Карабиха…почти 300 км от Москвы...вот куда занесло…..
Давно собирался посетить усадьбу, принадлежавшую Н. А. Некрасову, да и проезжал вблизи десятки раз, но как-то вот в центре внимания оказывались другие достопримечательности Ярославщины и бывшей Костромской губернии.
А тут дождь заставил менять планы, и вместо Нерехты и очень интересного монастыря рядом с ней, пришлось искать место, куда бы машина добралась хотя бы не по уши в грязи. В общем, не было бы счастья….
Собственно, а что мы помним о Некрасове? «Преследовал» он нас со школьной скамьи, а поэма «Мороз красный нос» вгоняла некоторых школьников в состояние ступора (зачем вообще публиковать в хрестоматии такую грусть). Тем не менее, вопреки существующему мнению о том, что произведения Некрасова сложно учить наизусть, его достаточно стандартная «заунывная» ритмика позволяла очень чётко запоминать целые страницы его стихов. Чуть позже узнал о «менаж-о-труа» Некрасова и семейства Панаевых, о наивной попытке посвятить стихи «вешателю» Муравьёву, о мягко говоря большой скупости поэта..... Наконец, уже в более зрелом возрасте, я по праву оценил деловую хватку Некрасова (вытащить из небытия «Современник» и сделать его самым продаваемым журналом» в жесточайшей конкуренции—это надо постараться), его умение ладить с людьми (сколько же великих имён, не очень ладивших друг с другом, перебывало в Карабихе, неоднократно и подолгу пользуясь гостеприимством Некрасова и забывая на это время о разногласиях), а также отсутствие заносчивости в общении с ближними (особенно с местными крестьянами). В общем, действительно многогранная личность, что, собственно, и делало посещение усадьбы «Карабиха» заранее интересным.
На сегодняшний день в усадьбе сохранилось основное здание, два флигеля и несколько построек. Изначально имение (смесь барокко и классицизма) принадлежало Голицыным, однако обстоятельства заставили последних продать его Некрасову, который, при всем таланте торговаться, переплатил за усадьбу почти вдвое (по курсу на лето 2021 года покупка встала почти в 50 миллионов рублей). Сюда переехали многочисленные братья поэта, которые оказались достаточно дружными, хотя иногда и совершали не очень понятные поступки в отношении друг друга. В конце концов Николай Некрасов передаёт главное здание в полное управление своему брату Фёдору. Последний, имея большую семью (единственный из братьев Некрасовых, оставивший потомство) оказался отличным управляющим, стараниями которого Карабиха во многом дошла до нас в более-менее неизменённом варианте. Сам поэт переселился в каменный флигель, в пяти комнатах которого он создал лучшие свои произведения. После смерти поэта Фёдор и его семья жили в усадьбе до революции, а затем племянники и племянницы поэта сделали всё, чтобы вернуть наследие Некрасова в Карабиху. В частности, когда музей начал открывать свои двери в 1949 году, некоторые из них стали работать там экскурсоводами, отдав много личных вещей для экспозиции и подробно описав мельчайшие детали интерьеров каждой из комнат.
Что лично меня поразило в усадьбе, так это то, как здесь оживают знакомые со школы произведения. Нужны примеры? Пожалуйста. Вот, рядом с особняком, находится деревянный домик XIX века, в котором сейчас расположен детский музей деда Мазая.
А в доме вас ждёт подробный рассказ об Иване Саввиче Мазайхине, «коллеге» Некрасова по охоте на дупелей, который, собственно, действительно спасал животных (не только зайцев) во время половодья в деревне Малые Вежи. Сюжет так понравился Некрасову, что тот, по возвращении в Карабиху, сразу принялся за работу над поэмой. А вот здесь, в комнате с ружьями поэта, висит его фото с лучшим охотником тогдашней Костромской губернии, который, увидев как Некрасов дуплетом умудрился положить двух птиц (простите, не помню каких), громко произнёс: «Дуплетом. Как и у нас с коробейниками». А затем поведал поэту о трагическом случае: в его деревне нашли убитыми двух заезжих коробейников. Естественно, что в убийстве никто не признался (сами помните, чем для деревни тогда было чревато убийство чужого человека), и следствие было закрыто. Однако этой информации было достаточно для того, чтобы из-под пера Некрасова вышла поэма, пару строчек из которой знают в России, кажется, все: «ох, полным-полна коробочка, есть и ситец, и парча». Ну а посвящена поэма тому, кто и рассказал Некрасову эту историю. Ну и наконец, последний владелец усадьбы до Некрасова, Валериан Голицын, был активным участником восстания на Сенатской площади в 1825 году. По традиции, портреты прежних владельцев усадеб и дворцов (особенно если эти владельцы были древних княжеских родов) оставляли на своих местах. То, что могло показаться обычным тщеславием в другом месте, вряд ли покажется таковым в Карабихе, особенно если вспомнить, что именно здесь и была написана замечательная поэма «Русские женщины», посвящённая жёнам декабристов.
….В последней комнате главного здания на стене размещена авторская копия картины Крамского «Н.А. Некрасов в период последних песен». Истощённый болезнью поэт лежит на кровати под одеялом, видны только кисти рук и лицо. Никогда даже не мог подумать, что тело под одеялом «срисовано» с 14-летнего сына Крамского, ибо сам поэт в то время даже не мог позировать долее 10 минут в день. Два года непрерывной борьбы за жизнь, постепенное угасание сил (может помните со школы: «что ни год—уменьшаются силы, ум ленивее, кровь холодней….»)…и вот уже нет более возможности вернуться в любимую Карабиху, где поэт был по-настоящему счастлив и мог быть самим собой.
Тем не менее, Некрасов и Карабиха вместе навсегда и неразрывно.
Если честно, я не могу представить, что поэт смог бы написать все упомянутые выше произведения где-нибудь в сырых каменных пещерах Санкт-Петербурга. Нет, конечно, он мог бы это сделать, но, полагаю, что эти поэмы, даже будучи гениально написанными, утратили бы самое главное: реальной исторической и географической привязки. Иными словами, ушла бы душа.
И если у вас будет желание почувствовать «душу» произведений Н. А. Некрасова, то добро пожаловать в Карабиху.
