Как мы знаем, то, что мы раньше ошибочно называли войной, оказалось спецоперацией. Таково решение надзорного органа, но не это вызывает у меня беспокойство. Это я просто пояснил употребление слов.
Так вот, в начале спецоперации было много разъяснений, с российской стороны, что операция не направлена против граждан Украины, даже против военных, если они не станут сопротивляться. Конечно, такого бывает довольно редко, чтобы военные не сопротивлялись, но слова были сказаны. Это отсылало нас к эпохе различения комбатантов и некомбатантов. Гражданские в ту эпоху тоже гибли на войне, иногда в больших количествах, но все же войны были для военных. Двадцатый век открыл эпоху тотальной войны. Что сделали англичане с Дрезденом? Примерно что немцы с Ковентри, только круче. И вот нам говорят, что такого не будет, и даже те, кто против любой операции, и кто не верит, и тп, они все понимают, что вообще бывает намного хуже, чем пока что обещано.
И вот мне кажется, что начинается некое движение в эту сторону, причем начинается в разных местах и внутри разных нарративов.
Начну с самого безобидного и почти не имеющего отношения к боевым действиям, но зато хорошо понятного русскоязычным читателям, живущим в России. Я бы хотел напомнить им, что они, в терминологии критиков, живут в Мордоре, а сами они орки. Конечно, тем, кто говорит нот ин май нейм и мужественно идет митинговать под полицейские дубинки, да хотя бы и только ограничивается фейсбуком, чтобы сказать о своем отношении, это может быть обидно, но ведь мы в шмиттеанской парадигме. У вас нет врагов, поэтому вас врагами назначили другие, вы уже нелюди, не огорчайтесь, сделать ничего нельзя. Я, поймите правильно, не про заслуженные или незаслуженные характеристики. Я только о тенденции расчеловечивания врага, причем это должно быть тотальное расчеловечивание, не дискриминирующее по убеждениям и действиями и тем более не различающее комбатанта и некомбатанта. Но, как я сказал выше, это самое малое.
Посмотрим дальше. Последние ограничительные меры со стороны европейцев сопровождаются, как и раньше, разговорами о том, что они не хотят сделать больно русским простым гражданам, а только правительству. На этом фоне происходят понятно какие пляски с визами, с гражданскими самолетами, разрыв культурных с перспективой на научные и образовательные связи. Тотальное исключение всех, кто из России, хотя бы даже человек только что подписал правильное письмо и нацепил голубя на аватарку. Жаловаться нечего, надеяться нечего, сделать ничего нельзя. Надо просто положить в копилку и ждать.
Третье, что прилетает в этой связи, конечно, это реальная, не декларативная блокировка движения гражданских товаров прямо сейчас. Однако я говорю все еще о вещах настолько безобидных, что боюсь вас утомить.
Вот куда более характерные приметы новой эпохи. Обратите внимание на сообщения российской прессы о том, что украинские военные размещают вооружения в жилых кварталах и прикрываются мирными жителями. Я не трогаю область референций. В такое время нельзя ничей нарратив воспроизводить как рассказ о реальности. Он -- сама реальность. И в этой реальности, как вы понимаете, рассказ о военной необходимости может стать рассказом о чудовищных жертвах. Это именно характеристика тотальной спецоперации.
Но и это еще не все. Вчера российские медиа с большой тревогой сообщили, а сегодня продолжили рассказ с еще большей тревогой о том, что украинские власти раздают оружие гражданским. Среди которых могут быть преступники. Обратите внимание на этот момент. Преступник -- это не военный, это именно преступник, на которого не распространяются даже те гарантии, которые были объявлены военным на момент начала спецоперации. Есть слабые, но внятные свидетельства в пользу подготовки городской герильи, то есть партизанской войны, которая как раз отличает тотальную войну (в теории) от регулярной практической спецоперации. То есть врагом может оказаться любой, и опасность может происходить из разных причин, главное -- что она не знает исключений, не переходит в порядок права войны, которой, впрочем, на самом деле нет.
Таким образом, в одном из центров или во множестве согласованных центров производства нарративов появляется мордор тотально расчеловеченных орков, тогда как в другом нарративе начинает преобладать фигура тотального врага, скрывшегося под обликом цивильного патриота.
О чем я вспоминаю в этой связи?
О довольно примечательной истории времен первой мировой войны.
Тогда немцам надо было скоренько ударить по французам, но для это пройти по нейтральной Бельгии. Немцы не просто растоптали нейтральный статус Бельгии. Когда для сопротивления им в одном городке оружие раздали гражданским (имели право, был такой пункт в международном праве), немецкие войска на пустом, как они думали, месте встретили довольно жесткий отпор, озверели и всех перестреляли.
Им потом этого долго не забывали, пока не пришел Гитлер и не разрулил все самым остроумным способом.
Так что мб я не о том, не туда и не так, не обессудьте.
Всем, кому может грозить опасность в эту страшную ночь, я желаю пережить ее благополучно.
Александр ФИЛИППОВ, к.ф.н., доктор социологических наук, профессор