Когда коллеги по Яндекс Дзену предложили провести марафон #книга с историей , то сомнений не было, о какой книге я хочу рассказать. Потому что это не просто Книга с историей. А это история, длинною во всю мою жизнь. И может быть, получится не очень коротко. И возможно, очень лично. Но я давно обещала рассказать вам о моем Учителе и о прикосновении к великому Пастернаку через одно рукопожатие. Пришло время для такого рассказа.
С этой книгой связана вся моя любовь к литературоведению (потому что саму литературу я полюбила еще в школе), моя любовь к книгам и личности Пастернака, мое уважение и преклонение перед профессором Баевским.
Вадима Соломоновича Баевского обожали все студенты литфака Смоленского пединститута. Он уже при жизни был ЛЕГЕНДОЙ, он был – БАЕВСКИЙ. И все первокурсники знали эту фамилию уже со 2 сентября. Когда он шел по факультетскому коридору, то никогда не опускал голову вниз с озабоченным видом. А всегда смотрел вокруг и улыбался. И если встречался с кем-то глазами – кланялся и улыбался еще шире.
На его лекции и семинары ходили все. Занятия были не просто интересными, это был акт вхождения к нам в аудиторию самой русской литературы. На лекциях Баевский священнодействовал, причем без единой актерской позы и довольно тихим спокойным голосом (а на нашем факультете было 4 группы по 25 человек, сотня).
До сих пор помню как Пушкин с Раевскими перед отъездом гуляли по берегу Черного моря, и тут начался шторм, волны захлестывали на берег. И Пушкин прокричал: «Прощай, свободная стихия!... – «Так в России родился романтизм». Пауза. Звонок. Все сидят, не шелохнувшись.
На экзаменах Вадим Соломонович ставил только «4» или «5». Нет, не так. Все сдавали на эти оценки, потому что прийти к нему, не прочитав все тексты и биографии, было немыслимо. Иногда после первого отвеченного вопроса он предлагал отвечать не по билету, а выбрать любую тему. И если вы, кроме базы знаний, позволяли себе еще и самостоятельные высказывания – то лицо у него было такое:
Что еще можно сказать об этом ученом, педагоге, писателе, Человеке. Был учеником и сподвижником Лотмана, развивал вместе с ним математический подход в лингвистическом анализе поэтических текстов. Общался с Давидом Самойловым. Был членом нескольких европейских Академий. Отказывался от многих предложений уехать из Смоленска и посвятил всю свою жизнь кафедре, своим студентам, аспирантам, Пединституту/Педуниверситету. И поддержал Бориса Пастернака в период его травли.
Сначала, в 1956 году, учитель литературы из Донбасса Баевский написал рецензию на стихи Пастернака для журнала «Знамя». Рецензию отослал в журнал и самому поэту. В ответ получил письмо от Бориса Леонидовича с благодарностью и письмо от Ольги Ивинской с новыми стихами Пастернака.
Потом, в январе 1959, когда началась травля, Баевский просто собрался и поехал в Переделкино, чтобы сказать слова поддержки.
Вот как это было:
А потом на крыльце появился человек, очень похожий, судя по фотографиям и рисованным портретам, которые я видел в книгах, на Пастернака. «Его младший брат или старший сын», - подумал я, хотя не имел понятия, существуют ли они в природе. Приготовленные извинения застряли в горле, я боялся ошибиться. А он стоял на крыльце с непокрытой головой, в серой рабочей куртке. Пауза затягивалась.
- Что же вы стоите? Входите. Ведь я могу простудиться.
Я понял, что это все-таки Пастернак. В нем не было решительно ничего от семидесятилетнего старика, нуждавшегося в моей поддержке. Передо мной стоял стройный, крепкий, выше среднего роста человек с седеющими волосами и молодыми, замечательными глазами…
Поэт уделил встрече с молодым учителем час времени.
И об этой встрече я впервые узнала на втором курсе, когда Вадим Соломонович пригласил меня в свою домашнюю библиотеку.
Тогда только вышел роман «Доктор Живаго» в Новом мире. И сразу Баевский предложил студентам курсовую по роману. Это была моя курсовая: «Место стихотворений Юрия Живаго в тексте романа Б.Пастернака». Поскольку Пастернак в нашем литературоведении тогда почти отсутствовал, то его биографию я изучала по Оксфордскому словарю, а Вадим Соломонович мягко журил меня, что хорошему литературоведу надо знать языки (это он видел, как я перевожу со словарем).
И вот в конце года, когда в очередной раз я была у Баевского в домашнем кабинете, когда работа была уже готова, он спросил меня, хитро прищурившись: А я вам письмо Пастернака показывал уже? – Нет, Вадим Соломонович. «Ну хорошоооо», потер он руки характерным жестом и пошел в другой конец кабинета, стал скрипеть дверцами шкафов. Я застыла, не смея повернуться. Выйдя у меня из-за спины, профессор положил передо мной на стол этот конверт:
Может быть, можно было даже попросить и взять в руки, но я всегда была скромной и сдержанной. Только смотрела. И даже подкативший к горлу ком смогла сдержать. А сейчас это сделать труднее.
Баевский обожал вывозить своих учеников на конференции и симпозиумы. Со своей курсовой я побывала на студенческой конференции в Даугавпилсе, принимали мы пастернаковские чтения у себя в институте. Вадим Соломонович говорил уже и о моем дипломе, обязательно по Пастернаку. Следующая курсовая была тоже по «Доктору Живаго», но на кафедре русского языка, как раз с применением математических методов в лингвистическом анализе. А потом… Жизнь сделала неожиданный и неприятный кульбит. И я ушла из института.
Следила за деятельностью кафедры Баевского, покупала все его книги (на фотографии – это не вся моя библиотечка, часть еще в коробках), читала его статьи и интервью. И когда через несколько лет я вернулась в институт, мне было стыдно встретиться с Баевским, стыдно попросить на кафедре поискать мою работу. А когда все-таки речь о ней зашла в разговоре с одной из молодых преподавательниц, она сказала мне: «А вы знаете, что из вашей курсовой несколько диссертаций защитилось?»
Когда позже одна из бывших однокурсниц сообщила мне, что книга Баевского «Роман одной жизни» продается на кафедре, я тут же побежала и купила ее, но дождаться профессора Баевского и подписать ее мне было все так же стыдно и немыслимо.
Еще раз я видела и слушала этого удивительного человека в областной библиотеке, где проходил его юбилей (кажется, 80 лет). Выступающих, бывших студентов, филологов и нефилологов было так много, что было видно, что этот пожилой человек уже устал. Но его фирменная улыбка все равно периодически озаряла зал и делала всех счастливыми.
Книга Вадима Соломоновича Баевского «Роман одной жизни» - самая ценная и дорогая для меня, книга с историей жизни Педагога и Человека и с историей моей жизни.
В этой книге – мемуары, стихи, небольшие филологические заметки, размышления. Книга также многогранна, каким был сам профессор Вадим Соломонович Баевский.
Если вас тронул мой рассказ об Учителе, посмотрите о нем замечательный фильм «Большой человек в маленьком городе». А самого Вадима Соломоновича можно услышать в ролике Смоленского телевидения «Прощание с Вадимом Баевским».
#баевский #русская литература #литературоведение #мемуары и воспоминания
А наша недельная акция #книга с историей продолжается.
— В понедельник была опубликована статья Анастасии (Ариаднина нить),
— во вторник – Натальи (чопочитать),
— в среду — Галины (Библио Графия),
— сегодня - моя статья (Книжная аптека),
— в пятницу – Юлии (BiblioJulia),
— в субботу – Ольги (Книжный клуб авантюристов)
— в воскресенье – Марии (Книжный мякиш)
Дорогие подписчики, пишите о своих памятных книгах, присоединяйтесь к нашему марафону #книга с историей
