Немолодая пара – она в длинном, вишневого цвета пуховике, он в серой куртке и кожаной кепке – неуверенным, запинающимся шагом добрались до железной двери с проржавевшей до дыр по углам вывеской «Ремонтная мастерская» (и мелко приписано не то фломастером, не то карандашом «Горантий не даем. Жалобы не принимаем, прим. сохранена орфография первоисточника) и остановились возле витрины, продолжая начатый ранее спор.
На секунду оставим эту милейшую пару, чтобы задержать ваше внимание на витрине, возле которой она притормозила, не проявив к ней должного интереса.
О, то была замечательная витрина, можно сказать, образцово-показательная, составить конкуренцию которой вряд дли могли лысые концептуальные манекены, бумажные пакеты с нарисованными помадой губами и яркие, однотипные неоновые вывески, загадочно освещавшие припозднившимся путникам дорогу домой.
Эта витрина вынуждала остановиться, задуматься о бренности бытия, прослезиться, а, в самом крайнем случае, начать писать стихи. Ни одного лишнего предмета, даже скрученные черно-белые фотографии в рамках, расставленные по столам и комодам, заполнявшим большую часть витринного пространства, казались родными, будто на них запечатлены родные ваши прадеды. Рядом с комодом, покрытый вязанной кружевной салфеткой стоял телефон – черный массивный и тяжелой трубкой (позже он сыграет маленькую незначительную роль в этой истории). С другой стороны, гора чемоданов, а на них, прикрытая другим узором вязанной салфеткой угадывалась по очертаниям швейная машинка.
-Глупости ты говоришь, Галя, - упрямо твердил мужчина в серой куртке, называя свою спутницу немодным, старым именем Галя. Он упорно тянул ее к двери, а Галя, значит, все сопротивлялась, повторяя уже не раз сказанные и отвергнутые им аргументы.
-Новую выбрать дешевле будет, дурак ты старый. И послужит она дольше. Столько ж можно чинить? Все, вышел срок, - приговорила она, делая очередную попытку выдернуть руку.
-А, может, у меня гарантия сохранилась, - с вызовом сказал мужичок, дернулся и кожаная кепка слетела, обнажая плешивый затылок.
Галя воспользовалась конфузом, вырвала руку и припустила в противоположную сторону. Ну, как припустила? С тех пор, как ей коленный сустав заменили уже лет семь прошло, бегать она стала гораздо медленнее мужа. Так что, даже задержавшись, чтобы поднять и водрузить обратно на проплешину кепку, он без проблем догнал, схватил с обеих сторон подмышки и потащил обратно жену под аккомпанемент ее проклятий.
-Гарантия у него! Что ж ты врешь мне, бесстыжий?! Опять сейчас все сбережения на рухлядь потратишь. Лучше бы зубы себе вставил!
Однако сил сопротивляться у нее уже не было, и под незлобное «Ну-ну, не нервничай так»! мужа они вошли в мастерскую.
Все небольшое и тускло освещенное естественным светом, который пропускало одно-единственное окошко, пространство мастерской занимали деревянные стеллажи до потолка заполненные большими кожаными чемоданами с клеенчатыми бирками на ручках.
Тишина в мастерской стояла абсолютная. Даже Галя замолчала и перестала всхлипывать, когда муж усадил в ее в зеленое глубокое кресло для посетителей. Сам он оглядывался в поисках хозяина, но его нигде не было видно, пока за зеленой плотной ширмой, отделявшей помещение от витрины, не раздался звонок телефона. Такой звонкий, пронзительный, визгливый, что ли.
Тогда из-за переднего стеллажа, который оказался высокой стойкой с таким же чемоданом сверху, выбрался с ворчанием низкорослый старичок в зелёном, как будто в тон креслу для посетителей, комбинезоне и красной клетчатой рубашке. Рукава ее были закатаны по локоть, открывая густо поросшие седой, похожей на не скошенную пшеницу, порослью волос. Голова у мастера-коротышки – он едва достигал Галине до груди, чего уж говорить о муже – отражала дневной свет благодаря дивно абсолютной лысине. Шел он, переваливаясь то в одну сторону, то в другую. Заметив посетителей, он поморщился Галине и приветливо махнул ее мужу, а затем скрылся за ширмой. Минут пять оттуда раздавался странный диалог, который со стороны коротышки-мастера звучал примерно так: «Гм… хм… ага… ну, да… ух… ну, не знаю… хорошо».
После «хорошо» он повесил трубку и вернулся к гостям.
-Чаю? – предложил он мужу, предусмотрительно хватаясь за пожелтевшую изнутри от предыдущих посетителей фарфоровую чашку.
-О, не, благодаря вас, - чересчур поспешно замахал руками муж. – У меня срочный ремонт. Но, - он помялся, - кажется не слишком серьезной.
Коротышка подошел в сидящей Галине, благодаря чему посмотрел ей прямо в глаза, потом схватил за плечи (она взвизгнула), ощупал грудь и шею, помял голову в районе макушки. Задумался, окончив осмотр.
-Не, - вынес приговор наконец. – Быстро не сделаю. Я вообще за вашу модель берусь только по старой памяти. Устарела давно. Но мой вам дружеский совет, - он подошел к мужу вплотную и поманил его пальцем так, чтобы тот наклонился к его губам, - возьмите модель поновее, - он обернулся и кивнул на чемоданы, лежащие на верхних полках. За эти не внесли аванс. Но вы можете оплатить их ремонт. Уверяю, там чистая косметика. А ваша, - он вдохнул и взглянул на Галину, которая полностью с ним согласилась, - сильно поизносилась. Менять пора.
Тут муж резко схватил Галину за руку, притянул ее в себя и помотал пальцем перед носом коротышки.
-Ну, уж нет! Не будет этого. Эту мне почините! Слышите.
Мастер только руками развел.
-Я вас предупредил. Долго она не протянет, - он зашел за бюро и выложил на чемодан бланк, перо и чернила.
-Заполняйте бумаги. А вы, голубушка, - обратился вон к Галине, - прошу на второй ряд под номером десять.
-Ой, высоко, - испуганно сказала Галина, увидев, куда ее направил мастер.
-А вы уж, голубушка, изловчитесь. И вот еще, - обернулся он к мужу. – Срочного ремонта не выйдет. Заказов много. Как будет ваша Галина готова, пришлю смску. Лады?
-Лады, - согласился муж и послал прощальный поцелуй жене, которой все же удалось вскарабкаться на третью полку и залезть в чемодан под номером десять.