Статья о возникновении хищничества в докембрии, — одном из ключевых событий в биосфере, повлекших за собой знаменитый «кембрийский взрыв» — публиковалась на канале ранее. И данной предстоит продолжить тему. О хищниках. На самом же деле, конечно, об истории и закономерностях развития биосферы Земли. Но и о хищниках — тоже. Самых больших и грозных, ибо забраться на вершину пищевой пирамиды дано лишь избранным. Тем, кто вышеуказанные закономерности постиг и использовал себе по благо.
Кембрий — древнейший из геологических периодов, о животном мире и условиях которого собрана более-менее исчерпывающая информация. Ergo, с неё и придётся начать. С краткого описания мира, в котором вышеупомянутым хищникам предстояло себя проявить.
А проявить себя в кембрии оказалось нетривиальной задачей для хищника, так как главной особенностью мира на тот момент являлось отсутствие «травоядных». Фитопланктон, образующий основание пирамиды в наши дни, в то время ещё не завезли. Фотосинтез осуществлялся только на дне не глубже 50 метров, преимущественно поселившимися в верхнем слое ила цианобактериями. Многоклеточные водоросли также наличествовали в ассортименте, но есть их ещё никто не умел.
Таким образом, первичных источников пищи наличествовало три. Во-первых, детрит — тот самый полужидкий ил, насыщенный бактериями и прочей органикой. Подавался он, как в форме покрывающего дно киселя — бактериального мата, — так и в форме мути, — поднятых движением воды и животных, взвешенных в придонном слое частиц. Во-вторых, мелочь, кишащая в этом иле. В-третьих же, наличествовал зоопланктон. Микроскопических животных дрейфующих в толще воды в кембрии было намного меньше, так как отсутствие фитопланктона лишало их пищевой базы. Тем не менее, они наличествовали, довольствуясь мутью.
Данными обстоятельствами определялся и состав первичных потребителей биомассы. Разумеется, дно покрывали разнообразные и хорошо укреплённые фильтраторы, следящие за тем, чтобы муть не была слишком мутной. Однако, основную массу составляли существа ползающие и питающиеся, как бактериальным матом, так и его мелкими обитателями. Сильно вырасти на таких харчах было сложно, так что, обитатели кембрийского дна были, чаще всего, невелики, — с ладонь уже считалось много.
В толще же воды, в то время совсем не толстой, было откровенно пустовато. Тем не менее, именно в ней и жили самые грозные охотники периода — динокариды. Некоторые более метра в длину.
О динокаридах, опять-таки, наличествует отдельная публикация, — это были интереснейшие существа крайне необычного строения, — здесь же следует обратить внимание на черты, приведшие «ужасных креветок» к успеху. Именно плавание, а не ползание, обеспечивало хороший обзор и позволяло прочесать максимальную территорию дна. Но, при этом, плавать приходилось хорошо и быстро, так как прозрачность придонного слоя оставляла желать лучшего, и заметить можно было только крупные движущиеся объекты — животных слишком больших, чтобы зарыться в ил целиком. Мелочь-то, как раз, было бы удобнее вылавливать из грязи ощупью. Однако, крупных животных немного. Их нужно искать. А потом с ними ещё и придётся как-то справиться. Таким образом, у динокарид появлялся мотив расти, одновременно совершенствуя зрение, органы движения и естественное оружие.
В первых двух отношениях динокаридам не было равных, — они являлись самыми зоркими и быстрыми существами кембрия. Но с вооружением они перемудрили. Хватательные придатки, несмотря на грозный вид, не были так сильны, как клешни, и сами по себе нанести урон жертве не могли, а лишь притягивали её к расположенному на брюхе динокариды рту, устроенному по принципу ирисовой диафрагмы. Динокарида кусалась… очень плохо. Срезать острые пластины могли лишь то, что в рот уже влезло. Так что, сюрреалистические выступы на панцирях даже небольших трилобитов успешно обнуляли претензии динокарид на господство.
Господам кембрийского моря не хватало выступающих челюстей. Что позволяло крупным — от 75 сантиметров в длину — трилобитам успешно конкурировать с ними. Челюсти первыми изобрели они. Так что, слабое развитие органов чувств, — на дне усы оказывались даже «дальнобойнее» глаз, — и медлительность редлихии компенсировались конструкцией из изменённых передних ног, превратившихся в ротовой аппарат, позволяющий грызть панцири, утаскивая затем отделённые куски в рот щипчиками. Добычей редлихии могло стать любое, независимо от размера, существо, которое ей удавалось нащупать усами и… подмять под себя. В отличие от динокарид, хищные трилобиты не располагали чем-то годным, чтобы схватить и удерживать добычу. Скорее они являлись падальщиками. Хищниками — лишь если очень повезёт.
...Кембрий являлся эрой почти безраздельного господства членистоногих, поскольку лишь они тогда располагали полным набором из эффективных органов движения, вооружения и брони. Прочие типы животных, имели лишь два из трёх — в лучшем случае. А хордовые, так и просто умели только быстро плавать. Способность поглощать исключительно жидкую пищу и полное отсутствие оружия, хотя бы и оборонительного, вынуждало самый прогрессивный потенциально тип оставаться на третьих ролях. Членистоногие же конкурировали между собой. И поскольку с движением все было спорно — плавание имело одни преимущества, а ползание другие, — броня же — наружный скелет — наличествовал у всех представителей типа по определению, победителя выявило вооружение.
Хелицеровые, представителем которых являлась сиднейя, появляются и начинают играть всё большую роль к концу кембрия. В числе самых грозных хищников периода сиднейя, обычно, не фигурирует, так как была невелика — до 17 сантиметров в длину. Однако, с размерами ситуацию позже удалось исправить. Гигантские ракоскорпионы, самые крупные членистоногие в истории, являются потомками сиднейи. Которая, кстати, благодаря революционному вооружению, была бы опасна даже для человека. Тогда как динокариды и хищные трилобиты, несмотря на устрашающий вид, вреда причинить не могли бы.
Хелицеровые изобрели, собственно, хелицеры — клешни и, одновременно, шприцы, впрыскивающие в тело добычи желудочные соки, парализующие её и переваривающие внутри собственного панциря. Таким образом, сиднейя могла поглощать все съедобные ткани жертвы, обходясь в два или три раза меньшим числом удачных атак. Да и сами атаки этого существа имели значительно больше шансов на успех.
Безоговорочному торжеству хелицеровых в кембрии помешали лишь недоработки в прочих областях. Способ атаки всё ещё был предельно примитивен: жертву нужно было нащупать, а затем надвинуть на неё переднюю часть тела — хелицеры, как и «челюсти» трилобита, располагались под «головой». Устранены же главные недостатки конструкции были лишь в следующем периоде — ордовике.
Обретение способности не только эффективно кусаться, но ещё и плавать, и хватать, поставило меростомовых вне конкуренции. Хотя и лишь во внутреннем зачёте членистоногих. Ибо в ордовике же другие типы животных перехватили у обладателей сочленённого панциря инициативу и начали решительное наступление.