Январь 1944 года.
Ивану неудобно лежать. Не чувствует ног и рук. Слышно только, как кто-то ведёт перекличку:
— Симбаев!
— Тут!
— Оленев!
— Тут!
— Кислица!
Иван слышит свою фамилию, но ничего сказать не может. Еле шевелит языком.
— Тут он, — слышит кузнец чей-то звонкий голос. — Тяжёлый…
Иван закрывает глаза. В голове гудит. Он не помнит, что произошло.
Помнит только последний вопрос бойца, что сидел с ним в окопе:
— Умирать не страшно?
А дальше нет ничего в памяти.
Звонкий голос ещё что-то говорит, приближается. А Ивану вдруг слышится церковное пение. Он зажмуривает глаза и пытается опять пошевелиться. Но ничего не выходит. Кажется, что руки и ноги связаны чем-то.
А они связаны.
Иван открывает глаза и видит перед собой девушку. Из-под пилотки выглядывают кудри. Сползают на лоб. Медсестричка нервно смахивает их.
— Живой, — звонко говорит она, а Ивану хочется закрыть уши и не слышать этого голоса.
Медсестра долго возится у его ног и причитает:
— Не буйный-то теперь? Развяжу, а то посинеешь ещё.
Иван молчит. Пытается что-то произнести, но не выходит. Даже мычать не получается.
Становится страшно. Вспоминает, как несколько лет ходил немым.
— Иван Кислица, — девушка уже рядом с его головой звучит.
Заглядывает ему в глаза. Взгляд любопытный, какой-то детский.
Иван пытается отвернуться. Но в шее что-то мешает.
Медсестра развязывает руки.
Получается пошевелить пальцами.
— Ну вот! С руками всё в порядке, а ноги хирург посмотрит. Много вас раненых. Пока до тебя дойдёт очередь, я посижу тут. А то вдруг, буянить опять начнёшь.
Девушка присаживается на койку, немного сдвинув Ивана к краю.
Он таращит на неё глаза.
— Да не бойся ты, не упадёшь!
Сестричка заливисто смеётся. Ивану не по себе. Рядом слышит чьи-то громкие стоны. Они нарастают, кажется, проникают внутрь. От этих звуков начинает кружиться голова.
Иван поднимает руки и хватается за голову. Закрывает уши, а звуки всё громче и громче, всё противнее и противнее.
А дальше тишина…
Иван открывает глаза и видит перед собой доктора.
Молодая девушка прощупывает его тело. Он чувствует всё, кроме ног.
— С возвращением, — говорит доктор. — Не больно?
Иван опять шевелит языком, но слов не слышит.
— Это что ещё за слёзы? — врач улыбается, прикладывает свою ладонь ко лбу кузнеца. — Отставить слёзы. Руки-ноги на месте, жить будешь. Вот только с одной ногой проблемы. Могу не спасти её.
У Ивана темнеет перед глазами.
— Ну ничего, — слышит он издалека. — Жи-ть бу-де-ш-ш-шь…
— Э-э-й ух-не-ем, э-э-й ух-не-ем! Ещё ра-зик, ещё ра-з-з-з…
Поющих голосов много.
Иван открывает глаза, вертит головой.
Рядом с ним, почти вплотную стоит койка, на ней полубоком лежит солдат. Он к Ивану спиной. Но Иван слышит, как тот горланит громче всех.
Сосед вдруг поворачивается, смотрит на Ивана в упор.
Иван смущается, отворачивает голову.
— Подпевай! — весело говорит боец.
Ивана душат слёзы. Он тянет себя пальцами за язык, за губы. Но говорить так и не получается.
— Ничего, привыкнешь, — говорит солдат, — у тебя одна осталась, а я только с руками. Погляди!
Иван оборачивается, солдат смахивает с себя одеяло. И Иван видит, как его тело заканчивается на середине кровати.
В голове начинает стучать. Сердце, кажется, выпрыгивает из груди. Иван стаскивает одеяло с себя.
Открывает рот и хочет закричать громко, но только глотает воздух.
Ивану удалили правую ногу до колена.
— Ничего, — продолжает сосед, — протез соорудят тебе. Проживёшь.
Вся жизнь промелькнула у Ивана перед глазами. Остановился на воспоминаниях об отце.
Затосковал, смахнул слёзы и пошёл дальше по уголкам своей памяти: Евгенька, Пётр Николаевич, Мария, Фёдор, маленькая Лидочка и Степан…
Вдруг в голове что-то щёлкает. Степан! Он где-то рядом, Иван точно помнит, что видел его недавно.
Вытирает со лба испарину. Силится вспомнить, но тут опять начинают петь.
Громкое дружное пение раздражает Ивана. Он завидует тем, кто поёт.
Опять отворачивается.
Его койка стоит у стены. На ней нацарапаны хаотично имена: «Климент январь 1944. Киев. Игнатий. Каланча. Василь Гайнуллин 1943 март».
Имён много. Иван разглядывает, читает все, что попадаются на глаза.
— Обед! — хрипловато оповещает кто-то. — Ходячие в столовую! Лежачие на местах!
Вдруг Иван чувствует, как кто-то касается его спины, поворачивается.
Это его сосед.
— А мы с тобой вдвоём остались… — весело произносит он.
Ивану хочется сказать что-то грубое, обидное. Чему, мол, радуешься?
А по-прежнему ничего не выходит.
Разносчик тарелку вручил прямо в руки. Иван примостился полулёжа. Стал жадно наполнять ложку горячей кашей.
Почувствовал, как во рту всё обжигает, но проглотил. Потом ещё и ещё…
— А аппетита не занимать, — слышит он издалека. — А тебе Петро, поучиться бы у соседа!
— Так меня в два раза меньше! — смеётся сосед Ивана. — Вот и еды мне полагается меньше! Вы не ругайтесь, Катенька, я своё возьму. Ну просил же, не кладите так много. Лучше других накормите.
— Так положено, — возмущается врач и подходит ближе.
Иван занят кашей. На врача не смотрит. Ему почему-то кажется, что она сейчас заберёт тарелку, а он не доел.
Стучит ложкой, всё до последней крошки пытается съесть. Руки дрожат, зубы стучат.
— Ему отдай, — врач обращается к Петро, — посмотри, какой голодный.
Иван с благодарностью смотрит на Катеньку. Она приветливо улыбается. Сосед протягивает свою тарелку.
— Отложи, — говорит он Ивану.
А Иван в упор смотрит на врача.
У неё лицо Степана. Он думает: «Вот сейчас волосы сбрить, и вылитый Стёпка! Ей-богу, Стёпка!
— Молчишь, — задумчиво говорит Катенька. — Эх… А писать умеешь?
Иван кивает.
Петро тычет в него тарелкой и возмущается:
— Брать-то будешь кашу?
Иван, не сводя глаз с врача, перекладывает кашу в свою тарелку.
— Эй, ну ты мне оставь маленько! — смеётся Петро.
Катенька наклоняется над Иваном, прикладывает ладонь к его лбу.
И вдруг Иван бледнеет. Роняет тарелку.
— Ну вот, — смеётся Петро. — Остался ты без добавки.
А Ивану не до еды, он смотрит на Катеньку, точнее на серёжку, которая у неё в ухе.
И понимает, что такую видел у Степана.
Продолжение тут
Дорогие читатели, пока ещё я не могу полноценно пользоваться компьютером, главы будут выходить по вечерам.
Также многое зависит от ситуации в стране, поскольку я живу в приграничном регионе.
Желаю всем здоровья! Спасибо, что вы со мной!
