Здравствуйте, уважаемые читатели!
Давно пора разгрести малость папки с файлами в компе, так что берусь за публикации в Северной пчеле октября месяца 1832 года. Напомню, что ранее были опубликованы статьи полковника Александра Матвеевича Экеспарре из майских номеров этого же журнала: первая и вторая.
Буду перемежать текст статьи своими дополнениями. Чтобы выделить их для отличения, оформляю текст курсивом. Также для лучшего возприятия разделила длинные абзацы на несколько частей, а некоторые слова перевела с русского на русский.
Описав перед сим Пютерлакскую гранитную ломку и производство в оной, со времени её открытия в 1819 году, исполинских работ, которые современников и даже само потомство ещё приведут в изумление, я намерен теперь дополнить предшествовавшую статью мою по сему предмету некоторыми подробностями и сведениями о вытеске, доставлении к пристани и нагрузке Александровской колонны с места выломки на судно, для перевезения оной к назначению своему в С. Петербург; о самой выгрузке её в столице и относительно существующих в Финляндии каменоломней вообще, - сведениями, которые я имел случай собрать при своих посещениях сего края в продолжение текущего лета.
О том, в каком состоянии нынче находится эта каменоломня, а также о создании колонны много и подробно написано в живом журнале Александры Смолич. Очень качественный материал, всем рекомендую.
Известно уже из прежнего описания (*), что Пютерлакская каменоломня открыта одним из приказчиков подрядчика Шихина - и именно, Федотом сыном Савельевым, уроженцем Олонецкой Губернии, Петрозаводского Уезда, приписанным к Олонецким чугунным заводам, которому теперь от роду 70 год.
При сем открытии, гора имела от самого морского берега, над поверхностью её поперёк слоя, от юга к северу до 100, а от востока к западу более 150 погонных сажень, и следовательно представляла возможность иметь массы, превышающие даже 14 сажень - которыми однако же не всегда можно располагать, и даже заметить их. Например, вырезанная для Александровской колонны громада представляла лишь тогда удобство к добытию, когда вся передовая часть горы от берега, около 50 погонных сажень до сей линии, постепенно до основания была снята, на что, по значительной вышине горы, потребны были многие годы, считая со времени открытия самой каменоломни. В последствии, незадолго перед сим, в 1826 году, когда работы приблизились к сему месту, и началась расчистка поверхности горы от земли, моху, поросшему на ней лесу и проч., для добывания последних колонн Исаакиевского Собора, - можно было удостовериться в целости и в объёме помянутой массы, а потому и употреблять оную по надобности.
Тут хочу для альтернативщиков, задающих вопрос, почто, мол, в Питерлаксе не извлекают нынче таких колонн как в Исаакиевском и в Казанском соборах, показать, что гранитные ресурсы имеют обыкновение изчерпываться при массовой добыче камня. В 1819 году гранитный массив (гору) обнаружили, а в 1830 году уже добывали Александровский монолит.
Сказано было, что продольный вертикальный разрез в гору, для добывания колонны, имел по поверхности горы в длину 14 погонных сажень; боковые же, или поперечные два разреза, бывшие к продольному в перпендикулярном направлении, и составлявшие толщину колонны в грубом неотёсанном теле её, имели каждый в длину по 7,5 аршин. Средняя вышина вертикальных разрезов сих, от самой поверхности до низу горы, или до подслойка, составляла 10 аршин; следовательно тяжесть всей к вынутию назначенной массы, в горе бывшей, можно приблизительно определить в 196,560 пудов, или 7,862,400 фунтов - считая по сделанному опыту, что вес сего гранита в кубическом объёме параллелепипеда, в коем бока длиною 4 вершка, равняется 39 фунтам, - или кубический аршин оного 62 пудам 16 фунтам. Если вычесть потом из показанного количества ту часть объёма сей массы, которая в основании своём была истреблена и очищена взрывами, для сворачивания оной: по длине на 14, ширине 1.5 и вышине 1 сажени, составлявшую весом 35,380 пудов - то всю собственно вынутую и опрокинутую громаду можно определить в 161,180 пудов или 6,447,200 фунтов, для срезки коей употреблено до 3 т. пудов железа на рупазные буры, молоты и проч. и до 200 бочек пушечного пороху для очищения основания. -
Далее мы встречаемся с упоминанием трещин в породе. История решения проблем с трещинами изложена в нескольких статьях ранее. И, как видим, не всегда трещины можно было обнаружить не только игольчатым щупом, но и увидеть глазом. (Кстати, предлагаю прочитать статью sehem_het )
Причина столь значительной срезки горы в глубину её, для добытия одной колонны, состояла в том, что в верхней части сей массы оказались в разных местах продольные и почти горизонтальные трещины, и потому надлежало продолжать долбление до низу горы (подслойка), где гранит был цел и не имел подобных повреждений. Хотя трещины сии, при предварительных испытаниях толщи посредством пробных дыр, не могли укрыться от прозорливости производивших работы: ибо в сии последние впускался приделанный к шесту, как игла острый, железный крючок, который, по цельной ровной массе проходил до низу отверстия свободно, но встречая трещину, от буравления ещё более крошившуюся - задевал оную, и тем обнаруживал парину; - но между тем, некоторые из них оказались столь малы, что нельзя было их вовсе заметить, и лишь только во время дождей или по стаянии снегов весною, сделались ощутительными глазу: ибо тогда, из таких незаметных зрению повреждений, происходила течь от накопившейся в массе воды.
Подобная вода особенно наполняла и самые разрезы, или пазы, где производилось выдалбливание массы, откуда и проходила в сказанные трещины. Для вычерпывания воды, препятствовавшей производству работ, из глубокого тёмного пространства, или отверстия, имевшего не более двух вершков ширины, употреблялись кожаные кошели, вышиною в 12, а шириною или поперёк от 6 до 12 вершков; и для удержания их в глубине пазов, в должной для принятия воды форме, приделаны к верхней стороне сих кошелей тонкие железные прутья, прикреплённые с кошелями к деревянному шесту, который был увеличиваем по мере глубины пазов. Такими средствами, когда надобность требовала, спускались инструменты сии в глубину пазов, и каждым из них вычерпывалось в один раз от 1/2 до 1 ведра воды, после чего долбление разрезов железом вновь продолжалось без затруднения. Упомянув прежде о длине сих железных рупазных буравов, имевших в ином месте до 15 аршин длины, не излишним считаю дополнить здесь, что когда разрезы были доведены до основания массы колонны, буры сии имели весу от 4 до 5 пудов каждый; один работник поворачивал и приподнимал оные, но не иначе, как во время сотрясения бура от действия на него молотами двух его товарищей.
Когда приступлено было прошедшею осенью к распоряжениям для отвалки массы упомянутой колонны, имевшей в объёме своём около 100 кубических сажень, известно уже из предшествовавшего описания, что по верху, по поверхности горы, по продольному разрезу, вытесаны были в гору 12 гнёзд для вставливания в вертикальное положение рычагов (ваг); из числа сих гнёзд 10, для берёзовых ваг, имели глубины по 10-ти, а остальные два по 6-ти вершков. В сии два последние вставлялись железные брусья (ольхи) которые во время отвалки массы действовали талями, сошпикованными к блокам. Натянутый таким образом железный рычаг имел неимоверную силу и производил действие втрое противу каждого берёзового. Кабестаны же, во время отвалки, внизу под горою бывшие, между морским берегом и массою, прикреплены или заякорены огромными пиронами, которые, по выбуривании дыр, вбиваемы были в нижнюю каменную гору, покрытую на поверхности наносною землёю.
Эта статья была опубликована в Северной пчеле № 236 в 1832 году.
(продолжение следует)