Зима. Поздний вечер. Идет мелкий снег, искрясь в свете фонарей. Темно и холодно. Я иду по улице, совершенно не обращая внимания на силуэты людей, проходящих мимо. Сворачиваю в темный двор и иду в сторону своего дома. Иду очень медленно, глядя на окна нашей квартиры. Свет в них выключен, хотя я прекрасно знаю, что моя мама сейчас дома.
Я подхожу к подъезду, но, уже оказавшись возле двери, разворачиваюсь и иду дальше. Уроки в школе давно закончились, но я прекрасно знаю, что никто не станет меня искать или волноваться, что меня до сих пор нет дома.
Я снова делаю круг, обходя серые дома и замечаю, что прохожих становится все меньше. Время тянется невыносимо долго, но я уже привыкла делать одно и тоже каждый день.
Каждый раз с того самого дня, как погиб мой младший брат.
Это случилось почти полгода назад. Ему тогда было всего семь. В тот день он просто катался на своем новом велосипеде, который подарила ему мама. Он уже давно просил купить его, и теперь не мог оставить подарок ни на минуту.
Его сбила машина, за рулем которой оказался пьяный водитель. Никаких шансов выжить не было у ребенка, попавшего под колеса неуправляемого автомобиля. Он умер мгновенно.
Я даже не могу представить себе, как это. У меня просто в голове не укладывается, как может быть такое, что вот человек, ты говоришь с ним, видишь его улыбку, а потом...
...Потом все. Нет его. Совсем.
И вот я снова оказалась возле своего дома. Снова медленно иду по двору. Но вдруг, подняв голову, замечаю свет в одном из наших окон. На кухне.
Я знала, что каждый вечер мама, приходя с работы, уходила к себе в спальню, а выходила очень редко. Мы с ней почти не разговариваем, и это скорее из-за того, что я просто боюсь начать разговор.
Я поднялась на четвертый этаж и, открыв дверь ключом, вошла в квартиру.
Внутри было тихо и темно, словно я вошла не в свой родной дом, а в чужой и, видимо, давно заброшенный. Было страшно даже нарушать этот покой.
Не включая свет, я сняла мокрую от снега куртку и сразу же пошла на кухню.
Свет все еще горел, но никого здесь уже не было, и я, вздохнув, выключила его и ушла в свою комнату, которая находилась рядом со спальней мамы, за стеной. Я зашла и сразу же без сил упала на кровать. Вот и закончился еще один бессмысленный день.
Кажется, я начала засыпать, хоть и не заметила этого. Прошло, может быть, минут пять или семь, как вдруг за стеной раздался громкий удар, от которого я сразу подскочила.
Несколько секунд я не могла понять, правда ли я слышала это, или мне всего лишь приснилось. Но все же я встала и быстрым шагом вышла из комнаты, оказавшись возле двери в соседнюю комнату.
Неуверенно постучавшись дрожащей рукой, я спросила, все ли в порядке? Но ответа не было, и я, заволновавшись, дернула за ручку двери.
Дверь открылась. Я снова позвала маму, но она не ответила. Несмотря на это, я чувствовала, что нахожусь в комнате не одна. А через секунду откуда-то из глубины послышался шорох.
На мгновение я замерла, но все же шагнула в темноту и, потянувшись к выключателю, нажала на него.
То, что я увидела, едва не заставило меня закричать, но я уже настолько привыкла к тишине, что смогла сдержать себя, закрыв рот ладонью. Как только зажегся свет, первые секунды я ничего не видела, но потом передо мной открылась ужасная картина.
В середине комнаты стоял стул, вокруг которого, возле кровати, на столе и на всех полках стояли белые свечи. Они не горели, но, кажется, их уже зажигали. Стены все исписаны непонятными символами, а на полу, в середине, огромный красный круг, и я даже знать не хочу чем это нарисовали. И главное было даже не это. На том стуле, что стоял по центру круга, сидел ребенок лет восьми. Он был привязан, а во рту кляп. Одну его руку перевязали бинтом, и бинт был пропитан кровью. Он пытался вырваться, но было видно, что сил у него уже почти не осталось.
Я так и застыла с ладонью у рта, но, придя в себя, я хотела подойти к нему, как вдруг услышала шаги у себя за спиной и сразу же обернулась на звук.
В дверях стояла моя мама. Она посмотрела сначала на меня, а потом на мальчика, и в ее глазах читалось абсолютное равнодушие. Я заметила, что одну руку она держала за спиной.
- Мама... что происходит? - голос пропадал, и я сильно заикалась, но она все же услышала меня и резко словно бы очнулась, в глазах появился огонь, а лицо расплылось в улыбке, которая все же больше пугала меня.
- А ты... ты уже знаешь! Я хотела устроить тебе сюрприз! - заговорила она, все еще продолжая широко улыбаться. - Твой брат! Он скоро вернется к нам! Вернется, понимаешь? Осталось совсем немного! Немного, только... - она замолчала и задумчиво отвела взгляд.
- Что ты такое говоришь? - закричала я. - Что ты наделала?..
- Тише! - оборвала она меня и, закрыв дверь, зашла в комнату. - Все почти закончилось, слышишь? Уже почти. Ты ведь тоже хочешь, чтобы он вернулся, правда? Скоро так и будет! - я услышала, как на последних словах у нее задрожал голос.
- Но это невозможно! Ты же сама знаешь, что он...
- Нет! - закричала она, и улыбка сразу исчезла с ее лица. - Нет! Нет! Это возможно! И ты сама это увидишь. Своими глазами! Осталось совсем немного. - она прошла дальше по комнате. - Совсем немного.
Я не отрывала от нее взгляд, и она тоже ни разу не повернулась ко мне спиной, продолжая прятать руки. Я уже хотела спросить, что у нее за спиной, но не успела.
- Совсем немного. - повторила она и, вытащив из-за спины большой кухонный нож, замахнувшись, ударила им ребенка в шею. К тому времени он уже был без сознания, поэтому только вздрогнул, глаза его на мгновение приоткрылись, а потом голова безвольно откинулась набок. Кровь хлынула из раны, и на полу быстро образовалось большое алое пятно.
Я закричала. Я отказывалась верить в происходящее. Я не верила, что моя мам сошла с ума, но понимала, что еще немного, и я сойду с ума вместе с ней.
Она вытащила нож и равнодушно откинула его в сторону.
- Я напугала тебя. - сказала она, и ее голос прозвучал очень резко. Я посмотрела на нее и снова заметила все ту же улыбку. Очень спокойную улыбку. Она вытирала кровь, забрызгавшую ее руку, о край халата и улыбалась. - Не бойся, самое страшное уже позади.
Из глаз у меня полились слезы, и она, заметив это, подошла ближе.
- Ты просто не понимаешь! Я ведь не сделала ничего плохого. - она попыталась дотронуться до моего плеча, но я увернулась от ее руки.
- Его можно вернуть только так, понимаешь? - продолжала она. - Его душу нужно было заменить! Это обмен - одна душа на другую. И теперь он вернется! Он будет жить!
Я не понимала ничего из того, что она говорит. Просто не в состоянии была что-либо понимать. А она снова широко улыбнулась и отошла в сторону кровати.
- Ты должна мне помочь. - тихо сказала она, и я заметила в ее руках спички. - Нужно зажечь свечи. А я пока зашью его рану - тело нам еще пригодится. - она протянула мне коробок спичек, но я отпрыгнула в сторону, ударившись спиной о дверь.
Она посмотрела на меня с удивлением, и вдруг ее начало трясти. Так сильно, что спички выпали из ее рук и рассыпались по полу. Заметив это, она упала на колени и попыталась их собрать, но они снова выпадали из ее рук.
Я хотела сбежать, но, дернув ручку двери, поняла, что она закрыта. От безысходности слезы снова полились у меня из глаз. Я сползла вниз и села возле двери, обхватив колени руками.
В комнате чувствовался сильный запах серы. Наверно, это мама все же смогла зажечь свечи. Через какое-то время я снова подняла голову и увидела, как она зашивала рану на шее мальчика, не умолкая что-то бормоча себе под нос. Кровь тонкой струйкой стекала у нее по рукам.
Закончив, она вытерла руки о край халата и широко улыбнулась, повернувшись в мою сторону, как будто хотела спросить: "Правда хорошо получилось?"
Я не хотела видеть этого и вновь закрыла глаза, но, услышав тихий щелчок, снова открыла.
Она выключила свет, и мы оказались в полумраке. Тени свечей дрожали, и от этого мне постоянно казалось, что ребенок еще живой, что он шевелится, но это, конечно, было не так. Я увидела, как мама встала на край нарисованного на полу круга. Теперь она держала в руках большую книгу и, не отрывая взгляд от страниц, что-то тихо шептала. Я не могла разобрать слов, даже когда ее голос зазвучал громче, все время усиливаясь и переходя на крик, от которого мое сердце сжималось и дрожало.
Внезапно стало очень холодно, настолько, что в один момент я заметила, как мое дыхание превращается в пар, но ЕЕ это не останавливало. Она будто не замечала того, что происходило вокруг.
И вдруг одна за другой потухли все свечи кроме одной, той, что стояла на полке, освещая книгу, но вскоре и она потухла, сразу, как только мама произнесла последнее слово. И мы остались в полной темноте. Я чувствовала, как с каждой секундой во мне растет страх, чувствовала, что больше не могу контролировать его. Я слышала шорох где-то в глубине комнаты, но, возможно, это было всего лишь мое воображение.
Не знаю, сколько это продлилось, может, несколько секунд или минут. Время как будто перестало существовать для меня.
А потом включился свет. Я закрыла руками глаза и отползла в самый угол, еще плотнее прижимаясь к закрытой двери.
Что-то упало на пол, и я, опустив руки, резко повернулась на звук. Мама стояла на коленях, широко раскрыв глаза, и смотрела на то, что происходило в центре круга.
Я присмотрелась и увидела, что запрокинутая набок голова мальчика теперь немного приподнялась и повернулась в сторону, туда, где была моя мама. Я не могла поверить в это - он смотрел на нее! С ужасом я следила за тем, как его забинтованная рука пошевелила пальцами и коснулась шеи, того места, где был грубый шов.
Послышался хрип. Это он, ребенок, пытался говорить. Мама склонилась над ним, она не говорила ни слова.
Наконец мальчик выплюнул изо рта полузапекшуюся кровь и тихо, почти шепотом, произнес всего одно слово, но все же я сразу узнала его голос.
- Мама. - сказал он. Именно он, мой брат. Его голос я бы узнала из тысячи других.
Мама все еще молчала. Губы ее тряслись. Кажется, ей говорить было даже труднее, чем ему. Она протянула к нему руки и крепко обняла. Я видела, как слезы ручьями побежали у нее из глаз.
Но во всем этом было что-то не то, ведь не могут же люди оживать! Так что все это, все что сейчас происходит, это либо очередной сон, либо...
Лежащий на полу окровавленный нож подлетел в воздух, и мальчик ловко поймал его.
Я даже не помню, успела ли я что-то закричать в ту секунду, перед тем как он замахнулся и воткнул лезвие в ее спину. Но я до сих пор помню ее широко открытые, полные не понимания глаза.
Ее руки, лежавшие на плечах ребенка, начали медленно опускаться, с каждой секундой теряя последние силы.
Мальчик оттолкнул ее, поднимаясь со стула, и, вытащив нож, одним движением перерезал ей горло.
Она захрипела и упала на колени, из последних сил стараясь зажимать рану, но руки уже не слушались ее. И вскоре она упала на пол, лицом вниз, и больше уже не двигалась, а чудовище в обличии маленького ребенка повернулось в мою сторону.
И я действительно узнала в нем своего брата. Но нет, несмотря на то, что теперь он выглядел также, как он, я знала, что это нечто другое, что ЭТО даже не человек. Его лицо ничего не выражало, оно было словно каменным, а глаза совершенно пустые. И этими глазами он смотрел даже не на меня, а куда-то дальше, будто бы мог видеть насквозь.
Он выпустил нож из руки, и лезвие зазвенело, ударившись об пол. И в эту же секунду все лампочки в люстре одновременно взорвались, и я услышала звон осколков, разлетевшихся по всей комнате. Но темнота продержалась недолго, ведь через мгновение вновь зажглись свечи.
Нет, даже не "зажглись", а вспыхнули, словно факелы, и огня с каждой секундой становилось все больше, пока, наконец, пламя не достигло потолка. Загорелись шторы и полки, на полу, где стояли свечи, образовалась лужа горячего воска. А мальчик все стоял посреди этого хаоса, и даже ни разу не моргнул, ни одна мышца на его лице не вздрогнула.
Я попыталась открыть дверь, чувствуя, что становится все труднее дышать, но уже протянув руку, вспомнила, что дверь заперта. Ключ скорее всего был у мамы, в кармане халата. Едва сдерживая слезы и приступ паники, я подбежала к телу и прикоснулась к халату, насквозь пропитанному кровью.
Мне казалось, что я искала ключ целую вечность, постоянно оглядываясь на ребенка, который стоял все там же и даже не поворачивался в мою сторону.
Наконец, найдя ключи, я трясущимися руками вставила их в замок и открыла дверь.
Я была уверена, что теперь смогу вдохнуть чистого воздуха, но оказалось, что и здесь все уже было в дыму. Горела вся квартира. И я, чувствуя, что теряю сознание, из последних сил побежала к выходу. В голове крутилась только одна мысль: "Лишь бы я снова забыла закрыть входную дверь". Я нажимаю на ручку, и...
И вот я уже в подъезде. Глотаю ртом воздух, и слышу испуганные голоса выбегающих на улицу соседей. Слышу едва различимый, далекий вой сирен пожарных машин.
Я до сих пор ярко помню каждую деталь. Помню, как, выбежав на улицу, не обращая внимания на холод, пыталась стереть кровь со своих рук. Конечно, я пыталась рассказать о том, что произошло, но дело в том, что никакого ребенка в нашей квартире так никто и не нашел, только труп женщины.
Как мне сказали, в то время, когда начался пожар, она крепко спала у себя в комнате и задохнулась от дыма.
А если тебе понравилась эта история, почему бы не зайти на мой канал на ютубе, где я делаю озвучку своих страшных историй? Присоединяйся, жду тебя -- https://www.youtube.com/c/Вендиго-страшилки/featured