1. Сергей
Вчера в Москве кончилась осень. Девичье или бабье, вернулось лето. Так радостны оказались сухой воздух, тепло и ласка солнца, что Сережа зажмурился от удовольствия, как кот, выходя из темного вестибюля Кропоткинской на Пречистенку.
Занятия в универе еще не вошли в колею, а до сессии оставалось ещё три месяца — гуляй, не хочу! Люди, машины, птицы и кошки радовались теплу и улыбались. Сергею пришла в голову сумасшедшая мысль:
— Если есть здесь добрые инопланетяне, то и они радуются сейчас вместе с нами. Они наверняка любят тепло, радость и красоту. Их офис конечно расположен на самой красивой улице и в самом красивом доме. И дверь входная у них наверняка самая красивая, и сами они красавцы.
Эта мысль так ему понравилась, что Сергей притормозил ее, задержал и стал обкатывать, обсасывать с разных сторон, как леденец на палочке. Эта веселая несерьезная мысль с каждой минутой казалась ему все правильней и очевидней. Удивительно, как еще никто до нее не додумался?
Сергей спросил себя: — Где же могут проживать такие пришельцы? — и засмеялся очевидности ответа. Повернул налево и решительно зашагал мимо Храма Христа-Спасителя к Москва-реке, к набережной, к сказочному дому Перцова.
Ему открыли сразу, будто ждали. Не успел он постучать, как распахнулись легко двустворчатые двери, и Сергея встретили улыбки находившихся внутри.
У него ничего не спросили, да он в ту минуту и не смог бы, наверное, говорить. От волнения у него перехватило горло, а в ушах трубили фанфары.
В зале оказалось множество народу. Открывшая дверь девушка провела его к большому столу у окна. Усадив Сергея на широкий мягкий диван напротив стола, она отошла на пару шагов, как бы любуясь композицией.
— Пришел, значит, сражаться за Ночной дозор?
В голосе девушки слышалась улыбка, хотя лицо было серьезно.
— Какой дозор? — удивился Сергей. — Я к инопланетянам шел, к добрым…
— Вот это да! Смотри, Лео, она до сих пор работает, наша первая блесна. Это через столько лет!
— Это всем нам напоминание. Мысли не стареют. В мире мыслей вообще времени нет. Ладно, давай экипировать новенького.
Сидящий за столом юноша улыбнулся Сергею и, наклонившись, поднял и выставил на стол картонную коробку размером с почтовую посылку. Парень запустил в нее обе руки и выложил на стекло стола ворох ярких игрушек. Сергей не мог сообразить, что происходит, но боялся открыть рот и сказать опять что-нибудь не то. Девушка будто прочла его мысли и заговорила, помогая себе руками.
— Успокойся! Ты не спишь и не бредишь. Мы не инопланетяне. Все, кого ты здесь видишь, такие же, как ты люди. Я – Маша, а это – Леон. Он выдает тебе снаряжение.
— Здравствуй, Сергей! Ты правильно делаешь, что молчишь. Что надо, мы тебе сами растолкуем.
Парень задумался, перебирая игрушки. Потом заговорил, тщательно подбирая слова, будто переводил с иностранного.
— Мы – часовые любви. Помнишь Окуджаву? Он для нас этот гимн сочинил. Мы собираем и сохраняем свет, преумножаем его, делимся им. Вот инструмент, чтобы делиться светом. Мы называем его “донор”.
Он протянул Сергею толстый механический карандаш, разрисованный всеми цветами радуги.
— Вот здесь, сбоку, ползунок с цифрами. Это проценты. И кнопка Пуск. Ставишь количество процентов, сколько готов отдать, и нажимаешь. Научись только рассчитывать свои силы. Последнюю рубашку не снимай, пригодится.
Сергей крутит в руках карандаш, засовывает его в нагрудный карман рубашки. Берет в руки рекламную кепку от солнца. Надпись Атомиум-58 ему почему-то смутно знакома.
В разговор вступает Маша.
— В этой кепке ты полностью защищен от темных. А если оденешь ее задом наперед – то и невидим для них. Вот тебе футболка, с тем же логотипом, на случай неподходящей погоды. Она защищает не хуже, но, чтобы стать невидимым, ее надо надеть задом наперёд, а это не всегда удобно. Возьми еще эти очки, чтобы видеть в толпе и наших, и темных. Пригодится, вот увидишь.
С очками, футболкой и кепкой в руках Сережа стоит у стола, чувствуя себя именинником с кучей подарков. Сердце его стучит, в ушах – птичий хор. Он передвигает ползунок на карандаше, направляет его на Машу и нажимает на кнопку. Мир в его глазах темнеет, а девушка вспыхивает румянцем.
— Ты вообще безбашенный! Кто же отдает половину себя? Будь у тебя сейчас поменьше энергии, грохнулся бы в обморок. Лечи тебя потом!..
Она возмущается, но в глазах у нее прыгают веселые чертики. Наконец, не выдержав собственного серьезного тона, она прыскает и заливается смехом. Сергей робко улыбается в ответ. Посерьезнев, Маша берет ладонями его лицо и целует в губы, крепко и долго, очень долго.
Голова у Сергея начинает кружиться, но уже в другую сторону. Маша отстраняется и смотрит вопросительно – понял ли? Столько вместилось в одном поцелуе – и благодарность, и отдача, и радость узнавания, и намек на будущее чувство… Он отвечает одними глазами, что – Да, понял! Маша улыбается, а окружающие старательно делают вид, что ничего необычного не увидели.
— Приятно видеть такую теплую встречу новых друзей и сотрудников!
Возникший бесшумно около них высокий и быстрый человек совершенно серьезен, и только в тоне его слышна улыбка. Высоченный брюнет, с широкими плечами и узкой талией, похожий на горца или танцора фламенко. Одет он несовременно, но элегантно. На нем узкие черные брюки, черные же туфли. Белая шелковая рубаха заправлена в широкий красный пояс. Кажется, что он только что спрыгнул с лошади или отложил шпагу. Он берет руки Сергея в свои ладони и внимательно смотрит ему в глаза. Видимо удовлетворенный, широко улыбается, сразу став моложе на много лет.
— Хорошо, что вы пришли к нам, Сергей! Вдвойне приятно, что нашли дорогу самостоятельно. Мы называем таких сотрудников самоходами. Ваша наставница когда-то тоже сама появилась здесь, и тоже осенью. Он кладет свою большую ладонь на голову девушки, и Маша приникает к нему, как дочка к отцу. Он обнимает ее на секунду и отстраняется.
— Вижу, вы уже осваиваете инструменты, и это правильно. Чем раньше вы приступите к своим обязанностям, тем больше света прибавится в мире.
Сергей перебивает его, смущаясь.
— Простите, уважаемый, не знаю, как обращаться к вам. Вы сказали – мои обязанности?
— Это моя промашка, что я не представился сразу. Зовите меня Александр, Алекс или Сан Саныч, как все меня здесь кличут. И пусть не смущает вас слово обязанности. Можете заменить его на долг, призвание, предназначение – как вам будет удобней. Главное не в слове, а в его значении.
Алекс оглядывается на окружающих и продолжает.
— Каждый человек на земле постоянно поглощает и отдает энергию. Так же, как животные, растения, камни. Но, в отличие от всех остальных, человек – единственный, кто может делать это сознательно. Люди, когда они улыбаются, радуются – раздают свет, когда же хмурятся, печалятся – забирают, поглощают его. Они с рождения неосознанно учатся получать и отдавать энергию. Но с осознанием этого процесса его эффективность повышается стократ! И в плюс, и в минус.
Сан Саныч берет из рук Сергея прибор, поправляет в нём что-то и возвращает. Сергей с удивлением видит, что шкала “донора” уменьшилась и заканчивается теперь на пятидесяти процентах. Александр касается пальцем его лба и говорит:
— Я активизирую ваше внутреннее зрение – распознавание светлых и темных. Скоро эти очки станут вам не нужны, но пока что носите их с собой, пожалуйста.
Сергей чувствует неодолимую потребность выполнять все, что говорит этот удивительный человек. Он немедленно водружает на нос большие, в синей пластиковой оправе, очки и тут же срывает их. В очках собравшихся вокруг него окружает слабое радужное свечение, а вокруг Александра Александровича оно сияет нестерпимо ярко, как солнце. Сергей обращается к Сан Санычу.
— Скажите, что я сейчас видел? Кто вы? Вы – человек, или …
Сан Саныч смеется, и вместе с ним смеются остальные. Сергей понимает, что сморозил глупость, но слишком уж необычна была открывшаяся ему картина. Маша смотрит на Сан Саныча вопросительно, он кивает ей, разрешая, и она объясняет.
— Ты видел нашего старшего товарища в доспехах Воина Света. Это защитная сеть, виртуальная броня, сплетенная из светлых энергий. Тебе повезло увидеть его сейчас таким, потому что он уходит, и, возможно, надолго. Мы все помогали создавать этот доспех.
Сергею вдруг представляется уместным и необходимым встать на одно колено. Он протягивает Александру карандаш, как клинок, двумя руками.
— Позвольте и мне добавить немного света вашим доспехам!
— Позволяю, друг, но не больше пяти процентов.
Александр серьезен и торжественен. Он поднимает Сергея с колен и обнимает его. Сергею кажется, что целую вечность стоит он в облаке тепла и света, отогреваясь и очищаясь, как под водопадом. Потеряв ощущение времени, он находит себя сидящим на диване. Маша тормошит его:
— Ну, хорош уже впечатляться, пошли работать, пока мы с тобой заряженные, как батарейки!
Они выходят на набережную. Маша щебечет, как птичка, не переставая, и Сергей ловит себя на том, что ему нравится этот щебет. Девушка, не умолкая, направляет свою палочку то на одного, то на другого прохожего, и за ними, как цветы, расцветают улыбки.
На эскалаторе метро Сергей, обнаглев от собственной смелости и удачливости, целует Марию в щеку, и, чтобы не разорваться от радости, выпускает четверть себя в потолок. Эскалатор затягивает золотистым сиянием, и люди вокруг начинают переглядываться и обниматься. Маша грозит ему пальчиком, но при этом так улыбается, что Сергей в восторге срывает с головы кепку и швыряет ее в потолок. Тут у него темнеет в глазах, и он боком валится на ступеньки. Последнее, что он видит, это пристальные черные глаза на встречном эскалаторе и ужас на Машином лице.
2. Василиса.
Сегодняшнее утро было исключительной гнусности. В России все утра хмуры, особенно в первопрестольной. Бывший солист бывшей бит-группы из бывшего Ленинграда обессмертил себя когда-то, сказав : Как тяжело в России по утрам! Василиса была с ним согласна.
Голова болела безо всякой причины, просто так, цитрамон не помогал, и настроение было соответствующее. Съемная квартира, такая стильная вечером, в полутьме, в резком свете утра бесстыдно выставляла следы поспешного ремонта и старых незакрашенных цветочков на стенах. Прежние жильцы любили цветы во всех видах, а на балконе до сих пор агонизировали оставшиеся по наследству горшки с геранью. Их регулярно лечили гости акупунктурой, прижигая бычками от сигарет и поливая остатками напитков из бокалов. Герань терпела и не дохла. Василиса со страхом подумала однажды, в какого мутанта может развиться мирный мещанский цветок на такой диете.
На кухне был обычный бардак. Выбрав наименее грязную чашку, девушка сполоснула ее, наполнила водой кофейную машину и включила, заранее морщась от зубоврачебного рычания агрегата. Горький кофе проникал внутрь организма маленькими глотками, гармонируя с утром и примиряя с ним.
Менеджер по продажам Василиса Невструева, в визитках Васса, для друзей – Лиса, сидела у грязного стола с бутылками и тарелками, оставшимися со вчерашней вечеринки. Ее парень нажрался, как свинья, и был изгнан с позором и малолеткой, с которой был пойман на горячем, на балконе. Нужно было что-то решать, но сил на связные мысли не было. Пора было собираться в офис, а, значит, идти в ванную сражаться с лицом и зеркалом. Василиса встала, ощущая на плечах тяжкий груз тридцати лет. Все было привычно плохо.
Уже на улице, щурясь от безжалостного утреннего солнца, она взвесила на ладони ключи от Бэхи, и зашагала к метро. Не было сил стоять в пробках. Уже спускаясь в полутемную пасть туннеля, глядя на плывущие навстречу бледные хмурые лица, Василиса стала с внезапным злорадством обдумывать сумасшедшую идею, неизвестно, как попавшую в ее больную голову. Если есть злобные инопланетяне, питающиеся гневом и злостью землян, то их офис наверняка расположен в самом гнусном здании Москвы, и у них должны быть пропитые мрачные хари, и дверь их конторы должна быть такой же отвратительной. Она вспомнила главное здание на площади, где располагался ее офис, и у нее вдруг похолодело в груди. С необъяснимой уверенностью в правильности догадки, она свернула с обычного своего маршрута и подошла к тем самым дверям.
Главным своим достоинством, как специалиста, Василиса считала нюх. Лучшие решения она принимала не рассуждая, интуитивно, быстро и решительно. Не раз и не два такие шаги приносили ей материальные блага и продвижение по служебной лестнице. Вот и сейчас, не додумав еще до конца мысль о том, что любой армии нужны свои солдаты и офицеры, она уже толкала решительно неподатливую дверь, выкрашенную гнусной коричневой краской. В крайнем случае скажу, что перепутала – сказала она себе. Но ничего объяснять не пришлось. Ее уже ждали.
Столбики со шнурами направляли вошедших к рамке металлоискателя. Возле охранника стоял и смотрел на нее широкоплечий высокий мужчина в деловом костюме и при галстуке. Несмотря на деловой дресс-код, от него ощутимо веяло опасностью, как от бешено вращающегося пропеллера, только кажущегося неподвижным.
— Это ко мне, сказал он охраннику и взял Василису за локоть.
— Пойдемте, дорогая. Вы пришли вовремя, не заставив себя дожидаться, и это хорошо.
— Василиса не пыталась сопротивляться. Усиливающаяся головная боль делала происходящее немного нереальным, как фильм на телеэкране. Каждый шаг гулко отдавался у нее в голове. Они прошли по длинному голому коридору и свернули в одну из одинаковых дверей с металлическим номером, как в гостинице.
В кабинете было почти темно. Окно, плотно задернутое тяжелыми шторами, не пропускало света. Только настольная лампа под металлическим колпаком освещала стол с бумагами. Повинуясь приглашающему жесту, Василиса села в неожиданно удобное кожаное кресло с резными подлокотниками. Ее спутник обошел стол, налил из графина стакан воды и протянул ей вместе с большой таблеткой на блюдце.
— Вот, выпейте. Вам сразу станет легче.
— Таблетка действительно помогла мгновенно. Еще ощущая странный вяжущий вкус на языке, Василиса уже слышала, как стихает шум в ушах и исчезают тиски, сдавливавшие виски. Смотревший ей в глаза мужчина удовлетворенно кивнул и сел за стол, прямо напротив ее.
— Сейчас он казался почти стариком. Резкие морщины, бугристая кожа. Лет шестьдесят, не меньше – подумала Василиса. Бритое лицо римского патриция, высокомерный изгиб губ, большой подбородок. Брутальный шрам через пол-лица, от виска к скуле.
— Хорошо, что вы выбрали правильную команду. Поздравляю вас с выигрышем. Все подробности объяснят вам мои помощники, я же уполномочен только заключить с вами договор.
Он выбирает одну из бумаг, лежащих на столе, и протягивает мне. Тяжелый плотный лист, цветная печать, готический шрифт. Имя, фамилия…, так, вступая в Организацию…, обязуюсь хранить в тайне…, подчиняться…, выполнять…
Натренированным глазом пробежав документ по диагонали, Василиса выхватила спорные моменты и подняла глаза на сидящего напротив.
— Что означает – чрезмерно обогащаться?
— Не секрет, что все мы любим материальные блага. И ваше положение позволит удовлетворять самые изысканные желания и фантазии. Но нельзя позволять сотрудникам превращать погоню за богатством в мономанию. Наша цель все-таки в другом, и не материальные накопления нужны нам в первую очередь. Да там дальше все прямо написано – что, почему, зачем…
— Да, я прочитала, спасибо. Но кто будет определять чрезмерность моих желаний, и на основании каких критериев?
— Я. Основываясь только на собственном мнении. Он смотрит на Василису долгим взглядом, и она первая отводит глаза.
— Еще один вопрос, если позволите, господин Грендель. В договоре есть дата подписания, но нет указания на его срок или протяженность.
Мужчина за столом улыбается криво.
— Это не вопрос. Вы все поняли правильно, Василиса.
Девушка смотрит пристально на документ, а затем берет со стола золотой Паркер, открывает его, готовясь подписывать. Ее собеседник подсказывает:
— Прикоснитесь сперва к запястью, традиция такая.
Авторучка наполняется кровью, и подпись внизу листа выглядит вполне аутентично. Хозяин кабинета прикладывает к бумаге перстень, выжигая вместо подписи причудливый вензель. Мужчина встает и открывает дверь.
— Пойдемте, я познакомлю вас с нашей командой, коллега. Пора приступать к делу. Через час она уже каталась по эскалаторам метро вверх-вниз, высматривая через специальные очки светлых, сжимая в руке замаскированный под мобильник отбиратор. И тут над головами вспыхивает, почти ослепляя ее, сияние раздаваемого света. Она напряженно всматривается в лица, плывущие ей навстречу. И вдруг парень, не замеченный ею раньше, со смехом подбрасывает к потолку свою кепку. Василиса видит вокруг него светящуюся ауру и изо всей силы давит на кнопку прибора. Парень сползает вниз, жалобно глядя ей в глаза. Ее спутники бросаются через разделяющий их промежуток к парню, и к девушке, поддержавшей его. Василиса растерянно смотрит на экран отбиратора, на котором моргает надпись – Отобрано 100%.
3. Завтра уже сегодня.
Оба спутника Василисы бросились за девушкой. Та бросила парня и рванула вверх по ступеням. Свет моргнул, и лестницы остановились. Василиса осторожно перебралась через парапет, разделяющий эскалаторы. Парень лежал на ступеньках кучей тряпья, будто из него вынули все кости. Люди боязливо жались по сторонам, явно стараясь максимально отодвинуться от него, как от прокаженного.
— Молодцы, чувствуют опасность, - подумала Василиса с внезапной злостью. Небось, когда получали от него подкормку, то, наоборот, жались. Она рывком подняла парня на ноги и поволокла его вниз, почти взвалив себе на спину.
Василиса знала, что на каждой станции метро должна быть их тайная комната. Ей пришлось снова надеть очки, хотя в полутьме перрона она в них выглядела странно. Но ей было не до людских мнений. Парень на плече тяжелел с каждой минутой, и уже от непривычной нагрузки дрожали ноги, когда Василиса увидела, наконец, обещанный символ на неприметной двери. Еще там была стрелка, указывающая на пустое место у дверного косяка. Лиса уперлась туда ладонью, и дверь послушно распахнулась.
Уронив парня на диван, она почти упала рядом, на пышный ковер, и огляделась. Дверь плавно закрылась, в комнате зажегся свет. Обстановка трехзвездочной гостиницы, отметила Василиса. Двери в спальню и ванную, декоративное окно со шторами, обеденный стол и столик журнальный, диван и кресла. Увидев бар, Василиса с усилием поднялась и потащилась за лекарством. Глоток виски встряхнул ее и прояснил голову. Она села в кресло и стала рассматривать свою добычу.
Намётанным глазом менеджера разобрала по косточкам внешность молодого человека. Двадцать с плюсом, нежная кожа щек, не привычных к бритью. Дорогие качественные одежда и обувь, всё не новое. Из состоятельной семьи, но живет один, студент, наверное. Хороший вкус, гардероб подобран неброско, но стильно. Из образа выпадает только толстый яркий карандаш в нагрудном кармане.
Она протягивает руку, чтобы вынуть его и осмотреть, но тут юноша оживает. Непослушными руками он пытается защитить свое сокровище. Василиса легко преодолевает слабое сопротивление и внимательно осматривает добычу. Да, карандаш явно не прост, наверное, это какой-то прибор светлых. Она переводит ползунок на отметку пять процентов и нажимает на кнопку, направив карандаш на студента. Не убью же я его такой малой мощностью, - думает она, а испытать прибор хочется. Эффект от нажатия получается обратный ожидаемому: парень оживает, а ей становится нехорошо. Одним прыжком студент оказывается рядом с ней, выхватывает карандаш и валится обратно на диван с блаженной улыбкой.
— Что, не ожидала, ведьма? Наши приборы не для вреда, а совсем даже наоборот! Впрочем, где уж тебе додуматься до такого! Такая возможность не могла бы прийти в твою темную голову…
Василиса медленно встает, делает шаг и отвешивает смачную пощечину Сергею. Тот ошарашенно трясет головой.
— Это тебе за ведьму. Учись говорить вежливо, мальчик, или будешь огребать за свой длинный язык. — Я тебе не мальчик! — Хорошо, представься. Я тебе помогу, и начну первой. Меня зовут Василиса.
— Прекрасная?
— Премудрая. И не хами мне, а то продолжим урок вежливости.
Парень молчит, потом с неохотой представляется:
— Сергей, Сергей Парфёнов.
Василиса, заинтересовавшись, уточняет:
— Сын?
Сергей отрицательно качает головой и предательски краснеет.
— Ладно, не сын, так не сын, мне-то что? Расскажи лучше, что за карандаш у тебя такой интересный?
— Ничего интересного. Позволяет делиться энергией с другими.
— Что, отдавать? Свою? Другим?..
— Я же говорил, что тебе такое не интересно. Вам, темным, надо наоборот – забирать.
— Не стану спорить. Право сильного, если могу – беру. Сергей смотрит на нее с непонятным выражением, потом хитро улыбается.
— Скажи, а ты, когда отбираешь у кого-то энергию, то что-то чувствуешь? Пропускаешь ее через себя, или только собираешь, как пылесос?
— А зачем тебе знать? Нам вообще-то запрещено пропускать через себя. Только в офисе, под контролем старших.
— Так я и думал. А знаешь, почему? Думаю, тебя бы моя энергия испортила.
— Много о себе возомнил, парень. Смотри – Василиса открывает заднюю крышку "телефона"и достает оттуда небольшой прозрачный пузырек типа пенициллинового, размером с батарейку ААА. Пузырек слабо светился, переливаясь от голубого к розовому.
— Видишь? Вот вся твоя энергия, в сжиженном виде. Если набрать на кончик пальца и прижать к солнечному сплетению, можно прочитать все твои мысли, понять, чем ты дышишь, и без риска заразиться…
Несколько событий произошли почти одновременно. Василиса задрала свитер, обнажив плоский спортивный живот, и осторожно открыла колбочку. В это время в дверь забарабанили, а Сергей рванулся к девушке, явно намереваясь выхватить пузырек. Василиса дернулась и опрокинула на себя светящееся содержимое.
На миг ее окутало радужное сияние. Она растерянно посмотрела на пустой пузырек у себя в руке и на Сергея. Тот бросился к столику и схватил отбиратор.
Дверь распахнулась, и в нее влетел лейтенант полиции с пистолетом в руке. Вид у него был однозначный, и Сергей рефлекторно нажал на кнопку прибора. Лейтенант упал. Дверь автоматически закрылась.
Василиса опустила свитер и прижала ладони к щекам. Снизу вверх она жалобно смотрела на Сергея.
— Бедный, бедный, как же тебе было плохо! – тихо сказала она. Сергей непонимающе перевел на нее взгляд с лежащего. Лейтенант был в полной отключке.
Василиса поднялась с кресла, вынула из кармашка сергеевой рубашки карандаш, перевела ползунок до отказа и нажала, направив на Сергея. Он недоуменно улыбнулся и вздохнул облегченно. Уменьшив мощность до минимума, девушка привела в чувство и полицейского. Тот сел на ковре, держась за диван, и осмотрелся. Подобрал пистолет и засунул в кобуру.
— Спасибо, красавица! – улыбнулся он Василисе. Без твоей подпитки долго бы я тут валялся. А ты хорош!
Лейтенант с уважением посмотрел на Сергея.
— Отличная реакция. Занимался стрельбой, наверное?
— Да нет, охотой.
Сергей потупился.
— Ладно, не переживай. Все к лучшему! Если бы ты меня не опередил, то вы лежали бы сейчас на полу обесточенные, а я не знал бы, что с вами делать.
— Как, разве ты не из этих, из темных? – удивился Сергей.
— Нет, я не из тех и не из этих. И пистолет мой не совсем пистолет, и я не совсем полицейский. И вообще я не отсюда, не из вашего времени. Можете считать меня ремонтником. У меня вызов сюда, в связи с сильным возмущением ноосферы. Мы предотвращаем подобные вещи, как правило, убийства, иногда предательства, заговоры. Странно только одно. Автоматика всегда доставляет нас за час-полтора до возмущения, а в этот раз почему-то — за одну минуту. Со мной впервые такой казус случился, вот я и запаниковал. Стал молотить в дверь, вместо того, чтобы посмотреть на нее внимательно. И опоздал, буквально на секунду…
— Нет, ты не опоздал, — Василиса расцвела улыбкой. Ты прибыл точно в срок, чтобы сыграть важную роль. На этот раз как действующее лицо. Мы только что получили в свои руки новое мощное оружие. Мы, светлые! – она посмотрела на Сергея, и протянула к нему обе руки. Иди сюда, дай тебя обнять, братишка!
Сергей растерянно выглядывал из объятий Василисы, и лейтенант рассмеялся, глядя на них. Василиса, наконец, успокоилась и отпустила Сергея. Он сел в кресло и потребовал объяснений. И Василиса ему все объяснила.
— До сегодняшнего дня между светлыми и темными шла борьба, непрерывная и не выигрываемая. В шахматах такое положение называют вечным шахом. Все обречены делать одни и те же ходы. Темные темнят, светлые светят. Но сейчас оказалось, что ситуацию можно и нужно менять.
В волнении Василиса схватила телефон и карандаш.
— Смотри, это же две половинки одного процесса, как мертвая и живая вода. Чтобы темного сделать светлым, достаточно только отобрать у него его тьму, и дать ему хоть немного света! Или много, очень много…
Ее голос задрожал, и Василиса хлюпнула носом. Мужчины деликатно отвернулись.
Справившись с собой, девушка промокнула глаза, высморкалась и улыбнулась снова.
— Извините. Расчувствовалась. Как представила, что могла бы остаться в непрерывной темноте и чернухе – так жалко себя стало!...
— Не ухмыляйся!, - прикрикнула она на Сергея. Ты-то не знаешь, каково это – быть темным и жить во тьме.
— Да, не знаю, и не узнаю, надеюсь. Но что же нам делать теперь, после того, как мы все узнали? Может быть, вы нам расскажете?
Сергей с надеждой посмотрел на ремонтника из будущего. Тот отрицательно покачал головой.
— Нет, брат, если б и знал – не сказал бы. Знаю только, что здесь – переломная точка истории, и каждый ваш шаг важен. Но делать вы их должны самостоятельно. Не все ж ремонтникам вас подталкивать…
— Ну, что ж, сами, так сами.
Сергей прислушался к голосам за дверью и отошел в сторону, держа наготове отбиратор. Сейчас дверь распахнется, и в комнату войдут темные. Пока что темные…
4. Эпилог
Ноги устали. Сергей стоял, казалось, целую вечность, перед закрытой дверью, а она и не думала отворяться. Глухие голоса продолжали о чем-то спорить, но спорщики явно успокаивались. Сергей недовольно поглядел на лейтенанта.
— Ваши шуточки?
Тот развалился на диване с самым невинным видом, демонстрируя полную непричастность к происходящему. Тут Василиса охнула, и Сергей оглянулся на звук.
— Вы тут все слишком заигрались. Это и тебя касается, лейтенант.
Появившийся, как бог из машины, посреди комнаты юноша выглядел ожившей статуей. Высокий, стройный, шапка черных кудрей на голове и классическое чеканное лицо средиземноморского бога. На него было больно смотреть, казалось, от него пышет невидимым, но мощным жаром. И голос был ему под стать, звенящий металлом клинка или колокола.
— Есть причины тому, что я остановил ваши разборки. Будущее рождается здесь и сейчас, но слишком с большим трудом. Существует риск осложнений. Реальная опасность может смести из мироздания всю эту ветвь реальности. Считайте меня повитухой. Моя задача - помочь правильным родам. Но рожать вам.
Сергей опустился на ковер у двери. Оперся о косяк. С наслаждением вытянул вперед ноги. Нарушил повисшее молчание.
— Правильно ли я понимаю, что и вы не собираетесь предпринимать активных действий, а ждете их от нас?
— Да, Серёжа, вы правы.
Незнакомец улыбнулся, и Сергея накрыла волна радости, как в детстве, при встрече с отцом. Но он отогнал неуместные воспоминания, стараясь удержатьь мелькнувшую мысль.
— Если вы нас остановили, значит, этот путь борьбы и противостояния - бесперспективен и вреден, опасен.
Улыбка стала шире, но юноша молчал, как бы приглашая продолжать. И Сергей продолжил.
— Наверное, где-то ошиблись и мы, и наши противники. В наших позициях коренится ошибка. Может быть, все противостояние и борьба между нами - только ненужное разбазаривание сил. Тогда получается, что нет ни плохой, ни хорошей энергии, а мы сами, своими мыслями и чувствами, придаем ей окраску, заряжаем собой, преобразовываем.
Сергей замялся, ища продолжения мысли. Василиса подошла, присела рядом. Продолжила неуверенно.
— Тогда я сама, получается, отвечаю за всю черноту вокруг и внутри меня. И каждый из темных — тоже!
Сергей перебил ее.
— Да, мы отвечаем! Но что же нам теперь делать с этим пониманием? Ходить дурачками между светлых и темных и уговаривать: — Изменитесь, братцы!..
Юноша вместо ответа стал таять, как свет на сетчатке глаза, когда выключили лампочку. Молча. Значит, посчитал, что его миссия выполнена. Тоже мне, бабка-повитуха! Пришел и ушел, а нам теперь самостоятельно все разруливать. Сергей растерянно посмотрел на Василису. Та в ответ пожала плечами и встала.
— Не знаю, Сережа, как, но мы прорвемся. Наверное, нам стоит держаться вместе, и перетягивать на свою сторону по одному каждого, способного выслушать. Выслушать и понять. Ну, открывай уже эту чертову дверь! И “писмейкер” не забудь.
Рассказ опубликован на Синем сайте
#наши авторы #что почитать #синий сайт #литература #рассказ #фэнтези
Подписывайтесь на наш канал, оставляйте отзывы, ставьте палец вверх – вместе интереснее!
Свои произведения вы можете публиковать на Синем сайте , получить адекватную критику и найти читателей. Лучшие познают ДЗЕН!