Родился Лев Яковлевич Рохлин 6 июня 1947 года в Казахской ССР в городе Аральске Кызылординской области, младшим из трех детей в семье— мать русская Ксения Ивановна Гончарова, отец по национальности еврей — Яков Львович Рохлин.
Отец был выпускником Киевского университета, лингвист по образованию. Информации о нем не много и судьба не простая. Неофициальные источники в сети имеют следующую информацию о нем:
В газете русскоязычной Америки «Еврейский мир» в июле 2018 года в статье Марка Штейнберга «Два российских генерала» были опубликованы воспоминания некоего Григория Пустынникова (на самом деле – Гедалия Пустыльника, еврея по национальности, ныне проживающего в Израиле). Этот Гедалий Пустыльник во время войны оказался в плену, но счастливо избежал расстрела, поскольку имел нетипичную для еврея внешность – синие глаза при русых волосах. После войны его, как и многих других военнопленных, отправили в фильтрационно-проверочный лагерь. Гедалий оказался в Киргизии. И здесь, в лагере, он сошелся с Яшей Рохлиным и узнал его историю. Яков Львович Рохлин родился в 1920 году в Киеве. Он окончил Киевский университет по специальности «лингвистика». В 1933 году его обвинили в антисоветской пропаганде и осудили на три года. Отсидев свой срок, он был сослан в Аральск, где и познакомился с Ксенией Гончаровой. В 1942 году он был призван в армию, в 1943 попал в плен, но сумел выжить, выдав себя за татарина и назвавшись Якубом Рахматуллиным. После войны он вернулся к семье, вскоре родился второй сын, получивший имя в честь деда. Но в 1948 году Якову Рохлину припомнили его пленение. Он вновь был арестован и на сей раз окончательно сгинул в ГУЛАГе. Лагерная судьба развела Гедалия и Якова. Но спустя годы Пустыльник-Пустынников увидел в газете портрет Льва Яковлевича Рохлина и узнал черты своего давнего товарища по несчастью.
Писали об отце Льва Яковлевича что он ушел из семьи, когда Льву было 8 месяцев, оставив жену с тремя маленькими детьми на руках. В журнале «Кто есть кто» (№3 за 1997 год) можно даже найти такие слова: «Отца считали виновником тяжелой жизни, и интерес к нему в семье считался предательством». Жизнь Ксении Ивановны, матери Льва Яковлевича, и в самом деле была очень непростой. Крохотный Аральск – город на берегу пересыхающего Аральского моря, трое детей, послевоенные голодные годы – понятно, что она трудилась, не покладая рук, чтобы прокормить двух сыновей и дочь. Льву, когда он был еще мальчишкой, приходилось ловить рыбу – не для забавы, а чтобы как-то помочь матери. Сейчас в биографии Льва Рохлина можно найти скупые строки о том, что его отец «судя по всему, умер в ГУЛАГЕ».
С конца 1950-х семья проживала в Ташкенте, где Лев Рохлин окончил школу № 19 в Старом городе на Шейхантахуре с золотой медалью. В школе не выделялся, был тихим и молчаливым, хорошо учился. Но сумел показал характер когда ему понравилась новенькая девочка в классе и он захотел с ней встречаться за что имел конфликт со старшеклассниками и ему часто приходилось драться. Не легкое детство и не тепличная юность формировали характер будущего генерала. Занимался спортом - легкой атлетикой, был чемпионом района.
После школы Лев пошел работать на завод, отслужил срочную службу. После демобилизации собирался поступать в кораблестроительный институт, но его не приняли из-за драки во время экзаменов — подробностей нет, но конфликт произошел и имел последствия. А решение стать военным принял разговорившись на вокзале с выпускником Ташкентского военного училища.
Будучи курсантом военного училища познакомился со своей будущей женой Тамарой которая работала медсестрой в госпитале. В студенческие годы Лев не имел достатка но хотел произвести впечатление на свою возлюбленную и ее родителей, поэтому он продал часы и купил большого плюшевого медведя с которым пошел знакомиться к ее родителям. Через некоторое время молодые поженились, у них родились дочь и сын.
По новому месту службы Лев Яковлевич переезжает в Туркмению и приходит беда— сын Игорь в годовалом возрасте заболел энцефалитом и перенес клиническую смерть, на всю жизнь оставшись инвалидом с эпилептическими припадками и отставанием от нормы умственного развития. Жена Тамара оставляет работу и занимается сыном. Жизнь с больным ребенком подрывает ее нервное состояние. Лев Яковлевич с головой уходит в работу. Как скажет в интервью дочь Льва Рохлина Елена: «Отца мы видели редко: он уходил рано и приходил очень поздно». Поведение мужа обижало Тамару искавшую его поддержки и помощи.
Излишне прямого на слова Льва Яковлевича не очень-то любили офицеры, солдаты могли считать самодуром по причине интенсивной военно-тактической подготовки (а кому это понравится?) — тем не менее, как известно, тяжело в учении — легко в бою.
Побывал генерал и в Афганистане.
Командуя 860-м отдельным мотострелковым полком в июне 1983 году он получил приказ проверить местность, на которой была проведена зачистка. По его мнению приказ был идиотским — после удара моджахеды наверняка будут ждать и возможна засада, а участок гор после авиаудара не даст ценной информации. Приказы в армии обязательны в части исполнения — группа не вернулась. У начальства имелись претензии к качеству выполнения задания и Лев Яковлевич не жалел слова на объяснения — «Какое задание — такой и результат». Его снимают с должности и назначают заместителем командира 191-го мотострелкового отдельного полка. Рохлин проявил себя и там во время нападения моджахедов на воинскую часть приняв командование за покинувшего во время нападения на вертолете командира 191-го полка. Официально был восстановлен в должности командира.
С 1993 года Рохлин командовал Волгоградским 8-м гвардейским армейским корпусом. Не изменяя себе муштровал солдат «Вот увидите, будет война, она неизбежна». Солдаты его называли «Батя» — Он жил в тех же тяжелых условиях, в которых жили солдаты: в грязи, темноте и холоде. Генерал ничем не отличался от рядового: армейский бушлат, шапка-ушанка со спущенными клапанами, сапоги. Его можно было увидеть в бою, едущим на броне в своих треснувших очечках и что-то чертящим на планшетке.
Когда генералу предложили возглавить штурм Грозного, он согласился с одним условием: «Я буду воевать только с теми, кого сам выберу». Произведя осмотр боевых подразделений, он многих отправил домой под предлогом, что пушечное мясо ему не нужно, спасая таким образом жизни необстрелянных молодых солдат, которых только призвали на военную службу.
На войне в Чечне
8-й гвардейский корпус под командованием генерал-лейтенанта Рохлина прибыл из Волгограда в район Кизляра. 11 декабря 1994 года, совершив обманный манёвр, 8-й гвардейский армейский корпус совершил марш в Толстой-Юрт через дагестанские степи мимо населённых пунктов Александро-Невское, Солнечный, Терекли-Мектеб, Кумли.
Это обезопасило колонну корпуса от нападения чеченских боевиков, наносивших болезненные удары по другим частям и соединениям российских войск выдвинувшихся в Чечню.
По прибытии в Чечню у станицы Червлённая, артиллерия корпуса оказала весомую поддержку 81-му оперативному полку особого назначения Внутренних войск МВД (в/ч 3709), когда тот подвергся нападению дудаевцев. Далее рохлинцы заняли рубеж по Терскому хребту недалеко от Грозного. 15 декабря 1994 года части корпуса сосредоточились в 1,5 км восточнее Толстой-Юрт.
Далее перед корпусом встала задача занятия моста через Сунжу у станицы Петропавловская. Станица была отбита и мост был взят под контроль федералов. Потом, помогая десантникам из 104-й гвардейской воздушно-десантной дивизии продвигаться по бездорожью к Аргуну, артиллерия 8-го корпуса наносила удары по местам возможного скопления боевиков в перелесках и балках.
Решение о штурме Грозного было принято 26 декабря 1994 года на заседании Совета безопасности РФ. План взятия города в ночь на 1 января предусматривал действия группировок федеральных войск с четырёх направлений:
- «Север» (под командованием генерал-майора К. Пуликовского)
- «Северо-Восток» (под командованием генерал-лейтенанта Л. Рохлина)
- «Запад» (под командованием генерал-майора В. Петрука)
- «Восток» (под командованием генерал-майора Н. Стаськова)
Замыслом операции предусматривалось: наступая с северного, западного и восточного направлений, войти в город и во взаимодействии со спецподразделениями МВД и ФСК захватить президентский дворец, здания правительства, железнодорожный вокзал, другие важные объекты в центре города и блокировать центральную часть Грозного и микрорайон Катаяма.
С северного направления два штурмовых отряда группировки войск «Север» и штурмовой отряд группировки «Северо-Восток» имели задачу, наступая в отведённой им полосе, блокировать северную часть города и президентский дворец с севера.
С западного направления два штурмовых отряда группировки войск «Запад», наступая в отведённой полосе, должны были захватить железнодорожный вокзал, а в последующем, двигаясь в северном направлении, блокировать президентский дворец с юга. В результате действий этих группировок и блокирования магистральных улиц должен был образоваться сквозной коридор. С целью исключения боевых действий в западной части города и перегруппировок противника в тылу, десантники должны были блокировать Заводской район и микрорайон Катаяма.
На восточном направлении два штурмовых отряда группировки войск «Восток», наступая вдоль железной дороги Гудермес — Грозный, далее — в направлении проспекта Ленина (ныне проспект А.-Х. Кадырова), имели задачу, не выставляя блокпосты, выйти к реке Сунжа, захватить мосты через неё и, соединившись с войсками группировок «Север» и «Запад», блокировать центральный район города в горловине реки Сунжа. Таким образом, предполагалось, что в результате действий федеральных войск по трём сходящимся направлениям основная группировка Д. Дудаева, находящаяся в центре города, оказалась бы в полном окружении. В этом заключалась основная идея замысла, рассчитанная на минимальные потери федеральных войск и исключающая огневое воздействие по жилым и административным зданиям Грозного. Расчёт строился также на внезапности штурма.
В результате того, что Восточная и Западная группировки не смогли выполнить поставленную задачу и не пробились к центру Грозного, для группировок «Север» и «Северо-восток» сложилась тяжелая обстановка.
Северо-восточная группировка (255-й мсп и 68-й разведбат 20-й мсд, 33-й омсп) возглавлялась генерал-лейтенантом Львом Рохлиным. По плану группировка должна была наступать по Петропавловскому шоссе, но разведка буквально за день до начала штурма известила Рохлина о том, что дорога заминирована фугасами, поэтому маршрут был изменён. Для того чтобы ввести в заблуждение дудаевцев, было решено имитировать наступление по шоссе, а основные силы бросить на обходную дорогу.
Ещё 30 декабря 33-й отдельный мотострелковый полк под руководством полковника Владимира Верещагина занял мост на реке Нефтянке, оттянув на себя значительную часть дудаевцев. Основное наступление началось в 6 часов 30 минут, уже к 9-ти часам 33-й омсп вышел к консервному заводу, обеспечив безопасный коридор для продвижения штурмовых рот. К 10:00 после артподготовки было взято городское кладбище, занятое боевиками.
Подразделения 8-го гвардейского армейского корпуса двигались с величайшей осторожностью. Командиры изучали город, наносили на схемы названия улиц, многие из которых были переименованы новыми властями. На каждом занятом рубеже устанавливались блокпосты, Чем ближе был центр Грозного, тем меньше оставалось в подразделениях техники, оставляемой на этих блокпостах. Вперед шла пехота. Всё делалось по плану.
Из книги «Лев Рохлин. Жизнь и смерть генерала»:
— А в эфире, — рассказывает Рохлин, — слышались радостные доклады соседей: прошли такую-то улицу, заняли такой-то рубеж. По карте, на которую наносилась оперативная обстановка, получалось, что подразделения 8-го корпуса далеко не впереди. Заняв консервный завод, узнали, что министр обороны недоволен: «Почему отстаёт этот хвалёный афганец?» Рохлин получил команду подтянуться и занять больничный комплекс, который находится почти в центре города. От Совмина и президентского дворца его отделял лишь один квартал, где располагались строения Института нефти и газа.
Штурмовая группа Корниенко заняла консервный завод и оставила часть людей для его обороны. Основные силы выдвинулись вглубь Грозного. На пересечении улиц Круговой и Маяковского (ныне ул. Назарбаева) 255-й мсп соединился с 81-м мсп Северной группировки. Задачей 68 отд. разведбата было занятие позиции в больничном комплексе. Больничный комплекс располагался на площади Орджоникидзе (ныне площадь Хрущёва), чтобы занять его отряду пришлось сломить сопротивление дудаевцев на переправе через Сунжу, а затем вести ожесточенный бой на самой площади. В результате здание было взято, и отряд перешел в оборону. В ходе боя северо-восточная группировка оказалась под обстрелом не только чеченцев, но и других федеральных войск, отсутствовала четкая радиосвязь, иногда она совсем пропадала, точных карт также не было.
Далее группировка продвигаться не стала, так как Рохлин понимал, что дальнейшие движения могут лишить вверенные ему силы относительно спокойного тыла, подкрепления и поставок продовольствия и боеприпасов. Вскоре боевикам всё же удалось окружить войска северо-восточной группировки, но Рохлин отступать не думал, а связь с тылом сохранялась. Грамотные действия командующего Северо-восточной группировкой генерал-лейтенанта Л. Рохлина, правильно оценившего ситуацию и занявшего оборону в районе горбольницы и консервного завода, позволили избежать разгрома и уничтожения частей, наступавших на этом направлении. Часть подразделений, предназначенная для наращивания усилий, была вынуждена заниматься выставлением блокпостов, охраной коридоров от линии соприкосновения до выходов из Грозного. Группировка «Северо-восток» генерала Рохлина стала единственной группировкой федеральных войск, которой удалось закрепиться в Грозном.
Второй этап операции федеральных войск в Чечне, получивший кодовое название «Лом», провалился, как и первый (операция по блокированию Грозного.
— Разгром был полный (речь в первую очередь про группировку «Север», серьезные потери и сдача позиций имелась у «Запада» и «Востока»), — рассказывает генерал Рохлин. — Командование находилось в шоке. Его главной заботой стали, очевидно, поиски оправданий свершившегося. Иначе трудно объяснить тот факт, что на связь со мной никто не выходил. С того момента я не получил ни одного приказа. Начальники словно воды в рот набрали. Министр обороны (генерал Павел Грачёв), как мне потом рассказывали, не выходил из своего вагона в Моздоке и беспросветно пил…
В начале января 1995 года командующим группировкой войск «Запад» вместо отстраненного генерал-майора Петрука был назначен генерал-майор И. Бабичев, а командиром 19-й мотострелковой дивизии вместо снятого с должности полковника Г. Кандалина — полковник В. Приземлин. На Северном направлении две группировки — «Север» и «Северо-восток» — были объединены в одну — «Север» — под общим командованием генерал-лейтенанта Л. Рохлина. В ночь со 2 на 3 января генерал-лейтенанту Льву Рохлину были переданы в оперативное подчинение 81-й и 276-й мотострелковые полки, остатки 131-й бригады, части корпусного подчинения 67-го армейского корпуса и вновь прибывшая 74-я отдельная мотострелковая бригада СибВО (командир — полковник Аркадий Бахин). Начался третий этап военной операции, получившей кодовое наименование «Возмездие».
В Грозном завязались ожесточённые уличные бои.
Буквально в считанные дни предпринятые кадровые перестановки дали свои результаты. Значительно улучшилась управляемость подразделений и частей. После того, как 3 января вышестоящие штабы сумели наладить управление войсками, была изменена тактика боя (отказ от штурма и переход к классической схеме уличных боев — «сталинградская» тактика): создание опорных пунктов в многоэтажных зданиях; ведение наступления с использованием небольших мобильных штурмовых групп; массированное использование снайперов и, главное, эффективное использование артиллерии, огонь которой корректируется непосредственно частями, ведущими уличный бой. При попытке чеченских боевиков окружить и захватить опорные пункты подразделений федеральных войск, артиллерийские батареи, развернутые в пригородах начинали методично уничтожать обнаруженные чеченские бандгруппы. Боеготовность артиллеристов оказалась выше всех похвал (генерал Рохлин). Уже через 30 секунд после поступления команды орудия открывали огонь по целям. Такие нормативы, судя по историческим данным, достигались только во время Великой Отечественной войны.
— Можно сказать, что именно артиллерия решила исход первых дней боев, — говорит Рохлин. — Кириченко (начальник ракетных войск и артиллерии корпуса полковник Василий Кириченко) проявил высочайшее мастерство в управлении ею. Он фактически стал одним из тех, кто спас президента, правительство и министра от позора полного разгрома армии в Грозном.
2 января батальон 21 отд. воздушно-десантной бригады взял штурмом вокзал и депо ж\д вокзала и передали его мотострелкам. Однако вскоре депо было вновь отбито боевиками и ещё трижды переходило из рук в руки вплоть до 5 января, когда федеральным войскам удалось окончательно укрепиться в нём.
3 января первая большая партия гражданских лиц (предположительно боевиков), задержанных в зоне действия группировки генерала Л. Я. Рохлина, была этапирована из Грозного в Моздок на фильтрационный пункт. 5 января в Грозном продолжались бои в районе Барановского моста, ипподрома и железнодорожного вокзала. Бомбардировке подверглись «президентский дворец» и Заводской район. Кроме того, производилась бомбардировка окрестных чеченских сел, в которых концентрировались боевики. В это же время идут бои за захват и удержание высотных зданий по ул. Карла Маркса (ныне ул. Умара Кадырова) и в районе рынка.
4 января — из рабочей тетради оперативной группы центра боевого управления 8 Гв. АК: «4 января. 22. 55. Орудия 2А36 (152-мм пушка „Гиацинт-Б“) вышли из строя из-за большого количества выстрелов. В среднем каждое орудие сделало по 540 выстрелов. На всех орудиях недокат стволов…»
Утром 7 января отряд спецназа 45-го полка ВДВ под командованием полковника Павла Поповских взял штурмом 12-этажное здание Института нефтехимии (т. н. «свечку», одно из самых высоких зданий Грозного), имевшее важное тактическое значение. 81-й полк особого назначения МВД, после взятия здания спецназом ВДВ, занял позиции на первых этажах здания и организовал блокпосты в тылу наступающих армейских подразделений. В этот же день, при расстановке блок-постов на улицах Грозного, попал под миномётный обстрел чеченских бандитов и погиб командующий подразделениями МВД генерал-майор Воробьёв.
9 января к частям генерала Рохлина присоединились сводный батальон 98-й дивизии ВДВ, вновь прибывшие — батальон морской пехоты Северного флота (командир — полковник Борис Сокушев) и сводный батальон 336-й бригады морской пехоты Балтийского флота (командир — гв. полковник Александр Даркович). Федеральные войска продолжали наносить артиллерийские и ракетно-бомбовые удары по позициям боевиков. Силами армейского спецназа проводились разведывательно-диверсионные рейды в тыл боевиков до реки Сунжа.
В ночь на 10 января по радио было передано заявление правительства РФ, сделанное по поручению Б. Н. Ельцина, с предложением о перемирии в гуманитарных целях. Хотя на этот период российская сторона объявила об одностороннем прекращении огня, 10 января после короткого затишья бои в Грозном возобновились с новой силой.
Осознавая опасность, которую влекла за собой потеря ключевых объектов в центре города, Дудаев бросил туда лучшие свои силы — «абхазский батальон» Шамиля Басаева и «мусульманский батальон» Конфедерации горских народов Кавказа, а также бригаду специального назначения. Вокруг президентского дворца размещались сплошные узлы сопротивления, укрытые в капитальных строениях. Вдоль проспектов и улиц были оборудованы позиции для ведения огня из танков и артиллерии прямой наводкой. Широко использовались снайперы-наёмники. Хорошо подготовленная для обороны сеть подземных городских коммуникаций позволяла боевикам свободно маневрировать и проникать в тыл подразделений федеральных войск. Однако, несмотря на сопротивление, в первой половине января федеральным войскам удалось продвинуться вглубь Грозного.
С 10 января части и подразделения Северной группировки войск под командованием генерала Рохлина начали подготовку к штурму Совмина. Для этого были созданы все условия: захвачены основные здания вокруг дворца, в том числе господствующие над зданием. Группа бойцов под командованием начальника ПВО корпуса полковником Сергеем Павловским расположилась на крыше 12-этажного здания Института нефтехимии («свечки»), взятого штурмом 7 января. Отряд имел возможность наблюдения и обстрела территории вокруг Совмина. Его огневая группа имела два ПТУРа, два тяжелых пулемета, два АГСа. В составе группы были артиллерийские и авиационные наводчики. Своим огнём и корректировкой авиа- и артударов они перекрыли все движение вокруг президентского дворца.
12 января Рохлин поставил задачу по карте командирам частей на штурм Совмина. Было организовано взаимодействие между частями 98-й воздушно-десантной дивизии и 74-й мотострелковой бригады. Была установлена связь с корректировщиками огня, находящимися на «свечке».
Лев Рохлин:
«Накануне штурма боевики вывесили в окнах Совмина трупы наших солдат. На это было трудно смотреть. Но к тому времени мы уже не первый раз сталкивались с жестокостью боевиков. Ещё в первые дни штурма мы обнаружили захоронение десантников, трупы которых были обезглавлены. Потом находили трупы наших солдат со вспоротыми животами, набитыми соломой, с отрезанными конечностями и следами иных издевательств. Врачи, обследуя трупы, утверждали, что издевались над ещё живыми людьми.»
13 января, утром, штурм Совмина начался. В «Журнале боевых действий» начало событий зафиксировано так:
5:25 Первая группа (батальон 98-й вдд) вошла в Совмин.
6:00 Командир пдб 98-й вдд доложил, что ещё две группы подползли к Совмину и готовы к броску. К Совмину подошли танк и БМП.
6:32 Группы вошли в здание без стрельбы.
6:53 На мосту появилась техника противника. По вызову батальона 98 вдд артиллерия поставила дымовую завесу и открыла огонь по целям.
7:30 74-я омсбр вошла в Совмин.
8:40 Радиоперехват: По всем сетям боевиков идет паника. Жалуются на сильный огонь. Просят боеприпасов.
8:50 Подбит танк 98-й вдд.
8:55 На площади Минутка боевиками начата разгрузка боеприпасов и сосредотачивается пехота боевиков.
9:00 Даны целеуказания авиации на удар по площади Минутка.
9:50 Радиоперехват: Командование боевиков срочно по всем каналам требует подкрепления к Совмину, требует срочно уничтожить федеральную группировку, которая ворвалась в Совмин.
К вечеру в здание Совмина вошли бойцы 876-го десантно-штурмового батальона морской пехоты и 33-го отдельного мотострелкового полка. Бои за здание продолжались несколько суток.
Лев Рохлин:
«Десантники 98-й дивизии ВДВ — под командованием полковника Александра Ленцова (ныне генерал-майор, командир дивизии. — Авт.) выполнили исключительно сложную задачу, от которой уклонились даже спецназовцы 45-го полка, для которых, казалось, нет проблем. Они ночами подползали к Совмину и изучали подступы к нему, выявляли систему обороны. Они же и были первыми при штурме. Бой был очень тяжелым. Потом на помощь пошли 74-я бригада, 33-й полк и морская пехота Северного флота. Взятие Совмина практически предрешало участь президентского дворца. Толстые стены Совмина нависали над мостом, по которому шла помощь во дворец. Поэтому с рассветом дудаевская артиллерия, минометы и танки обрушили на Совмин всю свою мощь. Наша авиация в это время бомбила президентский дворец. Но одна бомба попала в Совмин.»
Бой за здание Совмина отличался такой напряжённостью и накалом, что психика многих солдат и офицеров подверглась психологическим стрессам. Из рапорта заместителя командира 33-го отдельного мотострелкового полка по воспитательной работе подполковника Виктора Павлова:
«…Личный состав штурмовой группы, державшей оборону на Совмине, после налета нашей авиации и понесенных от нашей авиации потерь обратился к командиру группы майору Черевашенко с требованием покинуть позиции и прорываться с любыми потерями к своим. Огромными усилиями майору Черевашенко это удалось предотвратить…Солдаты лежали в подвалах Совмина, не ели и не пили, даже отказывались выносить раненых товарищей. Среди солдат имеются случаи психологических срывов и истерик. Так, рядовой Г… заявлял, что больше не может терпеть такой обстановки, и угрожал всех перестрелять. Подобный срыв был и у рядового С… В полку осталось 11 боевых офицеров. Все они заявляют, что больше что-либо штурмовать не будут… что в Чечне идет плановое сокращение офицерского состава и что всех хотят здесь положить…»
В стане дудаевцев моральный дух тоже дал трещину.
16 января в 5:20, когда Совмин был почти полностью занят подразделениями группировки генерала Рохлина, один из командиров (позывной Ангел-1) передал Масхадову (позывной Циклон):
5:20 Ангел-1 — Циклону: «Появились трусы. Они не пошли в Дом парламента. Их надо расстрелять».
В 5:45 Циклон — Пантере: «Это наш первый проигранный бой».
Последние группы боевиков были выбиты из здания Совмина только к утру 19 января. С потерей Совмина судьба Президентского дворца Дудаева была практически предрешена.
В ночь с 18 на 19 января после бомбардировки «президентского дворца» чеченские отряды покинули его. На следующий день, 19 января 1995 года остатки «президентского дворца» в Грозном были заняты федеральными войсками. Военно-морской флаг и флаг Российской Федерации были водружены над президентским дворцом. Одновременно Ельцин заявил о конце военного этапа конфликта.
После взятия «президентского дворца» в Грозном продолжались бои, однако интенсивность их несколько снизилась. Линия разграничения сторон проходила по реке Сунжа.
С середины января в штабе ОГВ в Моздоке была начата разработка завершающего этапа операции по взятию Грозного. По замыслу операции часть сил группировки «Юг» после маневра с северного направления перекрывала важнейшие транспортные коммуникации, захватывала господствующие высоты и завершала полное блокирование Грозного с юга. А дальше вступали в действие штурмовые отряды группировок войск «Север», «Запад» и «Юг». Они по сходящимся направлениям завершали окружение и разгром отрядов Дудаева.
К концу января федеральные силы достигли в Грозном значительных успехов: постоянно велась разведка и уточнялись места скопления боевиков, их основные опорные пункты и узлы сопротивления, по которым наносились регулярные артиллерийские и авиационные удары. 21 января подразделения «Восточной» и «Северной» группировок встретились в центре Грозного. Войскам за месяц боев удалось стабилизировать и упрочить своё положение во всех районах города. Федеральные подразделения захватили плацдармы на восточном берегу реки Сунжи и, значительно расширив их, выставили блокпосты на основных перекрестках, обеспечили тем самым продвижение штурмовых отрядов.
После взятия федеральными войсками Президентского дворца Дудаева боевики отошли за Сунжу и закрепились на её восточном берегу. В районе площади Минутка дудаевцами был создан крупный оборонительный узел. Боевики умело использовали для создания оборонительного рубежа большое количество подземных коммуникаций — подземных переходов, канализационных и тепловых трасс — проходящих в районе площади Минутка.
21 января подразделения 33-го отдельного мотострелкового полка группировки Рохлина провели операцию по захвату Дома печати. В этот же день бойцы 21 воздушно-десантной бригады группировки Бабичева («Запад») захватили мост через Сунжу в южном конце Хабаровской улицы, обеспечив переправу на восточный берег полка морской пехоты. 24 января танковый батальон 21-й овдбр выдвинулся в район Андреевской долины (западное предместье Грозного) с целью не допустить проникновение боевиков в жилой массив и промзону. Задача была выполнена успешно и без потерь.
Вскоре группировка Рохлина («Север») начала наступление на район площади Минутка и 30 января заняла трамвайный парк. Однако, по словам Рохлина, занятые федеральными войсками позиции оказались неудачными и их пришлось оставить на следующий день. Это было первое отступление войск, которыми командовал Рохлин в Чечне. Отряды боевиков вновь заняли позиции, оставленные федеральными войсками и начали подготовку к контратаке против федеральных войск. По поводу этого отступления нач.штаба ОГВ генерал-лейтенант Л. Шевцов высказался: «У Рохлина голова поехала…» Сам же Рохлин так объяснил причины отступления:
— Наступать всегда труднее, чем обороняться. Задача состояла в том, чтобы заставить боевиков наступать. И, вытягивая их на себя, молотить огнём. Наше отступление как нельзя лучше способствовало решению этой задачи.
2 февраля боевики начали атаковать позиции федеральных войск в районе Минутки. Несколько дней они безуспешно пытались продвинуться вперед, но войска генерала Рохлина, занявшие к тому времени удобные для обороны позиции, смогли отбить все атаки. К 5 февраля силы боевиков иссякли и федеральные войска перешли в контрнаступление. Федеральными войсками были захвачены плацдармы на восточном берегу реки Сунжи и осуществлен выход с боем подразделений к улице Сайханова. Для расширения плацдармов на восточном берегу Сунжи требовалась тяжелая техника и вооружение, но мост в этом районе был разрушен. Предпринятые попытки восстановить его потерпели неудачу — боевики перебросили сюда значительные силы с других направлений и завязали бой. Генерал Бабичев и полковник Приземлин решили использовать бой за мост как отвлекающий фактор. Преодолев реку ниже по течению по двум переправам вброд и одной десантной переправе на плавтехнических средствах (ПТС), передовые подразделения группировки «Запад» без потерь вышли в тыл боевикам, обороняющим разрушенный мост, и разгромили противника.
Штурмовые отряды группировки войск «Север», наступая в направлении проспекта Ленина, захватили и взяли под свой контроль комплекс зданий педагогического института на площади Борьбы.
Затем из района трамвайного парка «северяне» совершили обходной манёвр, выбили противника из высотных зданий на улице Гудермесская (ныне ул. Узуева) и завершили блокирование района Минутка с северо-востока и востока. В ночь с 5 на 6 февраля войска Рохлина заняли Минутку, а в течение дня произвели зачистку прилегающих к площади домов. В течение 5-7 февраля действиями штурмовых отрядов десантников из района улицы Павла Мусорова (ныне улица Абдаллы II Бен Аль-Хусейна) были захвачены больница, ряд высотных зданий и заблокирован район Минутки с запада.
В начале февраля началось массовое отступление чеченских отрядов из центральных районов Грозного. «Абхазский батальон» Шамиля Басаева, который вёл активные бои против частей Рохлина, отступая попал в засаду, устроенную частями «Северной» группировки. «Абхазский батальон» оказался блокирован федеральными силами на пустыре. По приказу генерала Рохлина боевики батальона Басаева были расстреляны из зенитных установок.
«Выгнав „шилки“ (зенитные четырёхствольные автоматические установки) на прямую наводку, генерал приказал стрелять. Как многорядным плугом прошлись зенитки по знаменитому „абхазскому“ батальону Шамиля Басаева, перемешивая человеческие тела с землей. А Рохлин вдруг обнаружит, что ему не по себе от устроенной им самим бойни. В Грозном генерал отдавал должное бойцам „абхазского“ батальона Басаева, которые держались до последнего. „Шамиль, что же ты так подставился?..“ — качал он головой. Тогда генерал ещё не знал, какой „славой“ покроет себя Басаев, который через несколько месяцев устроит бойню в Буденновске. Противником боевиков в этом городе будут не гвардейцы Рохлина, а женщины и дети — пациенты городской больницы.»
Однако самому Басаеву удалось выжить и вырваться из окружения. Он возглавил чеченские отряды в п. Черноречье, южном пригороде Грозного. 9 февраля отступившие из центра Грозного на юг чеченские отряды смогли остановить продвижение федеральных войск в пригородах Грозного на рубеже шоссе Ростов — Баку.
13 февраля в станице Слепцовской (Ингушетия) на переговорах командующего объединенной группировкой генерал-полковника А. С. Куликова и начальника Главного штаба Вооруженных сил ЧРИ А. Масхадова впервые удалось достичь соглашения о перемирии. В Грозном произошел обмен списками военнопленных; обеим сторонам была предоставлена возможность найти и вывезти из города тела погибших. Перемирие должно было продолжаться до 18 часов 19 февраля. Была достигнута договоренность о возобновлении переговоров 21 февраля. Между тем, уже 18 февраля, до истечения срока перемирия, обеими сторонами были предприняты действия, нарушающие его. По сообщениям командования федеральных сил, группа чеченских боевиков количеством до 80 человек, используя гранатометы и минометы, напала на позицию федеральных войск в южной части Грозного. В результате многочасового боя отряд чеченцев был блокирован и уничтожен. С первой половины дня федеральные войска возобновили интенсивный ракетно-артиллерийский обстрел чеченских позиций по линии Шали — Аргун — Гудермес, при этом чеченской стороной ответный огонь не велся.
19 февраля 1995 года последовало заявление правительства РФ, в котором говорилось, что массированная атака на российские подразделения в южной части Грозного перечеркнула все мирные инициативы и переговоры сорваны. Генерал-полковник А. С. Куликов объяснил отказ от переговоров «вероломством Масхадова, который накануне предпринял наступление и выдвинулся на новые рубежи в районе Шали — Аргун — Гудермес». К 21 февраля 1995 года Грозный был окончательно блокирован российскими войсками.
В ночь на 21 февраля 1995 года федеральные силы атаковали чеченские позиции южнее Грозного. Были захвачены господствующие высоты в районе Новые Промыслы, в том числе высота 373,2 с действующим дудаевским телецентром. Разведывательная рота российской армии под покровом темноты скрытно сблизилась с противником с четырёх направлений. На рассвете по единой команде бесшумно было уничтожено охранение боевиков и произведён штурм телецентра. Разведывательная рота овладела высотой с минимальными потерями (двое раненых). Дудаевцы предприняли несколько попыток отбить назад захваченный разведчиками телецентр, но понеся большие потери, через трое суток вынуждены были отойти, потеряв в общей сложности в боях за телецентр до 300 боевиков убитыми и ранеными, 5 человек пленными.
В то же время, в конце февраля в Грозном ещё продолжались уличные бои, но чеченские отряды, лишенные поддержки, постепенно отступали из города. Остатки отрядов Дудаева были окружены в районе Новые Промыслы, Алды и Черноречье. В целом завершающий этап операции по взятию Грозного был проведен с минимальными потерями. 6 марта 1995 года внутренние войска МВД РФ заняли южный район Грозного — Черноречье. Таким образом, только через два с лишним месяца после начала боёв за Грозный, последний удерживавшийся чеченскими отрядами район города перешел под контроль федеральных сил.
Политическая деятельность и убийство
После взятия Грозного Лев Рохлин стал знаменитой фигурой, ему предложили войти в партию «Наш дом — Россия» и идти на выборы в Госдуму. Генерал согласился, политика дает больше возможности влиять на судьбу страны. При этом ему пообещали помочь офицерам с квартирами, которые вместе с ним в свое время служили в ГДР.
В Госдуме Лев Яковлевич назначается на пост председателя комитета по обороне. Видит масштабы развала, начинает борьбу против власти Ельцина. Выходит из НДР и Госдумы, создает свою партию «Движение в поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки (ДПА)». Считается одним из наиболее активных оппозиционных лидеров 1997 и 1998 годов. В журнале «Русский репортёр» утверждалось, со ссылкой на сослуживцев и друзей Рохлина, что генерал готовил заговор с целью свержения президента Российской Федерации Бориса Ельцина и установления военной диктатуры. Помощник руководителя Комитета по безопасности Государственной думы В. Илюхин описал сценарий планировавшегося отстранения Ельцина и его окружения от власти: проводится массовый митинг, участники требуют отставки крайне непопулярных президента и правительства. Поскольку Ельцин был твёрдо намерен не уходить в отставку и был способен на нарушение Конституции и применение силы — при возникновении угрозы для митингующих в Москву планировалось ввести войска для их защиты. Несмотря на «чистку» армии и благодаря непопулярной политике Ельцина, Рохлин нашёл много сочувствующих командиров, обещавших поддержку. Ельцин и его окружение смогли восстановить против себя не только обедневших россиян — даже олигарх Гусинский предлагал Рохлину профинансировать покушение на Ельцина, но Рохлин отказался. По данным А. Лебедя, он всё же использовал деньги АО группы «Мост» для встреч с представителями общественности и, вероятно, для полётов по регионам. Убийство Рохлина нарушило эти планы, но попытка импичмента была проведена, и это могло повлиять на решение Ельцина уйти в отставку позднее.
Убийство Рохлина Льва Яковлевича, произошло 3 июля 1998 года на собственной даче в деревне Клоково Наро-Фоминского района Московской области.
По официальной версии, в спящего Рохлина стреляла его жена, Тамара Рохлина, причиной была названа семейная ссора. В ноябре 2000 года Наро-Фоминский городской суд признал Тамару Рохлину виновной в умышленном убийстве своего мужа. В 2005 году Тамара Рохлина обратилась в ЕСПЧ, жалуясь на большой срок предварительного заключения и затягивание судебного процесса. Жалоба была удовлетворена, с присуждением денежной компенсации (8000 евро). После нового рассмотрения дела, 29 ноября 2005 года Наро-Фоминский горсуд вторично признал Рохлину виновной в убийстве мужа и приговорил её к четырём годам лишения свободы условно, назначив ей также испытательный срок в 2,5 года..
Есть интервью жены адмирала Эдуарда Балтина, Оксаны (они были друзьями семьи и соседями Рохлина — https://www.eg.ru/politics/7498-vinovata-li-ya-chto-ubyu/, по данному интервью бытовая причина вполне возможна из-за психологических моментов в семье)
Когда арестовали Тамару Рохлину, она призналась в убийстве мужа, но, увидев дочь, успела сказать: Я все беру на себя, я не хочу вашей смерти. Они мне угрожали, я буду делать, как мне скажут, потому что я вас очень люблю. Уже после, немного успокоившись и придя в себя, Тамара изменит свои показания. Она расскажет, что в дом ворвались трое в масках, избили ее и, угрожая ей и сыну, убили Леву. Рохлина в нападении подозревала охранников мужа, которые позарились на деньги, собранные для предвыборной кампании. Подозрение имело место, т. к. один из охранников после смерти Рохлина внезапно разбогател. Но и эту версию никто не довел до конца.
Также были подозрения, что боевому генералу отомстили чеченские боевики. Когда Лев Рохлин брал Грозный, за его голову была объявлена награда в 200 тысяч долларов. Эта версия тоже могла иметь место, но осталась только версией.
Автор - Владимир Баландюков