Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 163 часть 13
Всё так же падал снег, но снег уже был не в радость Татьяне. После встречи с младшей сестрой, петь её душа больше не желала, она желала выговориться и чем быстрее, тем лучше. И Татьяна объявила мужу своё решение:
— Вань, пойдём до моей матери дойдём, а?
— Зачем, Тань? Я же есть хочу как собака, — признался Иван честно.
— Как это как собака? — вспылила Татьяна и напомнила мужу, — Ты же пять пирожков с капустой слупил, тебе мало что ли?
— Так это когда было-то? Нашла что вспомнить. Пошли-ка лучше домой, дома хоть картошки жареной наемся вволю.
— Картошки он наестся, понимаешь ли, — передразнила она его, — а мать-то моя пельменями может накормить.
— Думаешь? — переспросил Иван воодушевившись её словами.
— Конечно! — подтвердила она, — Я ей как про Ирку-то расскажу, так она для нас не только пельмени сварит, а горы свернёт. Что я мать свою что ли не знаю?!
— С чего это вдруг?
— А с того: она же на неё сердится, а тут мы с тобой явимся — это знаешь, как объединяет.
Иван удивился ходу мыслей жены и согласился проверить: права ли она. Они возвращались домой по озеру и когда подошли к развилке снежной тропы, Иван остановился и сказал:
— Тогда нам по этой тропке дальше, царица моя!
— Как скажешь, мой генерал! — подчинилась Татьяна, чем ввела мужа в недоумение, и он переспросил.
— Ого-о! Это ты меня генералом назвала?
— Тебя, — сворачивая на узкую тропку, ведущую к матери, подтвердила она, — а кого ещё-то? Никого же больше с нами нет. Трудяги уж давно домой с завода прошли — это мы всё с тобой домой добраться не можем: по гостям шляемся. И правильно делаем, — сделала она вывод, — дети выросли, можно немного и отвлечься: а то всё дома да дома сидим, а в люди-то тоже выходить надо.
— Ты права, царица моя, — поддержал он жену, а она была радёхонька этому, словно и уже забыла про то, что Ира не пустила их на порог. Лишь боль в копчике выводила её из благостного состояния и возвращала в реальность. Она ойкала и хваталась за крестец.
— Всё ещё болит? — жалея жену поинтересовался Иван.
— Болит… Прямо как хвостик шевелится, стоит лишь с тропки сойти, так сразу болью отдаёт.
— Шла бы ты к врачу, Тань, зачем себя-то мучать?
— Так уж если и идти надо было, то сразу. А сейчас приду и что я ему скажу? Что клизмы испугалась и раньше не пришла?
— Конечно, так и скажи, ты ведь не одна её боишься, чего тут стыдиться-то?
— Ой, Вань, как-то неудобно мне. Ведь каждый день загадываю, что утром встану и боль исчезнет, а она вот никак не проходит.
— Дурная ты у меня, Танька, дурная.
— Да не дурная, а терпеливая, — поправила она его.
— И это тоже верно, — выходя с озера на берег, ответил Иван. Тропинка поднялась в горку, и Татьяна опять почувствовала боль и не смогла её скрыть. Иван прикрикнул на жену:
— Завтра же с утра, чтобы к врачу пошла. Поняла?
— Ты думаешь надо? — неуверенно переспросила она.
— А то нет. Конечно! Ещё спрашиваешь…
— Так надо было хоть клизму купить что ли, — робко продолжила разговор она.
— А что это проблема что ли?
— Да не знаю я, Вань, в аптеку же надо идти, а сейчас-то, пока у матери моей посидим и аптеки закроются. В центр что ли опять тащится? Ну уж нет, мне не дойти.
Они подошли к проулку, до дома матери осталось метров пятьдесят. Отчаянно гавкали собаки, пытаясь перегавкать друг друга.
Татьяне не терпелось увидеть мать: сегодня она нуждалась в ней так, как никогда.
Она ускорила шаг, Иван тоже. Вот уже и виден свет в двух окнах дома матери. Татьяна как ребёнок стремилась побыстрее наябедничать ей на младшую сестру, чтобы заслужить похвалу и почувствовать, что она лучше сестры.
Ширяевы подошли к дому. Татьяна попыталась открыть ворота, но они были закрыты изнутри. Иван постучал в окно, тёща откинула занавеску и разглядев пришедших гостей, крикнула: «Иду, иду, щас открою… — подумав, — Случилось ли чё ли чё? Никакого мне покоя на старости лет…»
Она открыла ворота и сказала:
— Здрасте-е, проходите в избу, — и не дожидаясь их, поспешила в дом, боясь замёрзнуть и простыть.
— Здравствуй, мам, — поздоровалась Татьяна с ней, а следом и зять.
— Здравствуй, тёща!
Но тёща лишь махнула рукой, приглашая к себе. Они вошли в дом. Тепло растопленной печи сразу расположило к душевному разговору. Татьяна начала первой:
— Мам, а мы ведь от Ирки идём.
— В гости ли чё ли ходили? — переспросила мать.
— Да. Как путная ещё плюшевого медведя купила, вот такого, — Татьяна показала руками его длину.
— Да куда такого большущего-то? У них комнатка-то небольшая, толком не развернуться, да ещё и кроватка теперь стоит да коляска. Да и она же ещё совсем кроха, куда ей такого?
— Нечего ты, мам, в игрушках не смыслишь, — с обидой заявила Татьяна, раздеваясь.
— Да куда уж мне, в мои-то пятьдесят. — матери не терпелось узнать про новорождённую внучку, и она тут же спросила, — Ты мне лучше вот что скажи: на кого хоть Надюшка-то похожа?
— А я откуда знаю? Ирка-то нас на порог не пустила, мам. Так и заявила: «А вас кто звал?» Вот тебе и Ирка…
— Медведя взяла, а на порог не пустила?
— Если бы… — ответила Татьяна, — И медведя не взяла, мы его так у двери и оставили. Может, увидит его и шарам стыдно будет.
— Это Ирке-то стыдно? Да вряд ли… Она как замуж вышла, так её сразу же как будто бы подменили: и мне на внучку взглянуть не дала и вам тоже. — мать вздохнула и в её душу закралось сомнение, — А я грешным делом уж вот что подумала: может с она нарочно нам её казать не хочет, уж ладно ли чё с ней?
— Тогда, это меняет дело, — в разговор вмешался Иван. — Тёща, а у тебя поесть есть что?
Татьяна его тут же одёрнула:
— Не успели зайти, а тебе только лишь бы пожрать.
— Фу-у, как грубо, — смеясь сделал он замечание жене.
Тёща же ответила зятю:
— Пельмени и́сть будешь, так сварю.
— Спрашиваешь ещё, конечно, буду! — обрадовался Иван и потёр руки, предвкушая вкусно поужинать.
— Вода-то в чугунке уж кипит. Себе сварить хотела, чича́с добавлю воды маленько и на всех нас сварю. — сказала Галина и подлила в чугунок воды. — Чует моё сердце, что с Надюшкой не всё в порядке: дефект похоже какой-то или ещё того хуже...
— А чего ещё-то хуже? — Татьяна смотрела на мать испуганно ожидая ответ.
— Да кто и зна́т, э́нто ж я просто предположила. Думы-то всякие в голову лезут. Но раз ни вам ни мне дитё не кажет, то точно — неспроста.
— Как у Пушкина что ли: «Родила царица в ночь, не то сына, не то дочь; не мышонка, не лягушку, а неведому зверюшку…»? — предположил Иван.
Татьяна, услышав его слова от испуга прикрыла рот ладошкой. Тёща гаркнула на зятя:
— Да типун тебе на язык… Мелешь чёрте чё.
— Так это же Пушкин так написал, — оправдываясь сказал Иван.
— Он ещё не то напишет, ему только волю дай, — проворчала тёща.
— Так его уж сто сорок два года будет как он того… — зять показал рукой на потолок и тёще стало легче.
— Ну тогда ладно, не к ночи помянут, а я уж и забыла…
— Мама, ты же из деревни в город перебралась, хоть в библиотеку что ли запишись, а то, где так ляпнешь, так с тобой со стыда сгоришь, — посоветовала Татьяна.
— Эх и бесстыдница же ты… Мне война́ выучиться не дала, а ты матери родной стыдишься — не гоже э́нто, Танька.
— Так война́-то уж давным-давно прошла, мам.
— Война́-то прошла, а в душе-то она у меня по сию пору осталась. Её бы не было и глядишь бы, и жизнь моя по-другому сложилась. Одно скажу: непутёвые вы у меня все: что ты, что Любка, что Ирка. Да чё уж теперя об э́нтом говорить-то. — она взглянула на дочь с зятем и приветливо сказала, — Чича́с и́сть будем! Вода-то уж закипа́т, пора пельмени кидать.
© 14.03.2022 Елена Халдина, фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение глава 164 часть 1 Мама, прости будет опубликовано 16 марта 2022 в 04:00 по МСК
Предыдущая глава 163 часть 12 Отец семейства
Прочесть роман "Мать звезды", "Звёздочка", "Звёздочка, ещё не звезда"
Прочесть "Святая" Тонька (рассказ)