«Последний раз я говорила искренне век назад. Я бранила служанку за прохладную воду для умывания. Затем я заснула — снова, сил не было совсем — и тихо умерла в полудрёме. Крайнее, что отпечаталось в, уплывающем в небытие, сознании: «Ариша — такая неумеха!..»
«Дальнейшее — молчанье..»
Эта «ариша» проявлялась регулярно. Я не помнила, как она выглядела; что такое натворила; кто такая вообще. Но недовольство своё, неумолимость и недоумение — помнила отлично. Причуды «генной памяти». Бред! Она — не генная, она сидит у меня в подкорке и при нужде даёт о себе знать.
Искренность. И подавляющая всё «неправомерное» воля — это бьётся в тембре моего голоса, когда я растворяю нынешнее. И «браню Аришу». Горничная наклоняет голову: «Простите, барыня. Поспешила!» И бочком выходит из спальни. Кувшин со знобкой водицей у неё в руках. Чан, куда она сливает воду во время процедуры, остаётся возле кровати. Я морщусь — непрокая..
Я и теперь — барыня. Редко, поправляю себя в тоне. Обычно, держу ровность и — чётко — дистанцию. Не станет её — станут мои драгоценности, завёрнутые в газету и спрятанные в старом имении. А я — в эмиграции, в бедности и со сварливой кухаркой. Та проживает во флигельке, и я вижу её недовольное лицо — слава Богу! — столь единично. Что могу и не думать о ней! «Распустились! Барина на вас нет!..» — обычно сетую я. И плачу — тихо и чтобы никто не видел.. Барин остался в Италии, на погосте, среди таких же пришлых русских. А я — нет! Перебралась во Францию и делаю вид, что живу.
Воля собирает все качества человека «в кулак». Воля — струна, на которой держится и следует курсу прочее. Моя воля воспитана многими поколениями славного рода. Я достойна его! Портретами моих пращуров вытопили печи, накатившие «гунны» в кожанках. А поместья растащили и пожгли. Но вытравить волю не удастся никому. Она следует за мной через призму времени, через точки «рождение-смерть», через все перипетии человечества..
Я лежу на перинах, гляжу в белый потолок. И пока моя служанка исправляет «недочёты», грежу о былом.. Вот озёрный плёс, невдалеке от летней дачи. Вот сад, раскинувший сажени на всхолмье. В долине белеет большой каменный дом — с колоннами, парадным крыльцом, мезонинами и балконами. Справа, оранжереи. Дальше, конюшни. Парк, фонтаны, мраморные статуи.. И молодой боевой полковник — страстно влюблённый и просящий.. Нет, требующий моей руки у папеньки.. Я влюблена тоже и это останется со мною на всю жизнь. И перетечёт через точку дальше..
«..Арина, помоги мне.. Арина!.» — почти кричу, задыхаясь я. Она не слышит, кухня далеко.. Я закрываю глаза и бледные губы разъезжаются в улыбку. Там, в сиреневой дымке — «..как в год венчания, помнишь?!.» — я вижу мужа. Он машет мне рукой и уговаривает. «Не бойся. Я рядом!..»»