Начало здесь.
Предыдущая серия.
Головная боль пришла сразу, как будто ее включили. Как будто голову зажали в невидимые тиски и начали сжимать. Или как если бы взяли раскаленный прут и засунули ему прямо в мозг. Андрей смотрел на стену, на обои в зеленый цветочек и ему стало казаться, что источник этой боли – эти самые обои. Ему захотелось встать, разбежаться и разбить голову об эту стену. Ему казалось, что только в этом случае он получит облегчение.
Андрей сел на кровати. И вдруг понял, что он действительно собирался сделать это – разбежаться и разбить голову о стену. Это показалось ему действительно хорошим решением. Однако, сев, он слегка разогнал туман в своей голове и начал думать о том, что в лучшем случае он умрет. Но могло получиться так, что удар о стену не убьет его. Он останется в живых. Станет инвалидом. Сумасшедшим. Овощем. И, что еще хуже – боль может остаться с ним навсегда.
Андрей снова лег и посмотрел на потолок. Это оказалось не легче, чем смотреть на стену. Потолок был кремового цвета и весь покрыт черным точками. Андрей не сразу понял, что это за точки, а когда понял, тошнота подкатила к горлу. Эти точки оставили мухи. Это были их испражнения. Потолок представлял собой мушиный туалет. Они прилетали сюда, делали свои дела и улетали дальше по своим мушиным делам.
- Дерьмо дерьма, - сказал Андрей. Вот что такое его жизнь. Дерьмо дерьма. Он снова сел на кровати. Он вдруг вспомнил, когда он уже испытывал такую боль. Это было летом. Ему было десять или одиннадцать лет. Северное лето – коварное. Удушливая жара может в течение одного дня смениться пронизывающей ветреной погодой. Особенно такая погода опасна для детей. Особенно для тех, кто любить купаться в реке. Если в уши попадает вода, потом достаточно одного порыва холодного ветра, чтобы начался отит. Это такая боль, от которой нет спасения. Боль усиливается ночью. Спать невозможно. Мама закапывала ему в ухо перекись водорода. Он лежал, слушал, как в ухе лопаются пузырьки, но боль не уходила. Кажется, она даже усиливалась. Под утро мама сделала компресс из водки. Это тоже не помогло. Ему казалось, что в его ухе тлеет уголек. К утру он прожег его голову до середины и тлел где-то в затылке.
Утром мама отправила его в больницу. Он сидел в очереди к ухо-горло-носу и слушал, как за дверью плачет женщина. У нее была истерика. Она кричала, что она все это ненавидит, что она больше не может ковыряться в чужих ушах и носах, что она больше не может видеть этих грязных, глупых и больных людей. И она хотела бы, чтобы они все умерли.
Потом дверь открылась и медсестра пригласила Андрея войти. Врач была молодая и очень красивая женщина. У нее были заплаканные глаза. Она вставила Андрею в ухо маленькую металлическую воронку и посмотрела внутрь через круглое зеркало с дыркой посередине, которое она носила на голове. Она сказала, что у него в ухе огромная серная пробка, которая давит на перепонку. Она взяла огромный шприц, как в «Кавказской пленнице», ввела его в ухо Андрею и направила внутрь струю теплой воды. Пробка вылетела и боль прекратилась мгновенно.
Андрей встал с кровати. Ему нужен был такой шприц, который вымоет к чертовой матери серную пробку, которая давит на его мозг. Это был хороший образ, подходящий. Андрей начал разрабатывать план. Конечно, сначала нужно выйти из гостиницы. Это было непросто, но возможно. Нужно просто сделать это необычным образом. Например, через окно. Андрей подошел к окну и выглянул наружу. Второй этаж, за окном кусты. Можно прыгнуть, не рискуя переломать ноги. И тут Андрей увидел его. Он стоял за кустами, на дороге. И смотрел прямо на Андрея. Мужчина в черном пальто и деловом костюме. Но сначала Андрей увидел не костюм, а его огромные глаза, которые смотрели прямо вглубь его мозга.
Продолжение здесь.