Петр Шейнзон входит в литературу сразу с романом, который писал с 2013 года. Это сложное повествование, пронизанное чувством экзистенциальной тоски и ностальгии. Петр — кандидат медицинских наук, и проза его тоже местами по-медицински подробная и неутешительная. При этом не стоит ждать замедленного темпа повествования или провисающего линейного сюжета — это бодрый приключенческий роман о смелом и умном человеке.
Глава 9. Момент истины
Настроение было прекрасное.
Как назло, чистой приличной одежды не оказалось. Единственный свитер сушился на батарее после купания в ванной. Он надел белую футболку с джинсами и сухую водолазку. Взял папку с документом и поехал к Чапченко.
Госархив располагался на другой стороне Миасса. Это было жуткое серое здание, построенное на месте особняка купца Шихова.
Уже в дороге он вспомнил, что забыл служебное удостоверение в своем потертом кожане.
«Вот засада. Обратно ехать нельзя. Тогда точно опоздаю», — сообразил он.
В портмоне лежало его старое удостоверение — еще с тех пор, когда он работал в контрольном таможенном управлении на Дальнем Востоке. Удостоверение давно было недействительным, но обычно корочка смотрелась внушительно, и никто не приглядывался. Сегодня на воротах дежурил какой-то принципиальный дед со значком КПРФ на пиджаке.
— Слушай, ты, прохиндей, или ты мне покажешь нормальный документ, или иди к свиньям собачьим. По этой просроченной филькиной грамоте я тебя не пущу. Тут Госархив, а не проходной двор.
— Послушай, отец, По сути ты прав, но сегодня такой день, сына из армии встречал и забыл свое удостоверение дома. Пусти, будь человеком.
— Я же сказал, не положено. Тут Госархив! Если у тебя пропуска нету и допуска для посещения архива не имеется, значит, гуляй, Вася.
Пришлось звонить Чапченко. Не прошло и пяти минут, как плотный лысеющий мужчина в очках уже улыбался и обнимал Сергея:
— Ну, зачем пришел?
— Пойдем в соловьиную рощу, там и поговорим, — подмигнул ему Анциферов. «Соловьиной рощей» у них между собой называлось тихое место без свидетелей.
— Поздно спохватился ты, Анциферов, все рощи давно вырубили браконьеры. Хотя постой! Кажется, одну оставшуюся рощицу я знаю.
Они долго петляли по коридорам здания, поднимались на лифте и спускались по лестницам, придя в итоге в кабинет Чапченко.
Пропустив друга вперед, Чапченко запер дверь и указал Сергею на стул.
— Излагай.
Сергей молча подал другу папку с документом.
— Мне надо арестовать героя аферы на основании этого документа или найти что-то еще.
Чапченко надел другие очки, взял лупу и стал внимательно изучать документ.
Положил документ на место и вдруг заржал. Потом схватился руками за голову.
— Извини, не смог сдержаться. Это подстава, Серега. Документ — грамотно сфабрикованная подделка.
Сергей проглотил ком в горле и почувствовал, как быстро забилось его сердце. Вот оно как! Чтобы посадить Хлопонина, ему подсунули фуфло. Теперь картина начинает вырисовываться.
— Как ты узнал, что это подделка?
— Я скажу, конечно, но тебе это вряд ли поможет. Ты ведь не за этим сюда пришел? Кто этот несчастный?
— Хлопонин.
— Тот самый?
Сергей кивнул.
Чапченко только цокнул языком в ответ:
— О как. Допрыгался дядя.
— Ну а все-таки, что не так с этой бумагой? Объясни для прапорщиков.
— Смотри, во-первых, тут отсутствуют водяные знаки. Как ты помнишь, они были даже на ваучерах, а тут целый комбинат. Во-вторых, почему-то документ вместо рукописной подписи верифицирован электронной. Для девяносто шестого года это небывалый прогресс. Мы в России живем, если что. И третье: обрати внимание, подписи у директора комбината и у главного бухгалтера практически одинаковые, то есть, кто-то из них расписался за другого. Такое, конечно, бывает, но довольно неправдоподобно, чтобы это не предусмотрели. Я думаю, этого тебе будет достаточно. Есть еще мелкие детали, касающиеся качества бумаги и печати. Ими я тебя грузить не буду.
— Похоже меня хотят подставить вполне конкретно, как же теперь быть? — сказал Сергей.
Он был оглушен этой новостью.
— Серега, даже не знаю, что тебе посоветовать. Или срочно ложиться в больницу, или имитировать несчастный случай, или попытаться уволиться с работы.
— Саня, ты знаешь, что это все не про меня.
— Да, знаю, но в глубине души надеюсь на твое благоразумие. У тебя дочка подрастает. Молодая красивая жена. Или будешь в одиночку с ветряными мельницами сражаться?
— Я и раньше сражался в одиночку, Саня. Впрочем, как и ты.
— Серега, я уже отвоевался, и тебе советую.
— Давай спустимся в архив, может, там что-то найдется.
— Конечно, сходим, но вряд ли ты обрадуешься увиденному.
— Откуда ты знаешь?
— Интуиция меня редко подводит в последнее время.
— Помнится, раньше ты считал интуицию исключительно бабским свойством.
— С тех пор понял, что это большая ошибка.
Они спустились на проходную. Сменившийся охранник поднял глаза от кроссворда:
— А этого молодого человека я не помню.
— Да, из окружной прокуратуры следователь пришел по особо важным делам. Второй час мне уже голову морочит.
Охранник кивнул и продолжил разгадывать кроссворд.
Они спустились в подвал и пошли по мрачному бетонному коридору, больше напоминающему казематы НКВД, чем архив.
— Что здесь было раньше?
— Именно то, о чем ты подумал. Раньше здесь расстреливали людей.
Коридор заканчивался металлической дверью, похожей на те, что ставят в качестве входных, но явно в несколько раз толще. Чапченко поднес карточку к углублению в двери, и замок щелкнул. Дверь открылась.
— Мы практически пришли, — сказал Чапченко.
— Зачем ты брал ключ? Ты же им не пользовался!
— Погоди, это общий архив, куда водят журналистов, студентов, здесь нет секретных документов. А нам туда, вот за ту дверь. Там секретная часть архива, которая нам и нужна.
Ключ повернулся в замке, скрипнула дверь, и сухой теплый воздух ударил им в нос.
Сергей почувствовал, как бешено заколотилось его сердце. Руки вспотели, ноги стали ватными.
— Ну, что ты застыл, мы сюда не медитировать пришли. Вон там в самом конце лежат все дела на сотрудников компании «Медиакон», включая Хлопонина.
Сергей быстро пошел вдоль стеллажей, читая аббревиатуры на торчащих наружу перфокартах.
Он вдруг вспомнил, как шеф хвастался успехами москвичей в деле Антона Синицкого, партнера Хлопонина, которого арестовали весной. С начала весны прошло всего полгода, но следователи не теряли времени даром. В деле уже было два тома.
Пестрюк упоминал и о деле Александра Печорского, начальника службы безопасности компании, обвиняемого в заказных убийствах. За шесть месяцев следствия в деле было пять томов.
— Ничего-ничего, — говорил он. — Сейчас возьмем этого гада за яйца, тоже томов на пять наговорит.
Чапченко протянул ему прозрачную папку. В ней лежал конверт.
— Предлагаешь вскрыть? — поразился Сергей.
Чапченко улыбнулся:
— Посмотри внимательно, конверт не запечатан.
И действительно, аккуратно отлепив скотч, он достал немного пожелтевший договор о приватизации Уфимского нефтехимического комбината.
Сердце забилось еще быстрее. Казалось, что оно сейчас разорвет грудину и выскочит наружу.
— Не может быть, — Сергей прислонился к стеллажу.
Документ отличался от подделки, которую передал ему Пестрюк, как небо и земля. Здесь были водяные знаки, и вместо фамилии Хлопонина стояла другая фамилия и рукописная подпись. Сергей схватился за голову.
В первый момент мозг отказывался верить, что такое возможно. «Я отдал им семь лет своей жизни. Семь лет. Работал иногда без выходных. Не брал положенный отпуск по несколько лет. Похоронил жену, забил на дочь. Все ради того, чтобы меня в итоге использовали как гондон. Ну ничего, твари, мы еще посмотрим, кто кого!»
— Саня пойдем отсюда, все самое важное я уже увидел. Выпить охота.
— Как скажешь. Я тебя предупреждал, что увиденное тебя не обрадует.
Чапченко очень аккуратно положил документ в конверт, заклеил его новой лентой и положил в папку на прежнее место.
Всю дорогу до кабинета Чапченко они прошли молча. Лишь зайдя в кабинет и убедившись, что их никто не слышит, Сергей поинтересовался:
— Интересно, а почему оригинал не уничтожили? Это ведь такая улика!
— Кому ты эту улику собираешься предъявлять? Лучше подумай о своей безопасности. Кроме того, не забудь, что это архив, где оригиналы и должны храниться, вот только доступ сюда простым смертным закрыт. А когда вдруг доступ открывается, как сегодня тебе, то на тот свет можно отправиться гораздо быстрей.
— Да ладно, Сань, меня этим не напугаешь. Давай выпьем за встречу.
— Извини, старик, у меня на работе с алкоголем плохо. Есть только медицинский спирт. Устроит?
— В самый раз.
Чапченко достал из холодильника бутылку спирта «Роял», вытащил из-за книг два граненых стакана. Отрезал два куска бородинского хлеба, порезал луковицу на дольки и положил все это на тарелку. Наполнил оба стакана и протянул один из них другу:
— Ну что, за повторное восхождение на гору Белуха?
— Ты еще не забыл? Давай выпьем. Съездим с дочкой на Байкал, а потом можем рвануть вместе на Белуху.
Сергей выпил до дна, закусил хлебом с луком. Спирт ударил в голову, но легче не стало. Мышцы на ногах начали дрожать в такт ударам сердца. «Странно, вроде я себя никогда трусом не считал, а тут что-то странное со мной происходит», — подумал он.
Чапченко порылся в компьютере, записал что-то на диск и протянул диск Сергею.
— Что это?
— Запись интервью Хлопонина новосибирской журналистке. Думаю, тебе будет интересно.
— Сань, ты знал, что мне поручат это дело?
— Нет, конечно. Просто мне каждый день по долгу службы приходится просматривать десятки таких вот интервью. Когда ты мне показал документ, я вспомнил, что сам смотрел недавно. Довольно занятно. Ну что, поехали, я довезу тебя до дома.
— Не боишься садиться за руль в таком состоянии?
— Настоящему чекисту стакан спирта — как настойка прополиса для больного ангиной. Не бзди. Двум смертям не бывать.
Глава 10. Чудо техники
У Чапченко был внедорожник Хенде, по габаритам не уступавший машине Пестрюка. Только ладаном внутри не пахло.
— Покажу тебе чудо техники, закачаешься!
— Твоя машина не поедет, если ты нетрезв?
— Моя машина меня возит в любом состоянии. Диктуй свой адрес.
— Улица Бейвеля, дом восемь, корпус два.
Саня достал из бардачка непонятную штуковину, напоминающую одновременно плеер и радиоприемник, и, достав из нее небольшой штырек, стал тыкать им в экран. Сергей уставился на него во все глаза, словно на космический телемост с Альфа Центаврой.
— Что это такое?
— Навигатор. Слыхал про систему Глонасс?
— Да, конечно, Американцы по ней спутники запускают.
— Ну вот, Билл Клинтон сделал ее доступной по всему миру, и теперь с помощью такой штуки можно в любом состоянии найти дорогу.
— Это тебе ФСБ подарила?
— Шутишь, откуда у них такое. Это тебе не мешки с гексогеном по подвалам совать! Мне приятель из Японии привез. Так ты его знаешь, Ромка Заблудовский.
— С выпуска о нем ничего не слышал. Чем он занят?
— Да примерно тем же, что и мы, только место потеплее.
— Ну что, нашла твоя чудо-машина навигатор, как до моего дома добраться?
— Серега, потерпи немного, маршрут рассчитывается.
— Turn right after two hundred meters, — раздался голос из штуковины.
— Ну ни фига себе, до чего техника дошла. Ну, поехали.
Чапченко закрыл окно, и машина резко тронулась.
Почему-то навигационная система повела их не самой короткой дорогой через центр города, а в объезд. Оказалось, что ближайший мост через Миасс закрыт. Они выехали на шоссе. Саня включил Бутусова, и стало совсем хорошо.
— Берег — это бренный океан. Берег — это каменное сердце. Берег — это чья-то судьба…
Друзья подпевали Бутусову, периодически делая музыку тише, чтобы услышать, что говорит навигационная система. Внезапно пошел снег, и машина немного сбавила скорость. Они выехали на Комсомольский проспект, и Сергей понял, что они уже совсем близко от его дома.
Они стояли на перекрестке и ждали зеленого сигнала светофора, когда неожиданно прямо перед ними девятка с тонированными стеклами и литыми дисками, поворачивающая на полном ходу, въехала в стоящую слева от них тойоту. Девятку отбросило в сторону. Из тойоты вылез мужик при погонах, с монтировкой в руках, и направился осматривать свою машину. Увидев, что с ней все в порядке, он собрался уезжать.
— Стой, мужик, оставление места происшествия до прибытия ГИБДД, статья…
— Ты что тут вякаешь, очкарик?
— Майор, ты же не хочешь проверки ФСБ или штрафа? Быковать не советую! Подполковник Анциферов. Документы предъяви.
— Сергей Николаевич, извините, не признал вас и вашего спутника. Прошу прощения. Я был неправ.
— Отлично. Тогда жди приезда инспектора. Номер твоей машины нам известен, если что.
— Да, быстро мужик переобулся. Откуда он тебя знает, Серег?
— Не знаю, Сань, я его в первый раз вижу.
Они въехали во двор, где жил Анциферов, и остановились перед шлагбаумом.
— Спасибо тебе, Сань, что довез и глаза на жизнь приоткрыл.
— Да ладно, ты, главное, их теперь слишком быстро не закрывай.
Прощаясь, Чапченко долго хлопал друга по спине, но ничего путного сказать у него не получалось.
Прыгая через лужи с диском в руках, Сергей бежал через двор к подъезду, спасаясь от внезапно начинавшегося дождя.
Премьера: роман Петра Шейнезона «Крах»
Премьера: роман Петра Шейнезона «Крах». Продолжение
Премьера: роман Петра Шейнезона «Крах». Продолжение
#современная проза #современные писатели #новый роман #литература #формаслов