Вернёмся в Москву июня 1880 года.
После открытия памятника Пушкину на Тверском бульваре праздник продолжился в актовом зале московского университета. Торжественное заседание «открылось чтением [докладом] о Пушкине ректора московского университета профессора Тихонравова», затем «читали профессоры Ключевский и Стороженко. Все чтения были приветствованы громом рукоплесканий».
На торжественном обеде, «данном Москвою съехавшимся гостям», было произнесено много тостов, на некоторых из которых, мне кажется, необходимо остановиться. Так, например, «городской голова сказал, что нынешний день представляется для Москвы тем более дорогим, что тут присутствуют дети Пушкина, бывшие свидетелями горячей любви, благоговения и всех тех почестей, которые оказала сегодня Россия их великому отцу. В ответ на эти слова, сын Пушкина обратился к городскому голове и в тёплых выражениях просил его передать городу беспредельную благодарность за его гостеприимство и радушие; потом он предложил тост в память своего отца». Ответную речь произнёс И.С.Аксаков, сказавший: «От имени Москвы поднимаю бокал не в память отошедшего в вечность, но в память вечно живущего меж нас поэта».
Завершением этого дня стал литературно-музыкальный вечер с участием Ф.М.Достоевского и А.Ф.Писемского.
На следующий день «в той же зале, где происходили обед и литературно-музыкальный вечер, состоялось торжественное заседание общества любителей словесности». Открылось оно речью председателя общества С.А.Юрьева (обычно указывают, что именно благодаря его стараниям торжество открытия памятника получило характер крупного общественного события»), в заключение которой было сказано: «Войдём в святыню храма, воздвигнутого нашим великим поэтом, который громко взывает нам: не угашайте духа и действуйте и всё прочее приложится, и жизнь проникнется правдой и красотою; оденется она и озарится солнцем свободы, исполненной братской любви друг к другу. Не угашайте духа!»
А вот о следующем ораторе нужно сказать подробнее, и не мешало бы помнить об этом всем, пытающимся принизить значение Пушкина для мировой литературы.
«На кафедру с листком бумаги в руках взошёл депутат французской республики профес. Люи Леже». Луи Леже - профессор русской литературы в Парижском университете, профессор славяноведения в Коллеж де Франс:
И прошу обратить внимание на то, что речь Леже была произнесена по-русски, хотя и «с сильным иностранным акцентом»: «Посылая делегата на настоящее литературное торжество, министерство народного просвещения французской республики хотело этим выразить и свою симпатию умственному движению России и свое удивление вашему великому народному поэту. Имя Пушкина так же хорошо известно во Франции, как имена Байрона, Гёте, Манцони. Мы смотрим на Пушкина, как на величайшего представителя русского гения и с гордостью можем припомнить имя одного из наших знаменитых писателей, Мериме, который наибольше содействовал распространению славы Пушкина в нашем отечестве... В настоящее время во Франции существует целая группа людей, которая изучает произведения русских писателей с таким же живым интересом, с каким прежде изучались памятники литератур классических. Милостивые государи! от имени этой группы, я обращаю к вам моё слово и смею вас уверить, что честь представлять французский народ в эту торжественную минуту останется одним из лучших воспоминаний моей жизни. Не нам, иностранцам, говорить в настоящем собрании о Пушкине: мы здесь затем, чтоб слушать вас, поучаться у вас и благодарить вас за радушный искренний братский приём, который мы находим в России».
А ведь, кроме Леже, «речь которого была покрыта долго неумолкаемыми рукоплесканиями», праздник приветствовали письмами В.Гюго и А.Теннисон. Была и «телеграмма из Праги, оканчивающаяся так: “Слава памяти великого Пушкина, слава великому народу, прославляющему сынов своих”».
После перерыва была произнесена речь И.С.Тургеневым. В ней, «вызвавшей восторженный, горячий энтузиазм публики», ясно выражено значение творчества великого поэта: «Нет сомнения, что он создал наш поэтический, наш литературный язык и что нам и нашим потомкам остаётся только идти по пути, проложенному его гением… Он первый наконец водрузил могучей рукою знамя поэзии глубоко в русскую землю; и если пыль поднявшейся после него битвы затемнила на время это светлое знамя, то теперь, когда эта пыль начинает опадать, снова засиял в вышине водружённый им победоносный стяг».
…Мы достаточно часто вспоминаем слова А.А.Блока из речи, произнесённой на торжественном собрании в 84-ю годовщину смерти Пушкина: «Наша память хранит с малолетства весёлое имя: Пушкин». А ведь впервые связал имя поэта с весельем ещё один Александр – А.Н.Островский, произнесший в тот же день 7 июня речь на обед общества любителей российской словесности: «Выпьем весело за вечное искусство, за литературную семью Пушкина, за русских литераторов! Мы выпьем очень весело этот тост. Нынче на нашей улице праздник!» И им же сказано: «Мы видели вчера восторг публики; так радуются только тогда, когда заслугам отдаётся должное, когда справедливость торжествует», «Сокровища, дарованные нам Пушкиным, действительно велики и неоцененны. Первая заслуга великого поэта в том, что чрез него умнеет всё, что может поумнеть», «Другое благодеяние, оказанное нам Пушкиным, ещё важнее и значительнее… Он первый… захотел быть оригинальным и быть самим собой… Он завещал им [своим последователям] искренность, самобытность, завещал каждому быть самим собой, дал смелость русскому писателю быть русским».
Наверное, многовато цитат, но мне хотелось привести эти слова великих писателей. Ведь великолепная речь Ф.М.Достоевского, произнесённая на следующий день, затмила их выступления, но они, несомненно, заслуживают внимания…
Эта речь стала главным событием второго торжественного заседания общества любителей русской словесности, прошедшего 8 июня. Я думаю, нет никакой необходимости пересказывать или цитировать её. Расскажу лишь о реакции публики: «Не раз Достоевского прерывали шумными овациями. Описать восторг слушателей невозможно. Крики, рукоплескания, махание платками продолжались несколько минут. Обнимают Достоевского, члены общества единогласно провозглашают его почётным членом». Женщины поднесли ему лавровый венок. Сам же Фёдор Михайлович так описывал своё состояние после выступления: «Я был так потрясён и измучен, что сам бы готов упасть в обморок… До сих пор как размозжённый». А уже упоминавшийся Леже вспомнит про Достоевского, «чьи глубоко посаженные глаза и сведённое судорогой лицо с первого взгляда свидетельствовали о том, что перед нами мятущийся гений, и о перенесённых им долгих испытаниях».
После речи Достоевского И.С.Аксаков даже отказывался читать свою (и произнёс по требованию публики и после убеждений Тургенева).
И ещё об одном моменте этого праздника нужно сказать. Драматург А.А.Потехин (ныне прочно забытый), сказав, что «памятник Пушкину — акт гражданства литературы, аттестат зрелости, выданный гением Пушкина», предложил собрать средства на сооружение памятника Гоголю в Москве: «Пусть Москва сделается Пантеоном русской литературной славы». Предложение было одобрено: «городской голова подписал тысячу рублей, Юрий Самарин триста, в две-три минуты собрано несколько тысяч». С 1 августа подписка была объявлена по России (памятник, как известно, открыли к столетию Гоголя в 1909 году).
Завершились празднества ещё одним литературно-музыкальным пушкинским вечером, «при участии всех собравшихся писателей, которые, в заключительном апофеозе, один за другим, возложили венки на освещённый электрическим светом бюст великого поэта».
**************
Мне был задан вопрос, остались ли воспоминания, как отнеслись недоброжелатели Пушкина к этому событию. Конечно, кое-что известно (об этом – позже), однако свою «ложку дёгтя» внесли не только враги поэта. Например, отказался приехать на праздник Л.Н.Толстой, позднее вспоминавший: «Тургенев на меня тогда очень сердился, что я не принял никакого участия. Он и писал мне и лично просил, но я совершенно не сочувствовал этой суете. Нахожу, что всякие чествования не в духе русского народа. Впрочем, зачем я говорю “не в духе народа”. Просто, не в моем духе. Я терпеть не могу всех этих прославлений и празднеств. Людям доставляет удовольствие суетиться, ну и пусть их суетятся. Я в это не вмешиваюсь...»
Что же тогда с врагов спрашивать?..
«Путеводитель» по всем моим публикациям о Пушкине вы можете найти здесь
Если статья понравилась, голосуйте и подписывайтесь на мой канал
Навигатор по всему каналу здесь