«В кладовой стояли — на крепком дубовом стеллаже — оверлок, швейная машинка, машинка вязальная. Всю жизнь ей было некогда! Училась, работала, рожала, растила. Приглядывала, ухаживала.. Всё своё откладывалось на «потом». Потом могло и не наступить — в любую щель недосмотра вечно лезут неприятности. Коварные подруги осваивают твою собственность, злые конкуренты сбивают ценники, здоровье — предатель! — намекает разное. Про седину, подагру и глухие нотки в голосе — и не говорю! Она ждала, как ждут «из экспедиции к Марсу». Финиш не определён, зато процесс почётен!
И закупалась.
Участки землицы, подходящей. «..дачку построю.. пристаньку сооружу.. оранжерейку с цитрусовыми..» Проекты симпатичные. Интересовалась интерьерами и ландшафтом, мебельными сайтами и ретро-проводкой, «особенностями национального земледелия» и кулинарными рецептами. Применить всё это в жизнь — широко, с размахом! — никак не удавалось. Она не скорбела — жизнь длинная..
Хотелось райской тишины и безлюдицы — а то и дело вертелась среди активной части населения и вращала «ось земную» в иную сторону. Как далеко это было от фантазий!
Но. Даже в плотном графике жизнеустроения выпадают из обзора — регулярно, хотя и не часто — куски времени. В них она умудрялась реализовывать отдельные же собственные планы. Как, например, присные машинки.
Ну, на кой ей вся подобная лабуда! Хочется. Смастерить из куска холста небелёного и мотка кружев льняных скатёрку. И чтоб аккуратно — как промышленная. В любой момент раскроить, сметать, пошить и оверлочить сарафанчик — по нраву и фигурке. И одолеть — наконец! — технику машинной вязки. «Продукт» она видела, понравилось.
На этих полста гектарах - она уж и построила. То, что и замыслила. И даже обставилась и новоселье справила. Нешумное и необильное. Ну, так и «активная часть» — уж, во где! Настал день — «первый из потом»! Он оказался дождливым, ветреным и серым каким-то..
Но счастью её не было предела!
Она стащила с полки оверлок, установила на столе, в boudoir. Извлекла из кладовки кусок припасённого цветастого штапеля и коробку с мелкой тканевой «рухлядью». Опечатала лицо серьёзным выражением, для пестроты момента. И погрузи….
Запомнила ли она свой первый счастливый день? Нет. Но тем он и прекрасен — ничего не отвлекло её. От собственной чудесной жизни!..»