Мне нравятся картины со смыслом, интересно не просто посмотреть на детали, а сделать по ним выводы о сюжете. Одной их таких картин является «Родное дитя на периферию» художника Ахмета Китаева, которую я увидел в одном из журналов об искусстве. Это яркое полотно привлекло меня своей потрясающей детализацией и противоречиями.
На картине мне удалось разглядеть советский интерьер, но с какими-то мещанскими нотками. Этот момент меня заинтересовал и я решил посмотреть, когда была написана картина. Оказалось, в 1954 году. Прошло немало времени, прежде чем я понял, что хотел показать своей работой автор, какие жизненные ситуации высмеять. И своими мыслями я решил поделиться с вами.
Будучи студентом, я боялся экзаменов, а после окончания вуза и я, и мои однокурсники стали бояться распределения. Все потому, что отправить могли не только в большой и красивый город, но и в любую деревню или село, где требовались молодые специалисты.
С одной стороны, получить работу и собственное жилье, пусть даже в общежитии, – мечта любого молодого человека. В то же время, если ты привык жить в городе, ездить на общественном транспорте и ходить в ботинках по асфальту, деревня где-нибудь в глуши с ее бездорожьем покажется адом. А если еще и с жильем в ней большие проблемы, так и вовсе всеми правдами и неправдами постараешься избежать распределения.
Я вспоминаю, как будучи подростком, был свидетелем слез двоюродной сестры моей матери. Она только окончила педагогический вуз и, казалось бы, должна была быть счастлива. Но как оказалось, ее распределили в высокогорное село Кубачи в Дагестане для преподавания русского языка и литературы в местной школе.
Выглядела она примерно так же в тот день, как девушка на картине. Конечно, у нее не было такого модного пальто и стильной сумки, как у главной героини полотна, зато отрешенный взгляд и ощущение полной растерянности от происходящего присутствовали.
Помню, как бабушка так же держала ее за руку и утешала. Правда, на картине пожилая женщина показана мрачновато, совсем не похожа на настоящих советских бабушек. Но понять ее эмоции не трудно, ведь от нее уезжает ее любимая внучка, и, судя по названию картины, уезжает вовсе не в Ленинград, а на периферию.
Комично выглядят родители девушки. Сразу заметно, кто в этом доме глава семьи. В руке властная мать «виновницы торжества» держит большой половник, она не просто замахивается им на мужа, обреченно обхватившего голову руками, по ее лицу и позе видно, что женщина кричит. Она будто говорит, что беспутный отец еще хлебнет горя большой ложкой. Криков испугался даже кот, он отчаянно пытается вскарабкаться на антикварные часы.
Признаюсь, я не сразу понял, что автор картины хотел донести до благодарного зрителя. В этом мне помогли предметы обстановки в квартире. Я обратил внимание, что для того времени она довольно богатая. Добротная мебель, стены, украшенные ковром и картинами в хороших рамах, на столе виноград и другие фрукты, хотя по одежде девушки заметно, что на дворе не жаркий июль.
Исходя из своих наблюдений, я предположил, что глава семейства занимает неплохую должность, возможно, даже является работником номенклатуры. Поэтому требовательная супруга и упрекает его, что он не смог «выбить» для родного ребенка место потеплее, где-нибудь в Москве под боком у семьи, для которой отъезд дочери стал настоящей трагедией.
Действительно, от распределения часто можно было «откосить по блату». Отказаться просто так возможности не давали, вплоть до того, что могли потом никуда не взять на работу. У тех, кто нужными связями не обладал, была возможность вступить в фиктивный брак.
Молодым парам давали выбор, или жена отправлялась вместе с мужем по месту его распределения, если его профессия важнее. Коренным москвичам было проще, где-то с 60-х годов их брали на столичные предприятия из-за наличия жилья в столице, для иногородних его попросту не хватало.
А вас коснулось распределение? Вы были им довольны, благодаря открывшимся возможностям, или чувствовали себя, как героиня картины?