Взгляд, неосторожно брошенный вверх, ожидаемо обнаруживает отсутствие неба. Следующий, торопливо метнувшийся вниз, утрату и земли. Клаустрофобно-спазматическое ощущение себя котом Шредингера, запертым в коробке со стенками из ничего. А может дело в том, что похоже, содержание кислорода в воздухе рухнуло до уровня андского высокогорья. И атмосферное давление, тоже.
На этом контрасте внешнего и внутреннего напоров, в глазах стайками поплыли заковыристой формы темные пятна-кляксы. Из носа неторопливо потянулась тонкая и тоже темная струйка тревожно пахнущей мокрым железом крови. Параллельно, свист ветра (хм, ветра на плавающем в нигде пятачке, размером с автостоянку?) утрачивает привычную атональность и начинает насвистывать нечто вроде «Hell March».
Все наличные зеркальные поверхности, вместо того, чтобы честно отражать находящееся перед ними, превратились в окна или может быть двери, куда совершенно не испытываешь интереса заглядывать и заходить. Не хочется, пока ещё пребываешь в более-менее ясном, способном мыслить и испытывать страх, разуме.
Ну то есть, ровно до появления мезорептильного, категорично императивного, жестоко томимого жаждой хардкорного декаданса, потока высокоэнергетических частиц, равнодушного и безразличного четвертьбожества – Радио ледяных пустошей.
Порождающего голос, взывающий из ничего и руку создающую гудящий ритм, погружающей ещё глубже в транс мелодии, а затем и всю тушку целиком, вудстокского медидиума, техножреца на полставки, специалиста по ролевым играм и татцлвурма в душе – Джона-ледяные-яйца.
И этой психоделической полночью он решительно намерен ещё помаразмировать, поностальгировать, то есть. Поехали.
Есть одна почтенно старая серия фильмов «Американский пирог» - да, Джон ещё тот олдфаг, он и Брежнева живого видел. Естественно, разговор только об оригинальных фильмах, в которых стартовые актеры играют. Кино вроде как, незатейливая подростковая комедия про «первый раз», ну и про то, что проблемы бывают и со следующими разами.
Однако, если пересматривать его в возрасте, когда твои дети могли б быть постарше героев, можно заметить и второй, третий слой смысла.
В первых двух фильмах, где герои школьники выпускных классов – студенты первокурсники, они все наравне свежо и весело выглядят – детство золотое, что сказать.
В третьем, когда они уже университеты закончили, но времени немного прошло. Некоторые смутные мысли-подозрения начинают возникать. Очень смутные – всё ещё весна жизни у них. Эх.
А вот в четвертом, где встреча на 13-ть лет после окончания школы – то есть, пацанам уже за 30-ть, четвертый десяток распечатан, всё становится отчетливо ясно. Технически до старости ещё далеко, космически. А может и не так далеко… Старость, это не только и не столько потенция, пресс и суставы.
А юность не просто идеальное их состояние. Это хорошо заметно на появившемся контрасте между, раньше не очень выделявшимся на общем фоне школоты, озабоченным и расторможенным чуваком «тр.мейстером» - Стивом Стифлером и просто потухшими, унылыми и мочеными, ну кто-то б сказал «взрослыми», его одноклассниками.
Которые, когда их морально опускает 18-летний малолетка только обтекают и стонут, что надо быть выше этого и серьезнее. А Стив, в качестве ответного удара, переплывет озеро и для разминки наложит кучу в переносной холодильник, прямо за спинами хозяев. Потом, незаметно привяжет их гидроциклы к своему джипу, и с хохотом сумасшедшей гиены втопит газ в пол. И раскокает аппараты в хлам.
Затем, отправится охотиться на свежесовершеннолетних старшеклассниц. И вот как-то, при хорошей форме, гладкомордости, женах и детях, даже карьере на телевидении. Рядом со Стифлером остальные персонажи выглядят отработанным, потраченным материалом. Да, так в общем и есть.
Нет, согласен, «тр.мейстер» не очень умен, совсем не полезен для общества, мало думает о безопасности своей кормы – со всеми грустными вытекающими, и не факт, что сильно успешен в жизни. Вот только, эта самая жизнь у него есть. Roger that.