Несколько часов продолжалась беседа на кухне. Юля так перенервничала, что ее начало клонить в сон. Она сидела на диване у окна и смотрела, как сгущались весенние сумерки. Больше в доме не удалось обнаружить ничего. Но один человек продолжал осмотр чердака, а измотанные понятые сидели на стульчиках у входа, словно первоклассники на уроке музыки.
- Ты не хочешь уже поехать домой? – подошел к ней Иван. – Твое сидение здесь ровным счетом ничего не дает.
- Нет, я останусь до конца, - Юля мотнула головой. – Его могут снова арестовать?
- Его скорее всего снова арестуют. Улики уже такие, весомые. Мотив на лицо. Это рукопись того первого романа, подписанная Козловым.
- НО этого не может быть, просто не может быть.
- А ты уверена, что он и правда не спер ее у друга? Я почитал на досуге рецензии: ничего столь же мощного он не смог создать снова. А это о чем-то да говорит.
- Последний роман может стать даже лучше того, дебютного. Я же его читаю по мере готовности. Один слог, одна манера. Я, конечно, не эксперт, но подделать такое не возможно. И любая эскпертиза покажет то же самое.
- Хорошо, а если и последний роман твой писатель спер у однокашника? – Иван выразительно поднял бровь. – Ты видишь, что он пишет, конечно. Но откуда все это берется?
- Да что за бред? – Юля рассердилась. – Роман он начал писать намного раньше всей этой заварушки. Тот почти дописан. Козлов что не заметил, что у него четыре месяца назад рукопись увели из-под носа?
- А не мог Козлов быть литературным рабом Вольского? А что? Книги уступают первой все больше, читатель уходит, тех, кто покупает по инерции все меньше. Надо было что-то делать. Первый роман он спер у Козлова. А теперь предложил тому долю за рабский труд. Тот сначала согласился, а потом что-то его дернуло, и он передумал. Вот тогда и имела место ссора.
- Ты сейчас объявляешь убийцей Вольского. А несколько минут назад хотел повесить все на Олю. Ты уж определись.
- Они заодно, - выдал Иван. – А теперь сестрица топит брата. Хочет заграбастать денежки в одиночку.
- Какие денежки, если гонорар получает только автор? А автор жив и здоров.
- Тут моя логика дает сбой, согласен. В камере Вольского могу убить. Тогда деньги получают наследники.
- Это уже слишком сложно,- Юля потерла виски. – Обвинять Олю просто глупо. Женщина потеряла мужа. Ну какая из нее интриганка.
- А я бы подумал о ней, потому что иначе, остается думать только на Вольского. Но тебе же этого не хочется?
- Не просто не хочется. Такое я не могу себе представить тем более.
Меж тем на кухне наметилось движение. Шацкий что-то эмоционально высказывал следователю. Тот ехидно улыбался и выглядел очень довольным. После его небрежного движения пальцами к Вольскому подошли два полицейских и заковали того в наручники. Адвокат продолжал властно и громко высказывать протесты, но его не слушали.
- Вам это так с рук не сойдет, - заявил Борис Леонидович. Он схватил дипломат, потом снова шваркнул его на землю. – Каков наглец! Я дойду до его начальства.
- Они его снова арестовали, - Юля смотрела, как Алексея сажают в машину. – Есть шанс, что его выпустят?
- Пока нет, слишком серьезные доказательства. Эта рукопись подписана именем Козлова и датирована временем их совместной учебы в институте. У Алексея Сергеевича не осталось своих черновиков. Он говорит, что их украли. Будет назначена экспертиза.
- И эта экспертиза покажет авторство Алексея. Тогда его отпустят?
- Я не могу пока ничего сказать. Если авторство будет доказано, то еще можно будет что-то делать. Но если не докажем, то дело станет совсем плохо.
Юля кивнула. Полицейские уехали, следом за ними отправился и Шацкий. Они с Иваном остались наедине. Тот с интересом осмотрелся.
- И что ты теперь будешь сидеть здесь как верная собака в ожидании хозяина?
- У меня есть ключи, я могу закрыть дом. Только убраться нужно после всего этого. Нельзя же так все оставить.
- Ты вроде помощник, а не домработница.
- Одно другому не мешает. Я просто помогаю с чем можно. А ты что такой раздраженный? Это же я и моя работа.
- я эмоциональный. Привык выражать свое мнение открыто. И мне не нравится, что женщина, которая мне нравится, так носится с другим мужиком.
Юля не ответила ничего. Она начала собирать разбросанные в гостиной книги. Каждая была буквально выпотрошена и брошена на пол. И именно эти книги ей было жалко больше всего сейчас.
- Можешь мнепомочь, если я действительно тебе нравлюсь, как ты говоришь, - буркнула она Ивану. – Просто так, поддержать меня. Потому что совершенно не по себе.
Иван не ответил, только закатил глаза к потолку.
- Я, конечно, никуда не уйду, но могу поддержать тебя только песенкой, как Карлсон. Прости, но батрачить на другого мужика это не по мне. Да и не оставить тебя здесь одну. Еще украдут. Неизвестно же, что там враги еще придумают.
- Но ты хоть не считаешь, что Вольский убийца?
- Не считаю. Это было бы слишком просто. А автор детективов не станет так глупо подставляться. Нет, это кто-то другой. Я ставлю на сестру. Она первая от всего этого выигрывает.
Юля задумалась над его словами. Она расставляла книги автоматически, а сама думала о деньгах и авторских правах.
- Ты что-то задумала, я вижу по затылку, - сказал ей Иван. – Не хочешь поделиться?
- Я пока ничего не надумала. Просто что-то витает постоянно. Какая-то идея. Еще не оформленная.
- Так поделись. Две головы лучше, чем одна.