Вечером, как только муж вернулся с работы, Марина прямо заявила о том, что ей известно о «проделках» супруга. К немалому удивлению и возмущению женщины он не стал отпираться и признался в том, что уже два года неверен жене.
— А ты лицемер. — Марине вдруг стало так противно находиться в одной квартире с человеком, которого она знает уже более пятнадцати лет. — Два года за моей спиной с этой ... кувыркаешься. — Александр в это время спокойно уплетал приготовленный супругой ужин. — Саша, а может поэтому наши отношения изменились, а? Чего молчишь? А чего ж ты тогда терпел-то столько времени? Чего ж ты раньше-то не ушел?
— У Зойки муж был живой, — ответил Яковлев. — И думал еще.
— Ты думал? Саша, ты думал, конечно! С ней же все с нуля придется начинать! А жена у тебя хорошая, она тебя накормит, обстирает, обошьет, спать уложит, да?! Так, Саша?
— Не так. А вообще, думай, как хочешь. Теперь после того, как стало все известно, я с разводом затягивать не буду.
— А мне наплевать, будешь ты с разводом оттягивать, не будешь. А ну, собрал свои манатки — и быстро к своей простигосподи! Для убедительности Марина взяла из кухонного шкафчика большую скалку и замахнулась на изменщика.
— Вообще-то это и моя квартира тоже, — напомнил ей Александр. Он даже не шелохнулся, как будто был уверен, что Марина не сделает ему больно. — И я могу находиться здесь столько, сколько захочу.
— Пошел вон отсюда! — У женщины началась истерика. — Ты сейчас у меня в больнице окажешься. А ну, встал, собрал вещи и ушел.
— С ума сошла, что ли? — отреагировал наконец на физическую угрозу Александр.
— Я за себя не ручаюсь! — Марина замахнулась и опустила скалку на мужа. Однако Яковлева спасла хорошая реакция, он увернулся и кухонное орудие ударило по столу.
— Хорошо, я уйду, — сдался муж. — И вообще, мне с Зойкой проще жить, чем с тобой, и смотреть на твою постную физиономию. А свою долю за квартиру я у тебя все равно отсужу.
Как же было противно Марине смотреть на мужа в этот момент. Она бы, наверное, не сдержалась, ударила его. Это безразличие когда-то близкого человека, его мерзкие и откровенные признания просто побуждали принести ему физическую боль.
Все годы брака Марина старалась быть честной, хорошей женой. А оказалось, что это никому не было нужно. Тогда женщина поняла, что прожила все эти годы зря, впустую.
***
Валентин Михайлович, слышавший из спальни ссору Яковлевых, решил, что это он своим появлением в доме спровоцировал конфликт, и после ухода Александра бросился успокаивать Марину.
Хозяйка квартиры сидела на диване в гостиной, поджав к себе ноги и горевала. Несчастный же сосед сидел рядом и успокаивал женщину, как родную дочь.
— Успокойтесь, не думайте о плохом. Вы молодая, привлекательная, сердце у вас золотое, а душа чистая и светлая. Встретите вы еще человека, исправите свою судьбу, и все у вас будет хорошо. — Немного подумав, пожилой мужчина продолжил: — Это мне надеяться не на что. Видите, невестка-то моя какая... Гадиной оказалась. Я теперь не то что с ней в одной квартире жить, я в ее сторону смотреть не могу, поздороваться даже не смогу. Поэтому мне сейчас единственная дорога — в богадельню.
— Валентин Михайлович, ну что вы такое говорите? Неужели вам больше не к кому податься? — оживилась Марина.
— Мариночка, ну не к кому, вы же знаете, что я один после смерти сына остался, и нет никого у меня больше. — Несколько слез прокатилось по щекам старика.
— Валентин Михайлович, миленький, ну ведь так не бывает. Наверняка у вас есть какие-то дальние родственники. Неужели все умерли?
— Мариночка, вы же понимаете, родителей я своих давно похоронил. Сын был последний. А родни вроде бы нет у меня здесь. — Пожилой мужчина задумался, как будто что-то вспоминал. — Ой, подождите, у моего отца была младшая сестра Глаша, но ведь она еще тридцать лет назад в Германию уехала, и связь оборвалась потом. Первое время еще звонила, а после нашего переезда связь оборвалась. Я ничего о них не знаю.
— Так может, ее разыскать нужно? А вдруг у нее дети есть? — предложила идею Марина.
— Да, дети были у нее, помню: дочка Ксюшенька и сын Михаил. Она вышла замуж за обеспеченного человека... И детей-то они с собой забрали.
— Ну вот видите, Валентин Михайлович, нужно просто для начала их найти. Оказывается, у вас родня есть! — обрадовалась, как за себя, Яковлева.
— Ой, Марина, ну я же говорю, у меня ничего о них нет, никакой информации: адрес, телефон. Мы не переписывались ни разу.
— Вы не волнуйтесь, я что-нибудь придумаю. У меня прямо сейчас даже идея одна появилась. Только мне нужно, чтобы вы вспомнили фамилию и дату рождения вашей тетки.
— Это я знаю. Пока она здесь жила, мы отмечали ее Дни рождения каждый год.
— Вот и хорошо. Тогда вы мне это все расскажете, а я попробую ее найти, договорились?
— Хорошо.
— А пока живите у меня. И ни о чем больше не беспокойтесь, — сказала Марина.
— Это не дело, Мариночка. Как это я буду у вас жить? Зачем опять скандалы эти с мужем вам? Он же в любой момент придет и опять начнется...
— Нет, скандала с мужем больше не будет, и не судите всех людей по своей невестке, хорошо? — Марина соскочила с дивана и подошла к принтеру, где лежали несколько листков чистой бумаги. — Вот вам чистый лист, ручка... Писать можете разборчиво?
— Могу, учителя хорошие были, — улыбнулся старик.
— Отлично! Напишите мне все, что знаете о своей тете и ее детях.
Валентин Михайлович долго сидел и писал, часто останавливаясь и вспоминая что-то. Марина смотрела на него и понимала, что ее страдания, по сравнению с ситуацией этого совершенно чужого для нее человека, ничто. В таком возрасте остаться без крыши над головой... Одно только это да еще болезни заставили старика поставить жирный крест на своей жизни.
В тот миг женщина поняла, что расшибется в лепешку, но поможет этому пожилому мужчине.