Груз 200. Россия, 2007. Режиссер и сценарист Алексей Балабанов. Актеры: Алексей Полуян, Агния Кузнецова, Леонид Громов, Алексей Серебряков, Леонид Бичевин, Наталья Акимова, Александр Баширов, Анжелика Неволина и др. 0,02 млн. зрителей.
С одной стороны фильм Алексея Балабанова «Груз 200» кинокритиками трактуется как экстремальное (а то и мессианское) идеологическое послание, а с другой – как чернушный «ужастик», скверная по вкусу и профессиональному уровню фантасмагория или почти пародийный «трэш».
Возникает вопрос, почему А. Балабанов решил рассчитаться с советской властью именно в 2007 году, тогда как другие российские авторы сделали это кто на 15, а кто и на 20 лет раньше (не говоря уже об А. Солженицыне, который писал и публиковал «Архипелаг Гулаг» еще в 60-х годах прошлого века)? Вполне вероятно, что один из вариантов ответа – именно в открывшейся к началу XXI века возможности «трэшэвой» трактовки серьезных социальных и идеологических проблем. Такого рода подход А. Балабанов продемонстрировал в «Жмурках» (2005), а затем перенес его (попутно избавившись от тяжеловесного «черного юмора») в «Груз 200».
Скорее всего, авторы фильма (к коим, естественно, относится и продюсер С. Сельянов, – продюсерский мотор, год за годом курирующего радикальные киноэксперименты А. Балабанова) заранее рассчитывали на полярные трактовки своего произведения, потому что в современном социокультурном контексте атмосфера скандала, конфронтация в спорах о степени правдоподобности, реальности и шокового натурализма в значительной степени помогает продвижению товара на медийном рынке.
Конечно, в обычном кинотеатрах «Груз 200» в силу своей специфики был обречен на маргинальный прокат: «за 11 дней он собрал всего 300 тысяч долларов – на порядок меньше, чем «Жмурки» и втрое меньше, чем «Мне не больно» (Матизен, 2007).
Его побрезговали взять в конкурс и мало-мальски заметные международные фестивали. Однако на «носителях», предназначенных для индивидуального просмотра (видео, DVD, интернет-файлы) этот фильм пользовался куда большим спросом.
А спрос этот в существенной степени подпитывался «брэндовой» рекламой «Груза 200» («Смотрите новый шокирующий фильм культового режиссера «Брата» и «Брата-2»!) и противоречивой реакцией со стороны журналистов, критиков и публики (благодаря интернет-сайтам продвинутая часть массовой аудитории сегодня практически мгновенно реагирует на любое мало-мальски заметное событие в политике, экономике и культуре).
Но не стоит сбрасывать со счетов и коммерческий потенциал медийного насилия, которое всегда занимало большое место в творчестве А. Балабанова. Учитывая, что в России возрастные ограничения практически не соблюдаются, можно предположить, что значительной частью зрителей «Груза 200» была несовершеннолетняя аудитория, которую медийное насилие притягивает куда больше, чем взрослую часть населения.
В этом контексте современная социокультурная ситуация в России отличается, на мой взгляд, чрезвычайной терпимостью к «радикальному» медийному насилию и агрессии. Создатели «Груза 200», точно просчитав конъюнктуру рынка, решили, что отечественная аудитория «созрела» для их «радикальной концепции» именно сейчас, когда, несмотря на маскировочные декларации, в российских медиа сняты все былые табу на степень натурализма в изображении насилия.
Основные причины притягательности фильмов, содержащих сцены насилия, у аудитории, можно обобщить следующим образом: развлечение, рекреация, компенсация, желание испытать волнение/страх; стремление виртуально испытать агрессию (эффект эмпатии); отождествление с агрессивным персонажем или персонажем-жертвой (эффект идентификации) игнорирование ограничений (эффект «запретного плода); попытка увидеть насилие/агрессию, отражающие свой собственный опыт; изучение окружающего криминального мира (постижение роли насилия в обществе и в районе обитания данной аудитории); эффект самоуспокоения, т.е. эффект предчувствия счастливого финала и осознания того, что «весь этот кошмар происходит не со мной»; гендерный эффект и т.д.).
Бесспорно, авторы «Груза 200» могут сколько угодно открещиваться от того, что они сознательно просчитывали такого рода аттракционы воздействия медийного насилия, однако, как известно, конечный результат совсем не обязательно связан с осознанными авторскими намерениями. Сознательно или бессознательно, расчетливо или интуитивно…
Важен результат, в данном случае, в виде медийного продукта, главным аттракционом которого стало «радикально» и натуралистично показанное насилие в различных его ипостасях.
На мой взгляд, «Груз 200» построен на несложных противопоставлениях:
1) безжалостный маньяк и его беззащитные жертвы (см. фольклорные корни сказки о Волке и Красной Шапочке);
2) равнодушное государство и его «граждане-винтики», которых оно посылает погибать на войне или обрекает на жалкое прозябание в ужасных бытовых условиях;
3) наивность героини (Красной Шапочки) и коварство маньяка (Серого Волка);
4) планы (дочери большого начальника – Красной Шапочки; маньяка – Серого Волка; местного самогонщика – строителя «Город Солнца»; профессора-атеиста) и полярные им конечные результаты.
При этом фильм А. Балабанова вполне укладывается в традиционную структуру сюжетных стереотипов триллера или хоррора: персонажи: мирные жители, чудовище/маньяк; существенное изменение в жизни персонажей: чудовище/маньяк совершает серию убийств; возникшая проблема: нарушение закона, жизнь каждого мирного персонажа под угрозой; поиски решения проблемы: преследование чудовища/маньяка героем(ми) и/или стражем(ми) закона; решение проблемы/ возврат к стабильной жизни: уничтожение/арест чудовища/маньяка, возвращение к мирной жизни.
Александр Федоров
Дальше... Дальше!.. Дальше? Россия, 1999. Режиссер Галина Евтушенко.
Документальный фильм Галины Евтушенко «Вожди» вошел в число номинантов на «Нику». В нем рассказывалось о судьбах актеров, в разные годы сыгравших роли Ленина в кино и театре. В фильме «Дальше... Дальше!.. Дальше?» Г. Евтушенко обращается к судьбе одного из самых известных авторов пьес и сценариев «ленинианы» — Михаила Шатрова («Шестое июля», «Брестский мир»).
Будучи родственником репрессированного большевика, Шатров долгие годы пытался создать облагороженный образ коммунистического вождя — интеллектуала и демократа. При этом драматурга мало интересовала истинная суть Ленина и его ближайших сподвижников. Реальные исторические фигуры рассматривались Шатровым как носители идей «социализма с человеческим лицом». Сталин воплощал у Шатрова дискриминацию социалистической идеи. Ленин — продуктивную идею «нэповского», то есть рыночного социализма. Сталин был плохим. Ленин — хорошим...
Это сейчас мы знаем, что по части истребления русской нации между «плохим» Сталиным и «хорошим» Лениным практически не было разницы. Но тогда, в 1960-х — 1970-х творения Шатрова многим казались чуть ли не диссидентскими...
В фильме Галины Евтушенко показано, что в 1990-х Михаил Шатров забросил драматургию и подался в руководители строительной фирмы. Но взглядов своих не изменил. Он по-прежнему считал, что социализм по-ленински был бы наилучшим путем для России...
Рассказывая о судьбе Михаила Шатрова, выслушивая его монологи, Галина Евтушенко стремится сохранить нейтралитет. Она не хочет хвалить или осуждать. Она хочет понять человека, еще недавно считавшегося «властителем дум демократической интеллигенции». Она не появляется в кадре и не задает своему персонажу вопросов «на засыпку». Тем не менее, Михаил Шатров выглядит в фильме человеком, хоть и обеспеченным и деловым, но каким-то одиноким и потухшим. Человеком, до сих пор находящимся в плену былых иллюзий...
Романтические времена шестидесятников, воспевавших искренних и честных «комиссаров в пыльных шлемах» давно уже ушли в прошлое...
Александр Федоров