С пылающим лицом она выбежала из дома. Левитан сделал шаг за Софьей, но остановился. Слышалось, как хлопают двери. Потом всё смолкло, а вскоре зазвучали голоса прислуги: «Собираться!». Выбираясь из этого треугольника, художник ещё не знал, что попал в новый. И ждут его более серьёзные переживания, от того, что мать и дочь – соперницы.
Красоту Тверского края Исаак Левитан оценил давно, и летом 1894 года (уже будучи знаменитым и признанным художником) снова приехал в эти места. Имение Ушаковых «Островно» гостеприимно распахнуло двери не только перед ним, но и перед его спутницей, Софьей Кувшинниковой. Дочь чиновника и жена врача, она была «ученицей, товарищем по охоте и другом» Левитана (по её же собственному признанию). На самом деле, их объединяло большее. Софья, сама художница, была влюблена и любима Левитаном.
«Софья Петровна, темноглазая, смуглая… привлекала общее внимание неповторимой своей оригинальностью… Цветы, написанные ею, покупал Третьяков. Её игрой на фортепьяно заслушивались… пианисты-виртуозы… Кувшинникова была горда и смела…», - писали о ней современники.
Чехов уверял, что в пейзажах Левитана «появилась улыбка», и это было определённо связано с Софьей (хотя у самого Антона Павловича отношения с этой молодой женщиной складывались непросто). Софья дарила художнику счастье, заботу, покой. Он много работал, но постоянно находил вдохновение для новых картин… И когда в 1894-м приехал к Ушаковым, то надеялся создать ещё несколько чудесных полотен, любуясь на красоту местной природы. Но все вышло не совсем так.
«Идиллия нашей жизни к середине лета нарушилась, - записала русская писательница и переводчица Татьяна Щепкина-Куперник, тоже находившаяся в усадьбе, - приехали соседи, семья петербургского чиновника… Они, узнав, что тут…. Левитан, сделали визит Софье Петровне, и отношения завязались».
Анна Николаевна Турчанинова, жена сенатора, оказалась яркой петербургской красавицей тридцати восьми лет. Модно, даже щегольски одетая, всегда безупречная, окутанная ароматом дивных духов, она была настоящей светской дамой. Софья, с её оригинальным вкусом (она шила себе жакеты и юбки из разноцветных лоскутков) выглядела на её фоне диковато. И сразу почувствовала, что столичная гостья становится не просто доброй знакомой Левитана, а в буквальном смысле – её соперницей.
Началась нешуточная борьба. Насмешливая Кувшинникова не раз «проходилась» по внешности Анны Николаевны, особенно высмеивая ее привычку пользоваться помадой. Турчанинова хранила сдержанное молчание. Она знала силу своих чар. Левитан становился всё мрачнее, не зная, как правильно себя вести. Чтобы разобраться с мыслями, он часто брал свою собаку, Весту, и отправлялся на длительные прогулки по округе.
Во время одной из таких прогулок и состоялось объяснение. Анна Николаевна, словно случайно оказавшаяся поблизости, получила полнейшее подтверждение, что Левитан увлечён ею. Софья, поджидавшая Исаака, в гневе убежала в дом. Разговор на повышенных тонах завершился разрывом, и Кувшинникова немедленно уехала в Москву.
Анна Николаевна уговорила Левитана перебраться в её усадьбу «Горка», неподалёку. Семья жила там летом, а на зиму уезжала в Петербург. Художнику предоставили свободу в выборе места под мастерскую, но он не нашёл подходящих по размеру просторных комнат. Тогда, по велению Турчаниновой, был выстроен отдельный двухэтажный дом, который в шутку называли «синагогой».
И там, в этой благословенной тиши и красоте, разыгралось новое действие драмы. Восемнадцатилетняя старшая дочь Анны Николаевны, Варвара… влюбилась в Левитана. Мать и дочь стали соперницами.
Она следовала за ним повсюду, как тень. Сначала выразила пожелание лучше изучить живопись, потом была готова подавать кисти, пока Левитан работал. Увлечённость Варвары Турчаниновой быстро стала известна в округе. Горничная, Мария Чеснокова, вспоминала об этом полвека спустя:
«В усадьбе говорили, - рассказывала она, - что обе старшие дочери в него влюбились… Но только что Варвара-то соперницей матери выступила. Да это все примечали. Молва шла, что даже мать свою отравить пыталась…»
Снова буквально «разрываемый на части», Левитан не выдержал. Он стрелялся. Жест был, скорее, наигранным, театральным, но навестить друга спешно приехал Антон Павлович Чехов. Лишь убедившись, что всё в порядке, писатель вернулся в Москву, но история эта вдохновила его на написание «Дома с мезонином». А Анна Николаевна, на всякий случай, быстро отослала дочь к отцу, в Петербург. Когда мать и дочь - соперницы - это не способствует покою в семье.
В том же году Третьяков купил несколько работ Исаака Левитана, затем была большая выставка в Одессе, а в 1896 году состояние художника ухудшилось. «Сердце у него не стучит, а дует», - горестно признавался Чехов в письме к другу. Левитану рекомендовали тёплый южный воздух, и он перемещался из Италии в Ялту, хотя прекрасно понимал, что дело близится к завершению.
Его не стало 22 июля 1900 года, в Москве. Говорили, что в том году произошло невероятное – сирень зацвела дважды, вскоре после того, как умер Левитан. Словно природа прославляла художника, который столько сделал, чтобы её увековечить.
С Софьей Кувшинниковой после разрыва они больше не виделись.
#история #культура #история россии #семейные отношения #знаменитости
Подписывайтесь на мой канал Ника Марш!
Лайки помогают развитию канала!