключи.