Наташа Ковшова и Маша Поливанова. Комсомолки-москвички. Окончив снайперские курсы, они добровольно вступили в коммунистический батальон. Сражались на Северо-Западном фронте...
Это было в октябре 1941 года... Кто забудет те дни? Дни, когда каждый из нас с затаенным дыханием включал радио, на рассвете выбегал из дому, чтобы первым получить свежую газету, прислушивался к каждому слову о войне.
Кто забудет те дни, когда с болью в душе мы читали тревожные строки: «Не считаясь ни с какими потерями, фашистские орды продолжают рваться к сердцу нашей родины».
В Доме крестьянина шло формирование батальона Коминтерновского района. Я был его комиссаром. Среди сотен записывавшихся добровольцев выделялись две девушки. Одной можно было дать лет 19, другой не больше 17. Младшая посмотрела на старшую, и обе смутились. Потом старшая сказала:
— Мы пришли записаться добровольцами.
А младшая поспешила добавить:
— Мы комсомолки.
Рядом стоявшие добровольцы фыркнули. Настолько наивными и неподходящими для войны показались пришедшие. Чтобы не смущать девушек, я отвёл их в сторону. Но здесь они показались мне еще более молодыми и хрупкими. А батальон формировался для жестоких битв с германским фашизмом — для защиты великой Москвы. И я заявил девушкам об отказе в зачислении. И через мгновение я их не узнал: мне показалось, что они возмужали тут же на моих глазах.
— To-есть, как это вы нас не примете? — вскинув голову, сказала старшая.
А младшая отрубила:
— Вы даже не имеете права. И мы будем жаловаться.
Я старался успокоить девушек, но тут одно обстоятельство повернуло дело в выгодную для них сторону.
— Во-первых, мы снайперы. — продолжала старшая...
— Снайперы?! — это было для меня большой неожиданностью.
— Снайперы? — переспросил я.
— Снайперы, — ответили они.
В тот же час обе они — Наталия Ковшова и Мария Поливанова — были зачислены в батальон.
* * *
Ковшова и Поливанова с первых же дней зарекомендовали себя образцовыми бойцами. Командиры ставили их в пример.
Маша и Наташа сильно беспокоились о снайперских винтовках, мечтали о создании снайперской группы. Их мечта осуществилась значительно позднее, когда враг под Москвой был разбит и наше соединение пошло вперед, на запад.
В пути я узнал, что мать Наташи — член партии с 1917 года, участница гражданской войны. Мать очень любила Наташу, и дочь платила ей такой же большой любовью.
Мать писала ей теплые, нежные письма через каждые 2—3 дня. Читая их, можно было подумать, что это мать пишет не дочери-бойцу, а школьнице пятого-шестого класса.
«Дорогой мой голубченок! На новую работу я не поехала, потому что письма от тебя туда шли бы в два раза дольше, мои драгоценная дочечка. Пиши, доня моя любимая, страшно соскучилась без твоих писем. Желаю нам больших успехов и решающих побед. Целую и обнимаю нежно-нежно мою дочурочку, мою ласковую, веселенькую птичку».
Как сильно нужно любить, чтобы небольшой листочек бумаги дышал такой огромной материнской лаской!
* * *
В полк прибыли снайперские винтовки. Не было конца радости девушек. Маша и Наташа организовали снайперскую группу.
Молодые снайперы начали открывать счета убитых фрицев. Инструктора Маша и Наташа пользовались у бойцов огромным авторитетом. И не только у бойцов. Однажды группа командиров решила пострелять. Мишенью должен был служить оборонительный чехол гранаты РГД. Чехол был нанизан на ветку дерева на таком расстоянии, что казался не больше медного пятачка. Два командира, стрелявшие первыми, промазали. Третий, слывший отличным стрелком, также не попал. Решили цель приблизить. Вдруг показалась Наташа. Командиры ее подзадорили и предложили стрелять. Наташа, отвыкшая от винтовки без оптического прицела, долго целилась. Тогда один из командиров пошутил:
— И я бы попал, если бы так долго целился.
Ковшова опустила винтовку, сделала еще шагов 30 назад я протянула винтовку:
— Пожалуйста...
— А ты с этого места будешь стрелять?
— Буду.
— И попадешь?
— Обязана попасть. Я — снайпер.
Цель едва видна была. Человеку с невооруженным глазом она казалась не больше вишни. Наташа целилась, заметно волнуясь. Грянул выстрел. Оборонительный чехол разлетелся вдребезги.
* * *
Свой счет Маша и Наташа открыли в бою за деревню Р. Это была их первая засада. Она была исключительно удачной: Наташа за два дня истребила 11 фрицев. Маша — восемь. Ни тени зависти не было у Маши, как не было ее и у Наташи, когда через несколько дней в бою за населённый пункт Г. Маша уложила 7 гитлеровцев, а она — 5.
...Жаркий бой шел за населенный пункт В. Противник несколько раз переходил в контратаку. Девушки-снайперы выискивали и снимали главным образом фашистских наблюдателей. Маша за этот бой истребила 7 фрицев, Наташа — 12.
Пулемет противника стал сильно беспокоить наше подразделение. Маша и Наташа были на этот раз на довольно большом расстоянии друг от друга. Но подруги почувствовали необходимость «коллективного творчества» и, осторожно переползая, сошлись. Через несколько минут вражеский пулемет замолчал. Снайперы дали возможность нашему подразделению продвинуться вперед.
* * *
Не было боя, где наши замечательные снайперы-девушки работали бы безуспешно. Участвуя в деле под деревней В., Наташа уничтожила 6 немцев, Маша — 8. Наташа была ранена, а через два дня ранили Машу. Случилось так, что Маша вернулась в строй раньше своей подруги. Она не находила себе места, а мне заявила:
— Если бы пришлось надолго расстаться с Наташей или если бы что-нибудь с ней случилось, я даже не знаю, что бы я делала...
Узнав о возвращении подруги. Наташа ушла из госпиталя задолго до своего полного выздоровления Девушки встретились так, словно расстались много лет назад. Так крепка была их дружба.
...Когда в газетах появилась статья «Русская девушка в Кельне» — о страшной судьбе русской девушки, проданной в немецкое рабство, Маша попросила политрука разрешить ей самой зачитать эту статью на политинформации. Я застал ее за чтением этой статьи.
«...Кровь и слезы сочатся из каждого слова этого простого и страшного письма... Стисни зубы, крепче сожми оружие в своих руках, боец Красной Армии!..»
Я видел, как на глазах у Маши блеснули слезы:
— Товарищи, отомстим за Ольгу Селезневу, за русскую девушку.
В этот день 4 снайпера истребили 23 фрицев. Маша убила 6 немцев.
* * *
В рекордный срок мы проделали 120-километровый марш. Звонче всех там, где позволяла обстановка, пели боевые подруги — Маша и Наташа. Перед частью была поставлена важнейшая боевая задача: прогрызть оборону, противника. Мы начали наступательный бой, встретив ожесточенное сопротивление, но немецкая линия обороны была прорвана!
На одном из ответственных участков борьбы противник особенно упорно мешал продвижению нашего подразделения. Решено было выдвинуть туда часть снайперской группы и лучшую снайперскую пару — Ковшову и Поливанову. Когда связной бросился передавать приказание, оказалось, что к опасному месту девушки уже ползли по своей инициативе. Отлично разили немцев отважные девушки: до 40 мерзавцев нашли себе могилу от их метких пуль.
Бой разгорался. Несколько снайперов пали смертью храбрых. Вышел из строя командир снайперской группы. Ни на минуту не задумываясь, Наташа приняла командование на себя. В это время немцы пошли в контратаку. Хладнокровно, не открывая себя, снайперы подпустили фашистов на близкое расстояние и по команде Наташи открыли меткий губительный огонь. Десятки фашистских трупов остались в 30—40 метрах от группы снайперов.
Контратака немцев захлебнулась, и они отошли. По месту расположения снайперов противник открыл бешеный минометный огонь. Мины ложились кучно, не оставляя живого места. Одновременно немцы, собравшись с силами, снова пошли в контратаку. Один из снайперов проявил малодушие и предложил отойти.
— Ни шагу назад! — крикнула Наташа. — Среди нас не найдется такого, кто опозорит звание советского снайпера.
У Маши глаза загорелись презрением, но, чтобы успокоить струсившего, она сказала: «Если бы я не думала, что ты шутишь, я бы тебя сама расстреляла».
Воодушевленные мужеством девушек, снайперы не отступили ни на шаг. Ряды их редели, но они продолжали вести меткий огонь по врагу.
Маша и Наташа были ранены. Вскоре из группы снайперов остались только трое: Наташа, Маша и снайпер Новиков. Но стрелять могли уже только девушки.
Девушки условились бить врага до последнего. Несмотря на страшную боль еще не перевязанных ран, они продолжали вести свой снайперский огонь. Патроны были на исходе. Ковшова была вторично ранена. Немцы кричали: «Рус, сдавайс!» Наташа ответила: «Проклятущие фрицы, знайте: русские девушки живыми не сдаются!» — и выпустила последнюю пулю в офицера, свалившегося замертво.
Вторично ранена была Поливанова. У девушек остались 4 гранаты.
Ведя ураганный огонь из автоматов, немцы подползали всё ближе. У подруг появились новые раны. Девушки молча поцеловались и приготовили гранаты. Они теряли последние силы...
— Наташенька, у меня не хватит сил бросить гранату...
— А ты ее только встряхни... дорогая моя...
Когда обнаглевшие немцы подползли совсем близко и наклонились над девушками, те неожиданно приподнялись. Раздались два взрыва. Около десятка фрицев было уничтожено.
* * *
В номере красноармейской газеты от 23 октября 1941 г. мы нашли заметку Ковшовой и Поливановой. Они писали: «Преодолевая всё на своем пути, пойдем мы, москвичи, на бой с фашистами. Мы не только отгоним врага от Москвы, мы сметем с лица земли коричневых гадов. Наш девиз: лучше умереть стоя, чем жить на коленях».
Они остались верны своему боевому девизу.
Гвардии подполковник П. ПЕТРОВ-СОКОЛОВСКИЙ (1943)
☆ ☆ ☆
Звание Героев Советского Союза Наталье Ковшовой и Марии Поливановой присвоено посмертно.
Одной из них было 22 года, другой — 20 лет...