Патологоанатом сказал: «Ему сейчас все равно, а семье так будет лучше».
Дело было в Гаване. В одной из групп наших гражданских специалистов, кажется, в Аламаре, погиб один мужик. Купался и утонул.
Вскрытие предстояло производить кубинцам. Своих патологоанатомов советская сторона на остров не посылала. Кто их мог обеспечить нужным фронтом работ?
Тело соотечественника доставили в патологоанатомическую лабораторию военного госпиталя вблизи от места происшествия.
По установленным правилам, на вскрытии обязательно должен был присутствовать советский специалист - естественно, медик.
Поскольку госпиталь был военным, то для контроля над процессом послали одного нашего подполковника медицинской службы, служившего советником при Медицинском управлении РВС (Революционных Вооруженных Сил). А для перевода отправили меня.
По дороге к госпиталю подполковник признался, что на вскрытиях не бывал давно и что на всякий случай захватил с собой пузырек с нашатырем.
Я, не представлявший толком, чем меня "обрадует" предстоящий день, но не ожидавший от него ничего хорошего, естественно, волновался.
В ходе процедуры подполковник, за ненадобностью, своей заначкой не воспользовался. Однако, заметив бледность моего лица, протянул мне спасительный пузырек.
Умозрительно я понимаю, что люди привыкают ко всему. Умозрительно я могу представить привыкшим даже самого себя. Но на практике всю следующую неделю мне являлись сны с аккуратно и по отдельности уложенными деталями человеческого тела. Особенно почему-то донимала нашинкованная тонкими полосками печень.
А в тот день, выйдя на воздух, я почувствовал себя вынырнувшим из какой-то иной жизни.
Нечто похожее, пусть и по-другому, я ощутил много позднее в Венеции.
Семья уже успела провести там пару дней, мы много ходили, привыкли к водному устройству города. Но я не представлял себе, насколько привыкли!
Когда, гуляя, мы неожиданно для себя вышли на материковую часть с ее нормальными улицами и наземным транспортом, я испытал настоящий культурный шок.
А тогда мы стояли с подполковником расслабленные, неспешно болтали о том, о сем. Нужно было дождаться, пока патологоанатом напишет отчет.
Наконец кубинец вышел. Сухопарый, усталого вида мужчина. Не слишком разговорчивый.
Они с подполковником закурили. Курили долго. Молча. Я не курил и тоже молчал.
Наконец кубинец протянул коллеге отчет и сказал: «Алкоголь в крови у него был. Я написал, что он не обнаружен. Ему сейчас все равно, а семье так будет лучше. С этим, может, какое пособие получат ...». Потом бросил на нас короткий взгляд, быстро пожал руки и ушел.
Бывает, вспоминаешь всех достойных людей, с которыми тебя столкнула жизнь. Кубинец у меня среди них значится.
Служебный подлог? Да. И мужику вполне могло за него влететь, а то и влетело, если дело вскрылось.
Но он так сделал. Он так устроен.