Уже поздно вечером Зинаида кормила своих гостей.
– Мама, страшновато тут у тебя, не пора ли к нам перебираться.
– Ой, Федя, страшно сегодня было, но думаю, что всё же полиция примет меры.
– Нет, мама, я звонил им, они сказали, что все ваши проблемы семейные, они не в их в компетенции.
– Никак не могу поверить, что Васька мог такое сотворить, он ведь с детства такой тихий, безобидный был.
И вскоре все легли спать.
А под утро Фёдора разбудил шестилетний Сережа, он восторженно говорил:
– Папка глянь, там такой салют, только страшный, и он указал на окно, Федор выглянул в окно, где-то совсем близко полыхало пламя.
– Пожар, ведь всё сгорит, он оделся и выскочил на улицу.
И тут же зазвонил колокол на сельской маленькой церкви. Все выбежали на улицу, он обратил внимание, что это были одни женщины.
– Неужели мужики еще не проспались?
Были на пожаре и трезвенники, но очень мало, Федор даже посчитал их: трое мужчин, двое стариков, фельдшер, считавший своим долгом присутствовать на пожаре, и молодой мужчина, который сказал, что уже вызвал пожарных, те вскоре и приехали.
– Молодцы, – подумал он, – эти не будут перекладывать проблемы с больной головы на здоровую, как полиция.
Вокруг уже и дети бегали, а мужчин так и не было видно.
– Странно, уже светает, такой шум, звон, запах, наконец.
Тогда он решил подойти к дому своего одноклассника Петьки Рябова. Зайдя во двор, заглянул в окно, комната была пустая. Он перешел к другому, и увидел, что Петька, весь перевязанный веревкой, лежит на кровати и пытается развязаться и выбраться.
– Ай да женщины, здорово они разобрались с семейными проблемами, а, главное, самостоятельно, как им и рекомендовали.
И он, в знак солидарности с ними, заорал:”Горим!” И увидел, как Петька с новыми силами стал крутиться на кровати. Но видно жена вязала его на совесть. Тут в комнату зашла его бабушка, добрая, приветливая старушка, она, взглянув на него, отмахнулась от него рукой:
– Изыди, сатана, – и, гордо подняв голову, вышла.
А тот орал, как резаный:
– Бабуля, развяжи, я больше не буду пить, я в туалет хочу.
Федор рассмеялся и снова вышел на улицу и тут услышал, что, оказывается, горят ещё два дома. Через 20 минут приехала ещё одна машина. Но Федор уже понял, что он здесь не нужен, и пошел домой. Серёжа сидел на крыльце и зачарованно смотрел на пожар, рядом стояли Ира с Мариной:
– Ну что, пошли в дом я сейчас расскажу вам, как бабы решили свои семейные проблемы.
На кухне мама уже готовила ранний завтрак, потому что было понятно, что спать они уже не будут, жена и Марина стали ей помогать. А Фёдор смеясь рассказывал про Петьку, про то, что мужчин на пожаре было совсем мало, из них половина древних стариков.
– А поджигателя вряд ли найдут, потому что женщины скажут, что они всю ночь занимались своими семейными проблемами. Подозреваю, что они своих мужиков после того, как связали, еще и побили неплохо. Так что этой ночью хорошо котам отлились мышкины слёзы. А самогонщики, вероятно, целое лето будут свои дома восстанавливать.
– Ну кто ж им виноват, раз они небогоугодным делом занимались, – произнесла Зинаида Ивановна и, глянув в окно, увидела, что к ним во двор зашёл Васька.
Тот шёл по двору и думал, что сейчас будет просить прощения у Нади при чужом человеке, стыдно ведь. И не знал, дурак, что он стал причиной гражданской войны в Расколово. Василий ожидал, что увидит только Зинаиду Ивановну и своих домашних, и не подозревал, что все неприятности у него впереди, ведь его ждала месть женщин за Надю, и месть мужчин за ночные унижения, а также и месть самогонщиков, которым задолжал уже половину своей зарплаты.
Шагнув через порог, он увидел сидящих за столом людей.
– Здра-сти, – невнятно произнес он, – а мои где ?
– А у тебя уже нет никого, пропил ты всех, – сухо сказала хозяйка, –ну да и поздно уже, за тобой скоро придут и заберут.
– Куда?
– В кутузку, ты дома-то не забудь всё выключить. А то за ночь в селе уже 3 дома сгорело.
Вид у Васьки донельзя глупый, ведь он не знал, что это именно он явился причиной всего того, что произошло несколько часов назад. Он потоптался, но никто больше не сказал ни слова. Повернувшись, он вышел из дома, в голове крутились мысли: почему это так неласково его приняли, к тому же он и половины из того, что ему говорили, не понял, голова была чугунная, душа требовала выпить.
У его ворот уже стоял участковый, а с ним еще кто-то. Зинаида Ивановна глянула в окно, незнакомого мужика, который оставался лежать там, когда они ушли, уже не было, видно еще ночью ушёл. Васька повел гостей в дом. Через полчаса его уже вели по улице, у забора стояли женщины и грозили ему, что расправятся с ним, когда он вернётся.
– А тебе, поганец, за твоё бездействие тоже зачтётся, – кричали они участковому.
Васька же не понял, что последняя реплика к нему не относится, и думал про это бездействие:
– Что же такого я такого не сделал, за что мне зачтется?
Ведь ему участковый уже сказал, что он вчера наделал, поэтому ему хотелось быстрее бежать к тёще, валяться в ногах у Нади и просить у неё прощения, он совсем, совсем не понял, что же вчера было.
Серёжа быстро поел и попросился на улицу, там у него уже подружка появилась, Даша жила через дом от них, возле них была большая куча песка и она ещё вчера приглашала его поиграть.
Наконец, все к посадке картофеля было готово, и все пошли работать. Но вдруг увидели, что бежит Серёжа, он торопился:
– Папка, папка, иди глянь, что мы нашли? – и он повёл Фёдора к дому Василия. Там в траве лежал окровавленный нож.
– Ты его трогал?
– Нет, нам было страшно и я побежал за тобой, а Даша ушла домой.
Даша жила с мамой и бабушкой, поэтому особенного любопытства они не испытывали, их семьи это происшествие никак не коснулось.
Фёдор позвонил участковому, через 10 минут тот пришёл и забрал страшную находку. Фёдор рассказал ему:
– Я вытаскивал вчера незнакомого пьяного мужика из дома, он долго лежал возле забора, его даже била какая-то женщина, но, где он теперь я не знаю, вероятно проспался и вернулся домой.
Они, наконец, приступили к работе, и до обеда посадили почти всё, но приготовленная к посадке картошка закончилась, поэтому решили пообедать а потом продолжить. После обеда немного отдохнув, уже собрались идти работать, как вдруг увидели Надю, она шла с Катюшей домой. Зинаида Ивановна выбежала за ворота:
– Как ты, Надя?
– Хорошо, спасибо Георгию Ефимовичу. Пришла глянуть, как тут Васька, дурак непутёвый, да и куры ещё у меня голодные, и кот где-то бегает, тоже не кормленный.
– Так Ваську арестовали.
– Как, – охнула Надя.
– Да так, пришёл участковый и забрал, и правильно, мы все считаем, нечего было ножом-то размахивать.
– Он и не размахивал, он сразу вырубился, а тот мужик, незнакомый, стал ко мне приставать. Я защищалась, выставив вперед руки, да не заметила, что у него нож появился. И схватилась за лезвие, а потом он стал размахивать ножом, я пыталась убежать, а в сенях упала, больше ничего не помню, как я оказалась на улице, тоже не знаю.
– Так беги скорей к участковому, рассказывай ему. Ножик-то наш Серёжа нашёл, его уже забрали. А вот, что за мужик я не знаю, пусть ищут. Пойдём, я помогу курам корм дать, да пойду ужин, готовить, а мои приехали картошку сажать. А тут у нас такое дело, ты Катю оставь и беги.
Ваську Надя привела часа через два, они только-только закончили с посадкой. Он шёл к беседке, где они отдыхали, медленно, повесив буйну голову, а они все сурово смотрели, считая, что тем самым давят ему на совесть, но он был такой несчастный, когда стал просить прощения и благодарить за помощь Наде, что всем даже стало жалко его. А Катюшка подошла к нему и прижалась, будто защищая.
– Ты, Василий, начинай думать, голова-то у тебя не для шапки. Пора за ум браться, у тебя семья, хорошо, если тебя после всей этой истории на работе оставят. А если уволят, где работу будешь искать, чем семью кормить будешь? С родителей тянуть?
– Нет, нет что ты, Фёдор, я теперь в рот не возьму ничего кроме чая, клянусь.
– Мне то что, лучше Надежде пообещай, сколько она за эти годы от тебя вытерпела, я бы на её месте не простил, а она прощала. А ты снова обещал, и стыдно тебе не было, вот при нас ей скажи, чтобы мы слышали.
– Надя, честное слово, никогда больше пить не буду, клянусь тебе, – а потом спросил, – а дома-то кто поджёг?
– Пока не знают, да и искать особо не хотят.
– Ну да, – засмеялась Зинаида Ивановна, – говорят, что это дело семейное.
– А семья, Василий, – это главное в жизни человека, без нее он быстро пропадает, вот пример рядом. Серёжина подружка Даша, ее мама и бабушка без мужчины живут и неплохо живут.
– Знаю я, иногда им помогаю.
– А её бывшего мужа знаешь?
– Нет, ни разу не видел.
– Мы с ним вместе работали, но он окончательно спился, попался на воровстве, мелком, ничтожном, а дали на всю катушку, так как эту мелочь они пошли втроем красть, втроем и попались,теперь сидит. Так что думай, думай, прежде чем что-то сделать. Но а мужик, которого ты вчера на своё несчастье привел, он откуда взялся?
– Не помню, совсем не помню. А отпечаток пальцев на ноже его, видать арестуют.
– А как его нашли?
– Так он у бабы Раи в квартирантах жил нигде не работал, всё вокруг наших девок крутился, мне участковый сказал, – сообщила всем Надя, – говорил еще, что мужиков деревенских всех собрал, здорово их жёны отделали, на лице ничего, а руки все в синяках, ну и другие места, наверное, тоже, – смеялась Надя.
– Всё правильно, семейные проблемы решать вдвоем надо, а не через участкового, – иронически сказал Фёдор, и уже серьёзно добавил – или в семье, вот как мы сегодня взяли и за день всю картошку посадили, чего и вам желаем.
Василий с Надей ушли, а Катя осталась у них. Сережа и Даша сидели на крылечке и слушали, как Катя читает им про доктора Айболита. А вокруг уже вовсю цвели сады, светило солнышко. Все Расколово, несмотря на праздничный день, вышло в полном составе, и мужском, и женском на огороды. А вечером прибежал Петька Рябов:
– Федя, – говорил он торопливо, – ты когда уезжаешь?
– Завтра рано утром.
– Захвати мою в город, – попросил он.
– Зачем, там ничего не работает, праздник же ещё.
– Так ей кроме магазинов ничего и не надо, я ей свою карту дал, с заначкой, тратить поедет.
– Но раз так, то в 6:00 мы выезжаем, у меня завтра рабочий день, пусть не опаздывает.
Петька ушел, он не знал, что Фёдор вышел вслед за ним за ворота и с удивлением смотрел, как он, подпрыгивая, как в детстве, понесся домой.
– А ведь женская месть хорошая терапия, как оказалось, – подумал Федор, – но лучше не болеть.
Уважаемые читатели, успехов вам и всех благ, жду ваших
отзывов и лайков.
Читайте также на канале: