В январе 2012 года я была в командировке на музыкальной ярмарке MIDEM во французском городе Канны. Это была моя первая поездка во Францию и я решила взять несколько дней отпуска после завершения мероприятия, чтобы остаться на Лазурном берегу. Поездка в Грас, колыбель французской парфюмерии (именно в этот город отправляется главный герой романа П. Зюскинда «Парфюмер. История одного убийцы» из Парижа, чтобы начать свою «профессиональную» карьеру) прошла наипрекраснейшим образом. Дальше в планах были Монте-Карло и Монако, так сказать вдохнуть запах денег, и на 3й день, на закуску, в списке мест для посещения значилась Ницца.
Я приехала на Каннский вокзал, взяла билеты в город роскоши и пошла на указанную платформу ждать поезд. На табло периодически менялось время его прибытия, объявления по станции делались только на французском (во Франции английский не в ходу), сотрудники железной дороги тоже не могли ничего объяснить. К тому моменту, когда поезд наконец-то приехал, на платформе уже собралась приличная толпа немного взволнованных пассажиров. Открылись двери, на подножке показался проводник. Я показала ему билеты, он мне ответил oui-oui (уи-уи), что означало да-да, все верно (по-английски он тоже не говорил). Я несколько раз его переспрашивала, тряся перед его лицом билетами, и ответ был без изменений. Измученная ожиданием, но по-прежнему воодушевлённая, я забралась на 2й этаж и села у окошка с правой стороны по ходу движения поезда, чтобы любоваться морем (железная дорога идет вдоль берега).
Через один ряд впереди себя во время всего пути я видела мужскую голову. Поезд остановился на вокзале Ниццы и очень много людей вышло из него. Так как голова была на месте, я отогнала от себя мысль, что мне тоже нужно покинуть вагон. Ницца — большой город, многие могли действительно ехать именно сюда. Через какое-то время двери закрылись и мы медленно тронулись дальше. Проехав совсем немного, поезд остановился и в нем погас свет. Мое возбужденное сознание снова активизировалось, но недвижимая фигура незнакомца в поле моего зрения успокоила меня. Мой внутренний диалог был примерно следующим:
- Почему мы опять остановились?!
- Наверно пропускаем какой-то важный поезд, может товарняк!?
- Почему погас свет?!
- Возможно меняют локомотив, или что-то происходит с дугами. Смотри какой спокойный пассажир, продолжает смотреть в окно и не дергается, не то что ты!
Мантры закончились в тот момент, когда поезд поехал в обратном направлении и припарковался в депо рядом со своими отдыхающими собратьями.
Сколько он здесь простоит? Как мне отсюда выбраться? У меня осталось 2 дня отпуска, и что же, как минимум один из них, в лучшем случае, мне придется провести в поезде? Куда звонить? Что делать? А как же …? А где же …..? Палитра вопросов и мыслей была ярка. Я подбежала, как мне тогда казалось, к собрату по несчастью, и, только увидев его спереди, поняла, что его все больше чем устраивает. Это оказался милого вида французский бездомный, который тоже не говорил по-английски.
Я попросила его вызвать полицию. Он понял это универсальное международное слово и начал очень активно и недовольно отрицательно крутить головой и размахивать руками, почувствовав угрозу своему отдыху в теплом и чистом помещении. Не заручившись в его лице поддержкой, я начала бегать по вагонам (вагон, в котором я находилась, был соединен сквозным проходом с еще одним), плясать перед камерами видео наблюдения и, не знаю зачем, срывать стоп-краны. Это, конечно же, ни к чему не привело, мы были с мои бомжуА там одни, тет-а-тет, только он и я. Через какое-то время к составу, который находился через несколько путей от нашего, подошел уборщик и начал его мыть. Окна поезда, в котором мы находились, были зеркально тонированы, и служащий не мог нас увидеть. Я начала сильно барабанить по двери и кричать. На мое счастье он был без наушников, да и в целом нормально слышал. Он привел помощь с ключом и нас выпустили через кабину машиниста. Мой сокамерник также выбрался из своего добровольного заточения, и судя по интонациям и тону слов, летевших мне в спину, обложил меня с ног до головы, когда я перепрыгивала через рельсы и бежала в сторону свободы.
Выйдя на привокзальную площадь, немного всхлипывая для нагнетания обстановки, я набрала другу, рассказала, что случилось, что я не увидела замок, где жила Грейс Келли и т.д., на что услышала примерно следующее от короля сострадания и мастера утешения:
- Так, Грейс Келли, в Ницце есть Галерея Лафайет (Galeries Lafayette), у меня закончились духи, давай, дуй туда, что время зря терять!?
На следующий день я снова приехала на вокзал, купила билет на тот же поезд и все-таки доехала до Монте-Карло. А еще через день я стояла с чемоданом и ждала поезд в аэропорт. Я встретила ребят из Канады, с которыми познакомилась на выставке. Мы сели рядом, и я им рассказала о своем занимательном приключении. Поезд тронулся, заехал в туннель, остановился, в нем погас свет. В тишине вагона была слышна только одна фраза, которая вырвалась из меня: «I know this feeling!» (Мне знакомо это чувство!). Мне кажется, что я даже в темноте увидела, как побелели лица моих зарубежных коллег. Через минуту свет зажёгся и мы поехали дальше.