Наступившая ночь выкатила в небо полную луну. Посеребренный лунным светом автобус стоял как новенький. Краска не облупилась, окна блестели, и, припав к стеклам, словно ночные мотыльки, на нее смотрели дети. Много детей…
- Саша! – рванулась было Катя к двери, но та куда-то исчезла.
- Саша! – выглядывая сына, она принялась стучать по окнам.
- Пропустите его! – раздался голос и, обернувшись, Катерина снова увидела старуху.
- Да кто вы такая? Вы что, меня преследуете?
- Вон твой сын, смотри, - кивнула старуха.
- Саша? – задохнувшись от счастья, Катя глядела на родное лицо сына. – Я нашла тебя. Мы теперь всегда будем вместе! Саша выходи! Где эта чертова дверь? Где она?
- Погоди, сейчас камень найду и выбью это стекло! – Катерина завертелась в поисках камня. – Ты только от окошка отойди, мой хороший. Ладно? Ты слышишь меня?
Саша, печально улыбаясь, отрицательно мотал головой.
- Отпусти его, - тихо проговорила старуха.
- Куда отпустить? – похолодела от страшной догадки Катя.
- Он умер, а ты его не отпускаешь. Душа его мучается. Хочешь, чтобы он вечно просидел в этом автобусе?
- Если я его отпущу, то больше никогда не увижу?
- Таким, каким ты его помнишь, уже никогда.
- Не-е-е-т! – закричала Катерина. – Нет, нет, нет! – упав на колени, твердила она. – Что может быть страшнее этого слова? Никогда…
Покачнувшись от ее крика, луна исчезла с темного небосвода. Налетел резкий ветер и, завывая в унисон с несчастной матерью, стал сметать все на своем пути.
- Отпускай мальчишку! – приказала старуха.
- Нет! Я буду приходить сюда. Пусть через окошко, но буду видеть.
- Глупая, ты мучаешь сына…
- Я не могу… не смогу по-другому… – простонала Катя.
Земля под ней вздрогнула и раскололась, и все полетело в эту черную бездну. Автобус с детьми, Катерина и старуха.
Вскочив в кровати, Катя обвела взглядом комнату. Уютно горит зеленый торшер, освещая спальню нежным светом. В кресле, сидя, спит Алексей. Дверь чуть приоткрыта и видно, как на кухне возиться Надя.
- Это всего лишь сон, - облегченно прошептала она и, рухнув на подушку, снова заснула, но уже без сновидений.
Проснувшись посреди ночи, Катерина почувствовала, что проголодалась.
- Целого барана бы сейчас слопала, - прошептала она под нос и потихонечку, стараясь не разбудить Алексея, выскользнула из спальни.
Заметив, что в зале горит свет и, просунув руку в приоткрытую дверь, Катя принялась водить ей по стене, пытаясь на ощупь найти выключатель. Незамедлительно раздался истошный визг и в кисть руки что-то больно ударило.
На диване, сжавшись в комок, сидела Надежда и испуганно смотрела на подругу. На полу возле выключателя лежала книга.
- Ты чего кидаешься? – подняв брошенную книгу, Катя заинтересовано взглянула на обложку.
– Ох, еще и Стивеном Кингом! «Кладбище домашних животных»? Хороший выбор на ночь глядя.
- Ты чего, как привидение? Чуть до инфаркта не довела! – возмутилась Надя. – Там как раз самое страшное началось, а тут слышу бормотание какое-то, и рука по стене ползает. Как думаешь, испугалась я или нет?
- Думаю, испугалась, - присела рядом Катерина. – Извини…
- Ладно, проехали. Как себя чувствуешь?
- Умираю от голода.
- О, привидение, которое умирает от голода, – хмыкнула Надежда.
- Девчонки, вы что тут расшумелись? – раздалось из темного коридора.
И снова пролетев через комнату, произведение короля ужасов бухнулось у ног Алексея.
- Да вы чего книгами швыряетесь? Не стыдно?
- Ой, это чисто инстинктивно, – рассмеялась Катя. – Напугал нас.
- Гляжу, тебе лучше?- Алексей подсел к подругам.
- Лучше, - прильнула та к плечу жениха. – Есть захотела.
- Значит поправляешься.
- Голубки, – фыркнула Надежда. – Что будешь есть, голодное привидение?
- А что есть?
- Ты же с голоду умираешь! Не все ли равно, чем тебя кормить будут? – направляясь на кухню, важно ответила Надежда. – Сюда придешь, или ваше величество желают в зале откушать?
- Иду.
- Полуночницы, - вздохнул Алексей. – Кто Кинга-то читал?
- Я, - отозвалась Надежда, засунув голову в холодильник. – Котлеты с картофельным пюре будешь?
- Спрашиваешь! Конечно, буду, - облизнулась Катерина.
- Как тебе произведение? – не отставал Алексей. – Нравится?
- Еще бы… Дух захватывает, – поставив в микроволновку тарелку с едой, Надежда подсела к друзьям. – Обожаю Кинга. У Катьки все собрание его сочинений.
- Почти все, - кивнула та.
- Кстати, глядя на библиотеку можно вычислить психотип хозяйки, - заявила подруга.
- Хочешь блеснуть знаниями? Давай…
- Я тоже с удовольствием послушаю, – заинтересовался Алексей. – Хочу больше узнать о будущей жене.
Надежда радостно потерла руки.
- Посмотрите на эту садюгу, – фыркнула Катерина. – Чувствую, полетят сейчас от меня клочки по закоулочкам!
- Ну, не настолько я и жестока. Значит так… Каких авторов мы видим у тебя на полке? Есенин, Гоголь, Стивен Кинг, Гарсия Маркес, Булгаков, Рэй Брэдбери, Эдгар По! Что можно сказать о человеке, который любит этих писателей?
- Что?
- То, что он является меланхоликом.
- Ой, какой ужас, – закатила глаза Катерина. – И что сие значит?
- Это значит, что у тебя неустойчивый тип нервной системы. Ты на все очень остро реагируешь. Меланхолику испортить или улучшить настроение можно с помощью нескольких минут общения. И если вокруг тебя меняется окружение или ситуация, ты меняешься вместе с ними. Кстати, Гоголь был явным меланхоликом. И еще меланхолик стоит на втором месте по худобе после холерика! Вот ты затрепала на ночь две котлеты с картошкой и ни в одном месте не отложится. Наверняка еще чай с пирожными попросишь.
- Конечно, попрошу, – согласилась Катя.
- А я про что. Ест и не толстеет, - с завистью произнесла подруга. – Так что, Алексей, лишние килограммы твоей жене не страшны. Она всегда будет тонкой как тростиночка.
- У меня и другие авторы есть! – возмутилась Катерина. – Нальет мне кто-нибудь чаю или нет? – постучала она пустой кружкой о край стола.
- Барыня нашлась, тоже мне, – добродушно проворчала Надежда, наливая чай. – Крепостное право отменили, ты не в курсе?
- Барыня, - вздрогнула Катя, вспомнив сон. – А? Что? Право отменили? Да, да… Я просто посередине сижу и мне выходить неудобно, – рассеяно произнесла она.
- Понятно, - внимательно взглянув на подругу, Надежда продолжила анализ. – Теперь о других авторах. Кто там у нас? Достоевский! Да-а-а. Очень ироничный и легкий писатель. Дальше, Толстой. Тут что Лев, что Алексей, прямо обхохочешься, читая их. Иванов. Про что пишет Иванов? Про трудные времена становления советской власти. Шолохов - тоже самое! Теперь роман Шишкова «Угрюм – река», где главный герой убивает любовницу и постепенно сходит с ума. А помогает ему в этом мертвая тунгуска по имени Синильга, являясь к нашему герою то ли в бреду, то ли наяву. А-а-а-а! – размахивая руками, Надежда состроила страшную гримасу. – Одним словом, жуть. Еще Беляева забыла. «Голова профессора Доуэля». Ужас!
- Да ну тебя, – расхохоталась Катерина. – У меня еще есть Ильф с Петровым со своими стульями и золотым теленком и Войнович с бравым солдатом Чонкиным. Вот только скажи, что в этих книгах мрачная атмосфера. Еще Василий Аксенов и Юрий Поляков. И Борис Васильев.
- Ну да… Васильева почитаешь, рыдаешь потом неделями. Нет, ты, скорее всего меланхолик – интроверт.
- Мне нравиться название, - довольно кивнула Катя. – А тебе? – повернулась она к Алексею.
- Мне нравишься ты. Кем бы ты ни была, – улыбнулся тот.- Ну а сегодняшняя книга, как вам?
- Просто кошмар… Зачем он ребенка туда потащил? Ведь по коту было видно, не надо этого делать. Потом еще и жену понес туда закапывать. Ой, - прикрыв рот ладонью, Надя испуганно покосилась на подругу. – Катюша, извини.
- Перестаньте. Что же теперь со мной и поговорить ни о чем нельзя, если разговор каким- то боком касается болезненной темы, - Катерина с вызовом взглянула на друзей. - А может, об этом уже давно надо было поговорить? Чтобы я, наконец, смогла отпустить прошлое.
- Хорошо, хорошо, - замахала полными ручками Надежда.
- И не надо меня жалеть! Давайте обсудим этот роман. Я его читала три раза. Первый раз еще до рождения сына. Жуткий и мрачный роман. Когда Сашка был маленький, решила перечитать книгу еще раз.
И вот тогда она мне показалась просто невероятно ужасной по своему замыслу. Она мне просто мозг вышибла. Да у меня кровь в жилах стыла, когда я все это представляла! Третий раз, когда Саши уже не стало, смогла дочитать до места гибели малыша и все. Начинала рыдать как ненормальная и впадала в истерику. А вот теперь хочу дойти до конца!
- Зачем? – Надежда успокаивающе погладила подругу по плечу.
- Мне интересно, если у меня была такая возможность, совершила бы я такой поступок? А? Вот ты Надя сделала бы такое? Понесла бы своего мертвого сына закапывать на каком-то древнем и странном кладбище, откуда все мертвые возвращаются живыми?
- Я? – испуганно протянула подруга. – Нет! По коту же было видно, что там хрень творится.
- Тоже так думала, когда первый раз читала, - задумчиво произнесла Катя, отпивая остывший чай.
- Теперь думаешь иначе? – Алексей так взглянул на невесту, будто от ее ответа зависела его жизнь.
- Да, теперь бы я поступила как и убитый горем отец.
- Обалдеть, – откинулась на спинку дивана Надя. – Да ты что? И тебя не смутили бы предостережения и рассказы о вернувшихся оттуда?
- Нет! Значит, они что-то неправильно сделали. Вот эта фраза: «Земля тверже человеческого сердца». Что она значит?
- Как-то не думала насчет этой фразы, - пожала плечами Надежда. – Что она может значить?
- Там же на этом акцент сделан! Из-за того, что земля тверже человеческого сердца, они такими и возвращаются. И вообще, как мой сын может стать плохим? Что там за той чертой? Только тьма и ужас? Ну, где есть тьма, должен существовать и свет. Должен же кто-то пронести свет? Вот надеясь на это, я отнесла бы туда Сашу. И не ушла бы домой, а продолжала лежать там, на его временной могиле, любящим сердцем пытаясь размягчить эту чертову твердую землю!
- Катька, – охнула Надежда. – Ну, ты даешь… Я бы сроду никуда не пошла…
- Ты просто никого не теряла, поэтому так думаешь, - тихо обронила Катерина.
- Может быть, - согласно кивнула подруга.
- И если бы Саша вернулся нормальный, ты любила бы его как раньше? – опустив глаза, спросил Алексей.
- А почему должна любить его меньше?
- Он же умер, а потом ожил.
- И что?
- Понятно. А мужа отнесла бы туда?
- Какого мужа? – удивленно подняла брови Катя. – Владимира не отнесла бы. Пусть покоился бы с миром. А вот тебя бы потащила.
- Да что за разговоры у вас? – не выдержав вскочила Надежда. – Оба ненормальные какие-то!
- И продолжала бы любить меня, как ни в чем не бывало? – Алексей пристально взглянул невесте в глаза и замер в ожидании ответа.
- Да! Стала бы любить еще больше, если такое возможно.
Алексей, услышав эти слова, просиял.
- На какой разговор нас подвигнул Стивен Кинг, – заметил он. – Люблю писателей. Интересные они люди. Как по-разному погружают они читателя в свой мир. Одни постепенно и осторожно, словно заботливая мама, которая учит малыша плавать, аккуратно поддерживая его в воде. Другие с первых страниц зашвыривают читателя в свои фантазии, и бедняга только и успевает, что изредка выныривать и хватать ртом воздух. Но не факт, что у вторых читать страшнее! Первый писатель просто, таким образом, усыпляя нашу бдительность, так ошарашит в конце, что читатель, потеряв почву под ногами, камнем пойдет ко дну. Потом конечно выплывет, сядет на берег и начнет перечитывать заново. А потому что в этом романе не все так просто, как казалось вначале. Вот такая странная аллегория нарисовалась у меня в голове, - и, закрыв книгу, Алексей встал. – Разрешите откланяться, милые барышни, я спать. Мне все-таки на работу завтра, то есть уже сегодня. А вы, набравшие отгулов, можете полуночничать, разрешаю.
- Спасибо, сударь, - поцеловав жениха, Катерина вздохнула. – На новый год тебя точно отпустят?
- Не переживай, отпустят. Долго не засиживайтесь.
- Слушаемся, - разом ответили подруги. – Спокойной ночи.
Продолжение следует.
Полная версия на сайте Ридеро и литрес
Начало здесь