Ещё вчера вечером всё текло и таяло, а сегодня подморозило. И ведь несильно – минус два всего, а скользень ужаснейшая. Того и гляди расшибёшься вдрызг. Да и не скажешь после этого, что врачи под ногами не валяются. Пока мелкими шажочками доковылял до остановки, мой автобус благополучно отчалил, задорно показав мне свой зад. В общем, опоздал я на конференцию. Да и наплевать, не больно-то и хотелось.
Так, это что ж такое случилось-то? Главный фельдшер Андрей Ильич идёт мрачнее тучи, на лице депрессия написана. Нет, он конечно и раньше никогда от радости не колбасился, но таким смурным я его впервые увидел.
- Приветствую, Андрей Ильич! Какой-то ты сегодня поникший, что случилось-то?
- А с чего мне веселиться-то, Юрий Иваныч? С каждым днём всё хуже и хуже становится, работать стало вообще невозможно. Оказывается, обязан я каждый месяц проводить учёбу со средним медперсоналом по этике и деонтологии. Но это ещё не самый сильный маразм. Теперь я должен в десятидневный срок представить либо протоколы общих собраний, либо журналы. Начиная с двадцатого года. За двадцать шесть месяцев. И это ещё полбеды, напечатать-то всё можно. А вот теперь главное: каждая учеба должна быть подтверждена подписями работников! Нет, понятно, что я не буду эти подписи собирать, а просто нарисую. Но ведь всё равно на это время нужно. Ну а потом, меня от других обязанностей никто не освобождал.
- И кто же автор сего безобразия?
- Ну кто ещё? Главный внештатный специалист Депздрава по сестринскому делу.
- А к Игорю Геннадьевичу не подходил?
- Подходил, конечно, а что толку-то? Он глаза вытаращил и заорал: «Это что за разговоры?! Ты что, с ума, что ли сошёл?! Давай, делай всё, что положено!».
- Ну и ну, вот это чудеса!
- Да какие чудеса, это не руководители, а <грязное оскорбление>! Иваныч, вот веришь-нет, я бы уволился на <фиг>! Сорок три года я отдал «скорой», но сейчас ушёл бы без сожаления! Вот только не могу. Я сынулю кормлю, дитё великовозрастное. С женой развелся, алименты не платит. С работы в очередной раз выгнали. Но вот кредиты ему дают за милую душу. Купил смартфон и ноутбук дорогущий. А платить-то кто будет? Папка, конечно!
- Эх, Андрей Ильич, ты уж давай держись, не раскисай!
- Держусь, конечно, куда я денусь… - и махнув безнадёжно рукой, ссутулившись ушёл.
Нда… Раньше не приходилось мне слышать от него нецензурные ругательства. По всему видно, что допекли человека, до предела довели.
- А что это вы, Юрий Иваныч, конференцию-то сегодня прогуляли? – с шутливой строгостью спросила фельдшер по приёму вызовов Лена Клюева, очень приятная обаятельная девушка.
- Ну а что с меня взять, с хронического разгильдяя и прогульщика?
- Да вы же такую новость пропустили: теперь вся диспетчерская и старшие врачи у главного под колпаком! У нас камер понавешали, и он за нами в телемонитор будет надзирать.
- Ну что ж, теперь у Игоря Геннадьевича развлекуха будет.
- Для него-то понятно, что развлекуха, а для нас – тюремный режим. Пользоваться своими телефонами нам запретили. Их вообще нельзя держать на рабочем месте. Но у меня ребёнок маленький с бабушкой остаётся, а случись чего, она до меня дозвониться не сможет! И это ещё не всё. Работать мы должны только в форменных рубашках. Но надевать жилетки, пусть и тоже форменные, мы не имеем права. Вот уж это-то зачем? Что за идиотские правила?
- Такое чувство, что наше медицинское руководство сразила эпидемия самодурства. Будто соревнуются они, кто наиболее бредовые требования выдвинет.
- Да и пусть самодурствуют. А мы все теперь переходим на одну ставку. Больше никаких подработок. Вот пусть как хотят, так и выкручиваются. А ведь я-то раньше, как дура, больничные не брала. У меня гинекологические проблемы очень серьёзные, но к врачу почти не ходила. Мучилась, а всё равно работала. Но вот теперь всё, хватит, больше никакой самоотверженности не будет.
- Да, полностью согласен. Ну что ж, Леночка, желаю вам терпения! Надеюсь, что эта эпидемия пройдёт и здравый рассудок восторжествует!
- Нет, Юрий Иваныч, это неизлечимо.
Так, да это что ж такое-то? Вызов дали в восемь ноль шесть! Вообще непонятно, как такое могло получиться. Ведь общеизвестная болячка на спад пошла, уже не стало столь бешеного количества обращений. И всё равно, взяли и всучили с утра пораньше непрофильный вызов. В общем ладно, поедем к мужчине тридцати семи лет, которому плохо и причина этого неизвестна. Что-то в последнее время зачастили такие поводы. А потому, едем и не знаем на что нарвёмся.
На лице больного были ярко видны беспокойство и страдание. Движения угловатые и какие-то дёрганные.
- Я когда вас вызывал, не сказал настоящую причину, побоялся, что не приедете. Всё дело в том, что я на <название> подсел. С алкоголем завязал, но теперь меня эта зараза не отпускает.
Да, отвратная штука. Ведь этот препарат вызывает зависимость, не уступающую по силе наркотической. Но, как ни странно, он не отнесён ни к наркотикам, ни к психотропам, ни даже к сильнодействующим. Тем не менее, он продаётся строго по рецептам. По своему лечебному действию, таблетки совершенно безобидны. Это всего лишь ноотроп с успокаивающим эффектом. А вот после длительного приёма в больших дозах более шести недель, развивается сильнейший синдром отмены, так называемая «ломка». И, как правило, больные не могут самостоятельно справиться с таким состоянием.
- Что вас сейчас беспокоит?
- Страшно мне, пипец как! Меня аж трясёт от страха! Такое чувство, что сейчас что-то ужасное должно случиться. Выть и орать хочется! Да, а еще у меня руки стали плохо работать, в пальцах чувствительность пропала. Я даже рубашку не могу застегнуть. Аппетита вообще нет, за два дня только три копчёных мойвины съел.
- А давно ли вы его принимаете?
- Месяцев семь примерно.
- Да, неслабо. Вам бы надо в наркологический стационар.
- Не могу я к наркологу. Денег у меня нет, а если бесплатно обратиться, то сразу на учёт поставят.
- Жалко, конечно. Мы сейчас вас покапаем, конечно, но от единственной капельницы большого толка не будет.
- Да это понятно, но может хоть чуть-чуть полегче будет.
Ну что ж, покапали мы его, конечно. Вот только это одноразовое лечение, как слону дробина. Не сломит оно зависимость. А это значит, что под влиянием непрекращающейся абстиненции, плюнет на всё и опять побежит в аптеку. Но даже если он выдержит все муки и избавится от токсической кабалы, то её последствия останутся с ним навсегда. Здесь я подразумеваю токсическую полинейропатию, устранить которую полностью, вряд ли получится. Так что, скорее всего, руки у него как следует не заработают.
Вот и ещё вызовок: перевозка из наркологического отделения в отделение острых психозов мужчину тридцати двух лет. Ладно, перевезём, это дело нехитрое.
Врач отделения рассказал:
- Он – алкоголик, анонимно лечился. Всё было нормально, а сегодня, ни с того ни с сего, взял и всю палату разгромил. Их там трое лежало, удивительно, как другие-то под раздачу не попали! Медсестра с санитаркой чуть заиками не стали! И, главное-то, это всё не больше двух минут длилось. А потом сразу лёг и отключился. Мы ему <название бензодиазепинового препарата> сделали.
- А сейчас-то он где?
- Там же, в палате спит.
- Так у него, наверное, «сумерки» были.
- Хм, а ведь точно! Ну ладно, главное, увозите его отсюда с глаз долой, из сердца вон!
Палата представляла собой жалкое зрелище. Штора сорвана, постели разбросаны, тумбочка опрокинута, посуда на полу. Виновник торжества, на голом матрасе, спал сном младенца. Еле добудились.
- А? А чё такое-то? А вы кто? – испуганно встрепенулся он.
- Мы – охотники за привидениями и рыцари волшебных вязок. Посмотри, что ты наделал-то, болезный!
Удивленно осмотревшись, он, с видом оскорбленной невинности, воскликнул:
- Да вы чего гоните-то?! Я ваще спал, чего вы тут на меня вешаете?! Если что, здесь кроме меня ещё двое лежат, вот с них и спрашивайте!
- Уже спросили. А медсестра с санитаркой чуть сами с ума не сошли.
- Да вы сами подумайте, зачем мне это надо-то? Я чё, дурак, что ли, чтоб здесь всё громить?
- Нет, Сергей, ты не дурак. Просто твоя болезнь так проявилась. Ты лучше скажи, у тебя раньше судорожные припадки были?
- Были два раза. Тогда башку себе разбил.
- А куда-то обращался за помощью?
- Не, никуда. У меня же это всё не просто так, а с похмелухи было. Теперь-то уж я всегда стараюсь похмелиться побыстрее, чтоб не тряхануло.
- Ладно, давай мы сейчас тебя уколем, а потом в больницу.
- Не, вы чего?! В какую больнцу? Не, не, не, я на такое не подписываюсь!
- Сергей, тебе нужно серьёзно лечиться. Очень серьёзно, иначе такие приступы будут повторяться. Хорошо, что сегодня ты никакой страшной беды не натворил. Но в следующий раз, всё может и смертоубийством закончиться. Так что давай, Сергей, решайся.
- Ладно, всё, поехали.
Ну и свезли мы его в психиатрическую больницу. Нет, не в наркологическое отделение острых психозов, а именно в психиатрический стационар.
У Сергея были так называемые «сумерки», то есть сумеречное расстройство сознания. В его случае, наиболее вероятной причиной послужила не леченная эпилепсия. В таком состоянии больные могут совершать поистине чудовищные деяния. После чего, всё начисто забывают. Окружающим очень сильно повезло, что «сумерки» у Сергея длились совсем недолго, да и успокоился он сам, без применения фиксации. Но, как бы то ни было, а просто замечательно, что он не сотворил ничего по-настоящему страшного.
И ещё вызов дали. Поедем в отдел полиции на психоз у мужчины сорока семи лет.
Клетка, обитая оргстеклом, сотрясалась от ударов и гремел громкий крик:
- Э, вы чего творите-то, а? Вы, <оскорбление сотрудников полиции>, на кого работаете?! Из-за вас сейчас люди погибнут!
Полицейский, морщась от воплей, пояснил:
- Он сам к нам пришёл. Заявил, что группа вооружённых диверсантов проникла в город. Говорит, что сам видел, как они на парашютах десантировались.
Когда открыли клетку, пред нами предстал небритый мужчина с обрюзгшим лицом.
- А вы кто? «Скорая», что ли? Ну и на <зачем> вы мне нужны? Я чё, больной, что ли?
- Погоди, погоди, Григорий Николаич! Давай поговорим спокойно, ты присядь, присядь!
- Да чего разговаривать-то?! Тут не разговаривать надо, а действовать! Они же сейчас весь город взорвут!
- Так, погоди, давай по порядку, с самого начала. Кто такие «Они»?
- Да вы издеваетесь, что ли?! Я же уже сто раз рассказывал! Диверсионная группа сегодня десантировалась с самолёта! У них оружие и взрывчатка! Вы представляете, что они сейчас натворят?!
- А ты сам видел, как они десантировались?
- Ну конечно сам, чего вы ерунду-то спрашиваете?! Я на балкон вышел и увидел, как они на парашютах спускаются.
- Ну хорошо, а как ты узнал, чем они вооружены? Рассмотрел, что ли?
- Доктор, ну я же не наивный мальчик! Я восемь лет прослужил, капитан-связист.
- А почему уволился-то?
- Да ну как сказать… Официально – за пьянку. Ну а на самом деле, за то, что я правду-матку резал!
- Ну а теперь, внимание, вопрос на миллион: давно ли ты последний раз выпивал?
- Нет, вы издеваетесь, что ли?! Вы что, хотите всё на пьянку списать?! Ну так ничего у вас не выйдет! Второй день вообще не пью! Да чего тут, говорить-то, вот, возьмите кровь!
- Успокойся, мы крови не жаждем. А до этого сколько времени пил?
- Да что вы до меня <докопались> со своей пьянкой?! В конце концов <нехорошая> полиция будет работать или нет, а?! Эх я и дурак, что сюда сунулся! Надо было сразу в ФСБ идти!
- Так, Григорий Николаич, не надо никуда идти. Нужно ехать. В больницу.
- Чегооо?! Это значит, вы меня упечь решили?! Вы меня запугать хотите своими мордоворотами?! Да я вас всех пересажаю на <фиг>! Выпустите меня отсюда, вы, козлы <пользованные>!
В общем, так и пришлось полицейским наручники надевать и везти его с почётным эскортом. А уж как его на вязки укладывали – это была отдельная песня.
Велено в сторону Центра двигаться. Ну что ж, двигаемся, конечно, конечно, вот только вряд ли доехать дадут. Но нет, благополучно прибыли. Ну и хорошо, значит и пообедаем.
У входа в медицинский корпус, в гордом одиночестве, дымил фельдшер Потапов. И лицо его было сурово-мрачным.
- Эх, Юрий Иваныч, налетел я на неприятности. Две ампулы с наркотиками разбил.
- А уж как тебя угораздило-то?
- Я на вызове израсходовал <названия двух наркотических анальгетиков>. Потом сюда заехал пополниться. Мне Вера дала две ампулы, а они у меня из руки и выскользнули. Ну а пол-то кафельный, сами понимаете. Вот такое <распутство> получилось. Сейчас буду объяснительную писать.
- Ладно, Анатолий Михалыч, не переживай, уж не посадят же тебя. Ты ведь их не потерял и не украл.
- Да понятно, что не посадят, но стимулирующих-то по любому лишат.
Поели, приняли по две дозы никотина, капля которого убивает лошадь, а хомячка вообще на куски разрывает. Но вот полежать не получилось, вызов дали: психоз у женщины пятидесяти одного года.
Встретил нас супруг больной, который нервно рассказал:
- Слушайте, она вообще вразнос пошла! Она давно на учёте стоит. В прошлом году, в июне выписалась, больше двух месяцев лежала. А сейчас опять какую-то дурь несёт, предсказаниями занимается, вон, голышом ходит!
И тут на сцену вышла сама больная. Из одежды лишь трусы и бюстгалтер, карикатурно-яркий макияж, взлохмаченные волосы. Всё это делало её поистине неотразимой.
- Здрааавствуйте! Ух какие богатыри, я прям хочу вас! – и посмотрела на моих парней со жгучим вожделением. А вот меня её страсть почему-то обошла стороной. И это было по-настоящему обидно.
- Света, ну ты бы хоть перед людьми-то не позорилась! На, надень халат! – супруг попытался воззвать к разуму, но это было бесполезно. Разум не откликался.
- Вовчик, да ты чего, ревнуешь, что ли, дурачок? Но ведь я же невиновата, что ты, как мужик, вообще никаковский. Вот и приходится мне женское счастье на стороне искать.
- Свееета, ну как нестыдно!
- Стыдно у кого видно! А у тебя всё усохло давно! Проходите, пожалуйста, не слушайте его!
Больная уселась на диван, картинно положив ногу на ногу.
- Мальчики, садитесь рядышком, мне будет очень приятно! – томно предложила она.
- Они стесняются. Вы лучше скажите, какими предсказаниями вы занимаетесь?
- Ну нет, рассказывать все подробности я не буду. А вот в ФСБ я уже кое-что написала. И обо мне скоро весь мир узнает.
- Чего-чего?! Света, ты серьёзно написала?! – бедный муж аж в лице переменился.
- Да, написала, и что?
- Света, да ты дура, что ли, а? Ты понимаешь, что теперь мне всё это расхлёбывать?
- Светлана Алексеевна, а что именно вы написали?
- Нет, даже под пытками не скажу!
- Ну хорошо, ладно. Но вы хоть скажите, как вы получаете эти предсказания?
- Всё очень просто: мысленно задаю вопрос и мне тут же присылают ответ.
- А куда присылают-то?
- Ну куда, в голову, конечно!
- То есть вам вкладывают мысли?
- Ну вот, наконец-то догадались!
- А кто?
- Да что ж вы какой приставучий?
У Светланы Алексеевны – синдром Кандинского-Клерамбо или как он ещё называется «синдром психического автоматизма». Это галлюцинаторно-бредовое расстройство, при котором больные убеждены в том, что некто управляет их мыслями, поведением и эмоциями. Ну а на госпитализацию она согласилась сразу, безо всяких уговоров.
И ещё запулили вызов: боль в груди у мужчины тридцати девяти лет.
Больной, этакий жизнерадостный крепыш, рассказал:
- Извините меня, чёт я запаниковал. Просто ни с того ни с сего вдруг кааак заколет вот здесь! Я даже дышать не мог! А потом отпустило.
Как и ожидалось, кардиограмма – прям залюбоваться можно. Всего лишь обычная кратковременная межреберная невралгия. И конечно же, никакого лечения здесь не требовалось. В общем, успокоили мы его и отчалили. Ну конечно не просто так взяли и отчалили, а с вызовом. Поедем на низкое давление у женщины семидесяти трёх лет. Нда… Опять одно и то же, уже и возмущаться надоело.
Открыла нам сама больная. С короткими седыми волосами, в ночной рубашке, взор мутноватый, лицо бледное. Идёт слегка пошатываясь, за стенку держится.
- Ой, что со мной творится? Никогда так плохо не было, – растерянно сказала она заплетающимся языком.
- Пойдёмте, пойдёмте в кроватку. Там поговорим.
Улеглась, смотрит бессмысленно непонятно куда.
- Ну так что, Лидия Викторовна, что случилось-то?
- У меня с утра давление сильно поднялось – сто девяносто на сто. Выпила <препарат из группы сартанов>, подождала, а всё равно не снижается. Потом таблетки <ингибитор АПФ>, <бета-блокатор>. Снизилось только до ста восьмидесяти и больше ни в какую. Я испугалась, давай дочери звонить. И вот она мне и сказала, мол, возьми под язык таблеточку нитр***ицерина. Он, говорит, очень хорошо снижает. Ну я нашла его, давно он валялся в коробке. И так мне стало плохо: голову закружило, в глазах потемнело, затошнило. До кровати кое-как доползла, бухнулась. Лежу, а комната вся вертится. Потом меня немножко поотпустило, давление измерила, а у меня сто на семьдесят! Батюшки, никогда такого не бывало! Ну я и давай сразу вам звонить.
- Лидия Викторовна, а вот такая речь не совсем внятная у вас всегда?
- Нет, раньше не было такого, а сейчас чувствую, что язык как-то плохо слушается.
- А ещё что-то беспокоит?
- Да вот как-то меня в бок заносит. Хочу прямо идти, а меня в сторону уводит.
- А теперь улыбнитесь и покажите мне зубы.
- Ой, да у меня зубы-то уж сильно плохи.
- Нет, мне ваши зубы не нужны, я другое смотрю.
Ну вот, улыбка асимметричная, носогубная складка, с одной стороны, сглажена.
На кардиограмме – АВ блокада I степени, единичные желудочковые экстрасистолы, нарушение проводимости по левой ножке, гипертрофия левого желудочка. Глюкоза и сатурация нормальные.
Конечно же, я мог бы проверить и ряд других симптомов. Но ни к чему это всё. Ведь диагноз был как на ладони: ишемический тип острого нарушения мозгового кровообращения. Говоря более понятно – инсульт. Один из коллег, являющийся читателем моего канала, как-то попенял, мол, нарушаете вы порядок клинического обследования. Ну так вот, никаких нарушений я не допускаю. На догоспитальном этапе, проверка абсолютно всего симптомокомплекса совершенно не нужна. Если этим увлечься, то тогда мы понапрасну потеряем драгоценное время. Другому коллеге не понравилось, что я не расписываю конкретную помощь по стандартам и клиническим рекомендациям. А вот этого я не буду делать никогда. По двум причинам: во-первых, я не вправе называть конкретные лекарственные препараты. Да, иногда я их всё-таки упоминаю, но не злоупотребляю этим. Во-вторых, у меня нет желания превращать свой канал в сборник стандартов и клинических рекомендаций.
- Лидия Викторовна, а вот дочкиных советов больше никогда не слушайте! Это опасно для жизни!
Нет, это ж надо такое удумать, чтобы нитр***ицерином специально давление снижать! Ведь он его не снижает, а резко роняет. И в такой ситуации, кровь оттекает от головного мозга, оставляя его на голодном пайке. Ну а совсем уж обделённый участок мозга, обидевшись, отмирает.
Сделали мы всё, что по стандарту положено, в том числе, покапали замечательным метаболическим препаратом. И больной ощутимо захорошело: уменьшилось головокружение, улучшилась координация движений и речь стала более внятной.
Ну и свезли мы её в сосудистый центр. А там, как и ожидалось, компьютерная томография подтвердила ишемический инсульт.
Всё, освободился. Велено на Центр ехать. Что-то уж больно рановато, ни то, ни сё. Но это и к лучшему, уж простите за подробности, мой мочевой пузырь стал скандалить и грязно ругаться. Ведь надо было в приёмном сходить, так нет же, за каким-то лешим заторопился.
Так это что там впереди-то? ДТП, что ли? <Распутная женщина>, точно ДТП, вроде сбитый человек лежит. Вон парень бежит, руками машет. Ну всё, вот тебе и сходил в туалет! Вот теперь-то уж точно со мной грех случится. А потом ходи и доказывай, что случайно водой облился.
- Идите быстрей, там девушка сознание потеряла! – заполошно крикнул парень.
- Так её сбили, что ли?
- Да какой сбили, просто сознание потеряла!
У меня, извините за выражение, когнитивный диссонанс случился. Он привёл нас не к сбитому человеку, а к девушке, скромно сидевшей на попе у края проезжей части.
- Что случилось? Вас тоже машиной сбило?
- Нет, нет, мы просто подошли посмотреть… а там … я как увидела всё это и сразу отключилась.
- Так за каким же лешим вы шли смотреть?! Здесь что, шоу? Развлекуха?
- Ой, да не кричите вы так! Ну чё, запрещено, что ли?
Видимо не дано мне понять, почему некоторых, особо одарённых личностей, так сильно привлекает смерть, причём в самом жутком её проявлении? Ведь чувствуют же, что будет очень страшно, плохо и кошмары потом замучают. Но нет, будто какая-то неведомая дурная сила ведет, отбрасывая в сторону здравый рассудок.
В общем, всё нормально у девушки, и давление, и пульс. Ни в какой помощи она не нуждалась. Ну разве что в психологической, но это уж пусть она сама о себе заботится. Ну а чтоб не выглядело это так, что мы ее вообще без помощи оставили, дали ей волшебный глицин. На вопрос «что это?», рассказал я, что это новейший импортный препарат, применяемый при сильных стрессах. Вот говорю, рассосёте вы пять этих сладеньких таблеток и почувствуете себя заново родившейся. А от стресса даже следа не останется. И повеселела девчуля, дрожать перестала, цвет лица приобрела здоровый, светлая улыбка появилась. Вот что плацебо животворящее делает! Пообещала благодарность на нас написать. Ну а в ответ, взял я с неё клятвенное обещание больше не глазеть на всякие непотребства.
И на этот вызов оказался последним на сегодня.
Прочитав этот очерк, вы можете изумлённо воскликнуть, мол, доктор живёт и работает в каком-то другом мире, в котором не происходят общеизвестные глобальные события. Знаете, я был бы искренне рад переселиться в тот самый другой мир. Но, к сожалению, конечно же, они происходят. В ближайшее время, их последствия жёстко затронут всех нас, без исключения. Разумеется, мы с коллегами обсуждаем происходящее и высказываем различные точки зрения. Разговоров на эту тему, я мог бы привести на десятки страниц, но не буду этого делать. Ведь от этого не изменится ровным счётом ничего. Всё, что должно произойти – произойдет. Самому себе, в качестве радикальной меры, я запретил смотреть любые передачи, читать блоги, в которых обсуждается эта тема. Вместо этого, переключился я на доброе и безобидное: познавательные каналы, советские кинофильмы, зарубежные комедии. Ну и конечно же не забыл свою любимейшую грибо-огородную тему.
По этим причинам, решил я сделать свой канал полностью свободным от политики. Из заголовка слово «политика» убрал. Теперь он звучит: «Медицина и общество». Поэтому, очень вас прошу: давайте воздержимся от обсуждения этих событий. Неважно, одобряете вы происходящее или, наоборот, выступаете против, воздержитесь. Единства мнений однозначно не будет. А это значит, что мы начнём терзать друг другу души, зарабатывая стресс и подрывая здоровье. Если вы считаете необходимым обсудить эту тему, то можете сделать на других каналах. А здесь, давайте продолжим общение в добром ключе.
И ещё авторы каналов жалуются, что сама система отправляет людей в бан. Если такое произойдет, то отправляйте мне на мессенджер личные сообщения. Проверю и мгновенно разблокирую. А кстати сказать, теперь вы можете писать мне личные сообщения, если раскрывать проблему в комментарии было бы не совсем корректно.
Вам и всем вашим близким здоровья, сил и терпения, мои дорогие любимые читатели!
Все фамилии, имена, отчества, изменены.