К счастью, выяснилось, что пострадало не так много людей, как могло бы. Направились в первую очередь в тот дом, что был самым ближним.
- Слушай внимательно и запоминай, - сказал Светозар Бажену. Тот кивнул – он хотел бы даже записывать, поскольку ничего не знал о бруксе, а стоило бы. Но он уже знал, что в доме, куда они направляются, погиб младенец, так что стоило проявить больше уважения и сочувствия.
Тягостное ощущение потери будто навалилось на всех сразу же после того, как они вошли в дом. Дверь открыл мужчина, он был бледным и неразговорчивым. Глаза были невероятно красными – то ли не спал несколько ночей, то ли от слез. В самом доме было тихо и спокойно, свет не горел, потому царил полумрак – солнца тут совсем не было.
- Можно мне поговорить с твоей женой? – обратился Светозар к мужчине.
- Я спрошу у нее, подождите тут, - ответил тот тихо и ушел по лестнице куда-то вверх.
На некоторое время повисла тишина, слышно было только, как тикали часы где-то в дальней части дома. Звуки с улицы тут тоже были будто бы заглушены, несмотря на то, что окна были открыты, хоть их было не так много, как деревенских домах. Наконец снова послышались звуки шагов – мужчина спустился к гостям.
- Она не против побеседовать, но слишком слаба, спуститься к вам не сможет. Если никого не смутит, прошу подняться в спальню.
- Почтем за честь, - ответил Светозар, и все направились на второй этаж по винтовой деревянной лестнице.
Спальня была просторной, или так казалось от того, что мебели было совсем немного. Только широкая кровать да кресло-качалка у окна. А еще детская кроватка, от вида которой у Бажена сжалось сердце. В кресле сидела женщина, лица ее не было видно, потому что оно было повернуто к окну, но можно было увидеть длинные белые волосы, когда-то наверняка потрясающе красивые, но сейчас лежащие в беспорядке на спинке. Рука, лежащая на подлокотнике, была почти такого же белого цвета, как и волосы, и оттого создавалось впечатление, что она не живая, будто куклу усадили в кресло в попытке выдать за человека.
- Любимая, эти люди хотят и могут поймать ту тварь, что принесла так много горя нашей семье. Надеюсь, ты найдешь в себе достаточно сил для того, чтобы им немного помочь. А заодно помочь и тем, что сейчас сидят в своих домах в страхе…
- Я расскажу все, что знаю. Только подойдите ближе, - послышался тихий и удивительно мягкий голос.
Светозар с Баженом приблизились, и парень не смог сдержать восхищенного вздоха при виде женщины. Даже при том, что она выглядела уставшей, заплаканной, обессиленной – она была прекрасно. Несмотря на красные глаза и синяки под ними, сбившимися в колтуны волосами. Женщина смотрела в окно и совсем будто не обратила внимание на тех, кто к ней подошел.
- Что вы хотите знать?
- Все, что сможете вспомнить в связи с этой историей. Как давно все началось?
- Вряд ли я смогу что-то сказать, что относится ко времени. Одновременно и бесконечно давно, и несколько секунд назад. Поначалу мы ничего и не замечали. Малышка с самого рождения была удивительно спокойной – она мало беспокоила нас по ночам, у нее будто совсем не было колик, да и днем была покладиста. Радость моя… Кроме того, она была такой же бледной, как и я – это в моей семье наследственное, передается уже много поколений и совсем не зависит от того, кто отец, или мать – не важно, не из нашей семьи. Может быть, если бы было по-другому, я бы что-то заметила. А быть может, просто была недостаточно внимательна, радовалась только, какая спокойная у нас малышка, как с ней легко.
- Не вздумайте винить себя за то, что произошло! – перебил ее Светозар слишком резко.
- А кого же мне винить? – женщина в кресле наконец перевела взгляд на пришедших.
- Брукса всему виной. Рассказывайте, пожалуйста, дальше.
- Да что уж рассказывать, и нечего особенно. Просто начали замечать, что она становится все более вялой и даже еще более бледной, чем обычно. Ходили к врачам, но те ничего подозрительного не могли найти, говорили только, что нам нужно лучше ее кормить. Но аппетит ее становился все меньше с каждым днем. Это произошло однажды в полночь – я проснулась, чтобы проверить, не проснулась ли она, не голодна ли, и тогда увидела ее…
- Ее? Значит, это была женщина?
- В свете луны было видно не очень хорошо, но я бы сказала, что она выглядела очень молодо. Не женщина – девушка. В длинном платье, что развевалось от сквозняка открытого окна, она стояла, склонившись над кроваткой так низко, что я поначалу даже лица ее не видела. Только платье на фоне окна и все. Вскрикнула от неожиданности, та подняла на меня лицо… А оно все в крови, все! И в тот же момент заплакала малышка.
Взгляд женщины снова обратился к окну. Бажен, движимый любопытством, тоже выглянул на улицу и понял, что смотрит она на детишек, которые играли в небольшом садике. Сердце парня сжалось так сильно, словно он сам ощутил горечь потери ребенка. Все немного помолчали, а спустя несколько долгих минут Светозар все же решился задать вопрос:
- А потом?
- Она схватила ребенка и выпрыгнула в окно. Я бросилась следом, посмотрела вниз, но на земле никого не было. Тогда я осмотрелась и поняла – она умеет летать. Было плохо видно, но казалось, что ее платье превратилось в крылья. Больше я ни ее, ни ребенка не видела.
- Может быть, Вы видели, в какую сторону она полетела.
- Видела. В сторону вон той скалы, - и женщина показала рукой на большой выступ, что выделялся темным пятном на фоне неба. Скалы рядом были немного ниже, так что видно было хорошо.
- Благодарю, - Светозар поклонился женщине, а вслед за ним и Бажен.
Но та ничего не ответила, она только смотрела в окно безучастно. Разговор был окончен, она сказала все, что знала и все, что хотела.
- Как думаешь, там, наверху, брукса и живет?
- Очень разумно рассуждаешь. Думаю, так и есть, - Светозар все присматривался к тому месту, что указала им несчастная мать, потерявшая ребенка.
- Отлично! Значит, нам нужно только найти способ, чтобы забраться туда, тогда мы ее убьем. И дело с концом.
- Если бы… Мы с тобой убить ее не сможем, даже если разрубим на части. Уничтожить бруксу может только женщина, которая пострадала от ее рук. Женщина, чей ребенок был убит этой тварью.
