Владимир Силенков
Вот, в один ряд их ставлю. ГТСка (народное название) не хуже самолётов летает по тундре, обеспечивая жизнедеятельность гарнизонов, аэродромов, пунктов наведения, зенитноракетных, радиотехнических постов, метеостанций, всего, где есть люди.
Это непременный атрибут Арктики. Её маршрутка. Вы можете себе представить, Абхазию без стакана вина, Чёрное море без пляжа, Москву без кремля?
Грузоподъёмностью до 10 человек в кузове, она предназначена для движения в любых условиях: «Куда глаза глядят». Созданная на Арзамасском «танковом» заводе она обладала всеми его атрибутами: простота, надёжность, отсутствием комфорта и малейшей заботы о людях.
Изготовлена она в форме корыта, в которое поместили двигатель, трансмиссию от ГАЗ-66, кабину водителя и кузов. Доступ в кабину осуществляется через наклонные боковые двери, открывающиеся назад-вверх, чтобы можно было ехать с открытыми дверями. Предусмотрены и два «танковых» люка, выполненных в крыше. В самую непогоду, когда видимость «нулевая» водитель «садился» на спинку сиденья и, высунув голову в люк, вёл машину. Только так можно было рассмотреть что-либо впереди.
Кузов оборудовался отопителем! И тому, кто сидел возле него, было тепло. Не холодно было и всем остальным, поскольку они, (во время движения) сидя на скамейках, занимались физкультурой. Дело в том, что отсутствие амортизации, жёсткость посадки, низкая высота тента, позволяла сидеть, только сгорбившись (иначе шапка слетит), опираясь руками на скамейку, амортизируя удары.
Зато в хорошую погоду, самые комфортные места были снаружи. Сидя на первой дуге тента кузова и опираясь ногами на капот двигателя, из-под которого мощные вентиляторы гнали тёплый воздух. Высоко сидишь, далеко глядишь и тепло!
Бывали проблемы и с движением «Куда глаза глядят». В глубоких вязких болотах или лужах (туалетах), в глубоком снегу с настом, она ложилась на брюхо (корыто) и беспомощно крутила гусеницами. Начинались «пляски с брёвнами».
Каждый гусеничный вездеход оборудуется штатным местом для крепления бревна. Чем бревно толще, тем оно эффективнее, но тем тяжелее с ним управляться. А тонкое плохо гребёт и может сломаться. Бревно бросалось спереди в снег или грязь и штатными (чаще самодельными) крепежами цеплялось за траки гусениц. Водитель начинал движение вперёд, помощник, сзади-сбоку ждал появления бревна из-под днища, чтобы вовремя закричать и остановить движение гусениц. Иначе, что-то, как правило, бревно, будет сломано. За счёт движения бревна вездеход проталкивался вперёд на 3-4 метра. Бревно выуживалось из снега (грязи), и, если движение не восстанавливалось, «танцы» повторялись до победы.
Вот только не говорите мне, что вездеход плавающий! Корыто «ходить по морю» не может, по определению. Тем более с отсутствием водяного движителя. А грести гусеницами… это как майский жук в воде. Много движений и никаких продвижений. Но то, что ГТСка не тонет, некоторое время, это факт!
Ледяное озеро.
Романтическое название! Нет, наверное, оно не холоднее других озёр, но какая-то мистика с ним связана. Бррр… Холодит, когда вспоминаешь.
Расположенное в 20-25 км от гарнизона Рогачёво, отгороженное переправой через речку Рогачёва, каменистыми отрогами, безымянной речкой с обрывистыми берегами, озеро было относительно труднодоступно и мало посещаемо.
Жизнь, подарила мне общение с замечательным интересным человеком Тарасюком Николаем Моисеевичем. А познакомил нас, опять, Валерий Самушков. Опытнейший полярник, к тому времени уже лет 15 живший на Новой земле и не собиравшийся оттуда уезжать! Вот так, затягивает людей Арктика. Он умел делать всё. Работать водителем любого вида транспорта, быть крановщиком, бульдозеристом, сварщиком, проходчиком штольней и т.д. Там нужны такие люди. К счастью, мы до сих пор с ним общаемся, и недавно, в разговоре, он вспомнил…
На голый зад рыба не клюёт!
Восстановил он на своём производстве списанную ГТСку. Это значит со «свалки». В Советское время полигон снабжали очень хорошо. С ремонтом техники особенно не заморачивались. Оттащили на задний двор и списали, снегом замело. Новую пришлют. Вот, инициативные умельцы такие машины периодически восстанавливали и использовали по своему усмотрению.
Как-то летом, Николай предлагает «обкатать» такую ГТСку. Сгонять на озеро Ледяное, поставить сети, а завтра, в воскресенье, туда с семьями съездить, ушицу заварить. Замечательное предложение!
Переправа через речку Рогачёва, даже при малой воде, (в конце лета) представляла сложность. Пойма реки шириной около двух километров испещрена протоками. Каждый год они меняли русло, образуя новые острова, мели и глубокие вымоины. Но главный маршрут с небольшими отклонениями сохранялся. По пойме приходилось ехать около 3-х километров, ГТСка, при этом, всплывала только на короткое время, практически сразу цепляясь гусеницами за дно, сохраняя устойчивость движения. Даже с опытным водителем, переправа была особой «изюминкой» путешествия.
И вот мы на Ледяном озере ставим сети. Я на вёслах, Николай на корме стоит на коленках в «броднях» (высоких сапогах), работает с сетями. В какой то, момент, лодка делает короткое пышш… и кормовой отсек пустой! (Дыра сантиметров 10 по старой латке.)
Николай соскальзывает вниз, при этом распрямляет ноги и, изгибаясь в спине, пытается ухватиться за борта лодки (которых уже нет), но только отталкивает лодку от себя. Демисезонная куртка с плотным верхом не намокает сразу и на первый момент создаёт ему плавучесть, а моё встречное движение вёслами подгоняет лодку под него и он ухватывается за мягкие борта кормового отсека, затем за уключины и, ловко так, оказывается у меня на руках (ногах). Но теперь, средняя часть лодки сильно притапливается, и носовой отсек уже готов выскользнуть из-под нас! Я что-то кричу ему, давлю за плечи вниз, но он и сам понимает ситуацию, спускается в воду. Положение стабилизировалось. Николай, по плечи в воде, в средней части лодки держится за уключины. Я, осторожно вытаскиваю вёсла, беру их в руки и начинаю грести, как ладошками. Сопротивление большое, но ветра нет, и лодка начинает движение к берегу.
Выбрались благополучно. В ГТСке нашлась какая-то рабочая одежда. Сняли с себя всё мокрое. Николай надел лёгкий комбинезон, мне достались огромные матросские суконные штаны. Куртка на мне была практически сухая. Николай, включив отопитель, «погнал» на ГТСке в Рогачёво, за другой лодкой. А я, оставив себе рюкзак с припасами, остался на озере покидать спиннинг. Не прекращать же общение с Природой, из-за какой то, мелочи. Да и люблю я, иногда, один побыть…
Спустя какое-то время, замечаю, что у меня стынет задница. Голец не брал. Продолжаю кидать блесну. А хожу в броднях по каменистым мелям, чтобы блесну удобно кидать было и вести вдоль берега. Становится совсем не комфортно. Было же тепло, в чём дело? Выхожу на сушу. Оказывается, лацканы штанов расстегнулись, упали и просто висят на высоких голенищах бродней. А я своим голым задом (и передом) пугаю рыбу! Гольца так и не поймал, ушёл на глубину.
Но вот, возвращается ГТСка с Николаем. Мы успешно поставили сети. Выловили и брошенную. На следующий день, с детьми, гоняли вокруг озера на ГТСке, пекли рыбу, хорошо провели время.
Прошло года два. Белушья Губа. Знакомые моряки приглашают на рыбалку. Они восстановили списанную ГТСку и хотят её обкатать, съездив на озеро Ледяное. (Знакомо? Всё повторяется!) Я мол, там бывал, дорогу знаю… (Откуда информация?) А у меня в голове: «Так не ездит туда ещё никто, вода большая. Наши «штатные» рыбаки на озеро Нехватово не проехали, вернулись. Но больше недели прошло с тех пор. Знают, наверное, куда едут». И я как всегда!
Утром, на месте отъезда «старший», мне хвастается: «Смотри, какая красавица!» А я и сказать ничего не могу. Траки предельно изношены, гусеницы провисли, на них не только в тундру, по гарнизону ехать стрёмно, слетят на крутом повороте! Но сказать: «Не поеду с Вами, пока гусеницы не натяните!» язык не поворачивается.
Нас четверо. Вдвоём с парнем в кузове, сели поближе к переду, чтобы трясло поменьше. До Рогачёво долетели с ветерком. Промелькнула «Ромашка» (КП полка). Вот уже с горки к заливу спускаемся. Тент на ГТСке низкий, не приподнят, задний лацкан не закреплён, болтается в закрытом положении, где едем видно плохо, но уже едем по берегу. Обычно у места начала переправы (устье ручья) останавливаемся, осматриваемся, намечаем маршрут движения. Что-то долго едем… Вот слева, близко по борту, утёс просматривается! Это мы далеко «вверх» заехали, там дальше вообще дороги нет, скала прямо из воды выходит! И переправы там нет. Река глубокая! Остановились, слышно совещание в кабине. Мы откинули тент и выглядываем с кузова, но тут звучит команда: «Держись там в кузове!» И ГТСка, чуть не с трамплина плюхается в воду… Всплывает! Её подхватывает бурный поток воды, закручивает и несёт по течению. Попытки водителя работать поочерёдно гусеницами, чтобы выдержать направление к результату не приводят. Тем временем, выглянув из кузова, обомлел! Сплошная вода! Лишь кое-где просматриваются островки. Такое впечатление, что нас просто несёт в океан. А мы не на пароходе!
Барахтанье гусеницами продолжается. В какой-то момент, при боковом движении машины происходит зацеп за дно и правая гусеница слетает. ГТСка с левым креном и дифферентом на нос продолжает беспомощное движение в потоке. Обстановка накаляется, но мы ещё не тонем. Теперь ГТСка цепляется за какой-то камень провисшей неподвижной гусеницей и останавливается! Поток воды, встретив сопротивление, поднимается и через открытую дверку водителя хлынул в кабину. Почему не закрыли дверку? Не знаю… Корпус машины заполняется водой, и медленно опускается. Ружья, рюкзаки, лодку наверх, на тент и кабину! Благо тент прочный. Накачиваем 2-х местную лодку. В неё рюкзаки, попутчика с кузова, я на вёсла, отчалили. К этому времени кузов уже наполнился водой и через задний борт выплывают приготовленные дрова, канистра и всё, что не утонуло. Старший с водителем остались стоять на тенте.
На берегу, занесли лодку вверх по течению, и я отчалил к ГТСке. К этому времени она плотно села на камень. Из воды осталось торчать только метра полтора правого заднего куска тента кузова, на котором стояли люди. Но даже подойти к ним не смог! Река делала поворот и с отбойным течением не справился. Занесли лодку подальше. Теперь заранее ищу «струйку», которая на ГТСку вынесет, но перед ней образовался бурун, который в двух-трёх метрах от неё откидывает лодку в сторону, и она проносится мимо. Делаю несколько попыток «выбросится» на кузов – безрезультатно. В какой-то момент так гребанул, что, попав на камень, ломаю весло! Ниже метров в сорока в сторонке островок, размером два на три метра. Причаливаю к нему.
Устал. Сел на лодку. Что делать не знаю. Бросить их, бежать за помощью на «Ромашку» (12 км). Часа 3-4 они должны выдержать, если вода не прибудет. Но и другой вездеход, может к ним не подойти. Поднимать вертолёт? Вот позорище.
С ГТСки мне что-то кричат, машут руками. Мне не слышно, вода шумит, поднялся сильный ветер. Вижу, ко мне на тонкой верёвке спускается поплавок. (Где он взял верёвку?) Вот оно, решение! Поплавок относит в сторону, и достать его высоты моих сапог (бродней), не хватает. Но ничего, захожу по самое место и вылавливаю фляжку со спиртом. Верёвка! Вот то, что нужно. Привязываю её за носовой бугель лодки и, для надёжности, за уключину. Лодка пустая, должна легко пойти по воде. По воде она пошла легко, но боковой ветер… Он отрывает её отводы, переворачивает, бьёт о поверхность, набирает воды, бугель отрывается, лодка разворачивается поперёк потока… Удержать её с ГТСки не могут. Или их сдёрнет в воду или порвётся верёвка. Они отпускают лодку, придерживая за верёвку. Вот он, критический момент, ниточка жизни, которая может порваться… Без лодки мне отсюда не выбраться. Кидаюсь в воду, меня сбивает потоком, но лодку ловлю!
Снова на островке. Хорошо обвязываю лодку за обе уключины, захожу с ней в поток почти по пояс, чтобы строго навстречу течению шла, без бокового смещения. Надо бы ещё глубже зайти, но сбивает с ног. Отпускаю и страхую её. Нет, не идёт! Разворачивает поперёк течения и набирает воды. Ловлю лодку и на островок.
Оказывается, не зря, я раньше вязкой сетей увлекался. Свой собственный узел придумал! Маленький, «одинарный» (один раз челнок протягивается) но капроновая нить и леска не распускались. Пригодился навык. Стал вязать лодке «авоську». Благо нож был и бечёвки хватило. Подёргаю за верёвку, мне два-три метра спустят.
Работа малоподвижная. Первым делом начали мёрзнуть ноги и, что хуже, терять подвижность пальцы рук. Решил спиртом погреться. Глотнул из приплывшей фляжки, зачерпнул ладошкой воды запить и чуть не стошнило! В потоке воды разводов не видно, а там бензин, масло, жуть!
Обвязал лодку обстоятельно, зашёл, сколько смог против течения, и она пошла родимая!
Теперь поймал лодку уже с людьми, и мы втроём, на одном весле перебрались через основной, бурный поток на берег.
А ещё запомнилось, что когда разделся и стал босыми ногами на сухой мох, он оказался тёплым! Стоял, и просто грел об него ступни. Ну а дальше, весёлою гурьбой, налегке, мы двинулись к «Ромашке» (на КП полка).
ГТСка ещё недели две торчала в воде. На полётах взлечу, «придавлю» пониже, пройду рядом с тем местом – торчит кусок тента. Потом вода спадать начала, кабина проявилась. А как то смотрю – исчезла! На ГТТ (гусеничный тягач тяжёлый) по мели подъехали к ней и в гарнизон оттащили.
Предыдущая часть:
Продолжение: