Митрополит Антоний Сурожский говорил, что великий художник способен посмотреть на человека, изобразить его таким, какой он есть, и помочь смотрящему увидеть в нём того, кем он был задуман самой жизнью.
К примеру, посмотрев на изображение старухи, мы можем познакомиться с прекрасной девушкой, заточенной в дряхлое тело и осознать, что существо это никуда не пропало. Оно все еще живо, и соприкасаемся мы в данный момент именно с ним. Ведь «не рождалось еще на свете девушки, которая в сердце своем стала бы старше восемнадцати, что бы ни сделало с ней беспощадное время».
Мне хочется написать про зеркала и зерцала. Андрей Максимов в «Многослове» сделал интересное смысловое разграничение этих двух словоформ (конечно, условное): в зеркале мы изучаем лицо и тело, в зерцале способны увидеть душу.
26 февраля я побывала на выставке «Я-Есть», организованной участниками студии «Да» и инклюзивных мастерских «Простые вещи». Один эпизод до сих пор не покидает мою память.
Я – в зрительном зале, на сцене – участники студии. Пространство наполняется глубоким и густым звучанием контрабаса, со сцены доносятся слова одного из актёров: «если что-то пропадет из тебя. Тогда что? То, что есть…»
Взгляд мой невольно выхватывает из пространства юношу, сидящего в левом дальнем углу сцены. Мое внимание притягивают его странные телодвижения – неконтролируемые подергивания головой и руками, пружинистые движения ногами.
Все мне говорит о том, что здесь идёт отчаянная борьба с собственным телом. Через какое-то время он выходит в центр, и я вижу танец боли и страдания, я вижу крик того, кто заключен в собственном теле. Меня обдает волной страха и жалости. Я смотрю в зеркало.
На сцену выходят другие актёры, но мои чувства и мое восприятие не меняется. Я вижу «старуху, заключенную в дряхлое тело». И мне больно.
Еще некоторое время после окончания перформанса я брожу по главному залу, где выставлены инсталляции ребят. Вот огромные белые полотна бумаги, размещенные в разных углах зала. На них участники студии изобразили свои портреты: поделились собственными мирами, рассказав о самом важном, любимом. Глядя на эти полотна, ощущаешь, словно тебе разрешили прикоснуться к чужому сердцу, заглянуть туда, куда обычно двери закрыты.
На одном из портретов крупным размашистым почерком написано: «Очень люблю жизнь, несмотря на все трудности и ограничения». И это сильно противоречит тому, что мне удалось увидеть в самом начале - на перформансе.
В какой-то момент мне начинает казаться, что я поняла, как заменить зеркало на зерцало.
Позади меня раздаётся голос организатора выставки: начинается перформанс Кристины Михайловой «Алекситимия» (алекситимией называют психологическое состояние, когда человек не различает собственные чувства и эмоции).
Юная девушка в длинном темно-коричневом платье с открытой светлой улыбкой приветствует зрителей и садится на стул, начиная свой монолог. С помощью слов она находит тропинки к тому, что обычно скрыто даже для неё (своим чувствам, эмоциям, ощущениям), и голосом проводит нас в свою личную глубину.
На мгновение девушка замолкает и закрывает лицо руками, будто бы желая спрятать себя от посторонних глаз. Когда она раскрывает ладони, лицо её кажется другим, словно приобрётшим какое-то новое, еще неузнанное мной звучание.
Я больше не смотрю на неё, как на девочку, превозмогающую собственные ограничения и заключенную в своем теле, не нахожу своего страха и жалости, но начинаю видеть иное.
Я вижу человека.
Человека, полного жизни и яростной любви к ней. Человека, который ищет возможность соединиться с тем настоящим и целым, что в нем есть, нащупать то единственно подлинное, что хранится в каждом из нас. Человека, который несёт в себе огромную глубину, красоту, спрятанную за формой. И я вижу, как это подлинное расцветает у меня на глазах. Становлюсь свидетелем проявленной красоты, которая всегда уникальна, неповторима и целостна. Я смотрю в зерцало.
Мне вспоминаются слова митрополита Антония Сурожского: «Если бы мы точно так же относились ко всему, с чем встречаемся, — к животным, к людям, к ситуациям — мы научились бы видеть в них то, чего мы никогда не увидим, если будем смотреть с жадностью - тайну этого живого существа и этого момента».
Сегодня как-то особенно сильно хочется смотреть не в зеркала, но в зерцала, подходить к ним открытым и учиться видеть без искажений.