На Казанскую поспела черника. Таскали её бидонами, ведёрками и корзинами, а кое-кто очень рьяный – и целыми вёдрами. Продавали сначала по пятнадцать рублей за литр, а потом, как все поднабрались, отдавали по сотне целое десятилитровое ведро.
Бабушка Галина черничку обожала: всем хороша ягода – что на пироги зимой сушёную положить, что самой пожевать, опять же для глаз, говорят, хорошо. Вон дед Андрей трепался на завалинке, что чернику будто бы лётчикам в войну для остроты зрения давали. Бабка Галина не очень-то ему поверила, сам-то Андрей в войну из-под пушек гонял лягушек, летчиков-то, поди, только по телевизору и видел.
У бабки Галины пенсия не велика, со всеми хвалёными добавками до тысячи так и не дотянула, но купить себе черники она всё-таки могла позволить. Могла, но не хотела и вострила лыжи, чтобы отправиться в лес, да дела разные мешали, никогда их в деревне не переделаешь.
«Вот будет Казанская, и пойду. Дома всё равно ничего делать нельзя – грех, а в лесу вольготно, отдохну и ягодок дармовых, глядишь, наколупаю», - успокаивала себя бабка Галина.
В Казанскую утром увидела, что соседка поковыляла к автобусу, в новой жакетке – по такой-то жаре, в платке с блёстками, в меховых ботах – уж больно ногам-то в них легко.
Всё это бабка Галина заметила и отметила про себя, лишь краем глаза глянув в окно, а сама вовсю собиралась в лес. Проверила, всё ли выключила, кинула курицам зерна, чтобы не созоровали да не залетели к соседке в огород – беды не оберешься.
Еще по росе пересекла поле, спустилась к приболотью, за плечами осталась дорога с потоком машин. Приметила, что солнышко бьёт в правый висок, не скроешься в пути, так легко выходить будет.
Вся в думах и заботах окунулась в лесную чащу, долго продиралась через ельник – сухостой – где и взялся, не бывало никогда. Еле выбралась на чистое место, такое чистое, будто подмёл кто. Услышала откуда-то сверху голос: «Иди за мной!».
И пошла, покорная и обмякшая враз. Временами мерещилась ей впереди женщина в чёрном и рядом с ней девочка-подросток. Дошли до какой-то избушки, стали в ней жить. Вернее, жить стала одна Галина, а женщина с девочкой незримо присутствовали тут. «Знать, хозяйка леса с дочкой», - решила Галина и покорилась своей судьбе. Она ела ягоды, варила грибы, совсем не испытывала ни чувства голода, ни насыщения.
А в деревне к вечеру хватились её. Соседка вернулась из церкви и обнаружила, что Галинины куры забрались-таки в её огород и поклевали все огурцы. Она пошла было с разгоном да тут и обнаружила, что Галина ещё не вернулась из леса.
Подняли деревню, искали три дня. Милиция приехала из города, стреляли в воздух, но всё напрасно. Так и отступились, решили, что сгинула Галина в болоте. Одна соседка не унималась, то и дело раскидывала карты, и всё-то время выходило, что жива Галина и что привезёт её в деревню какой-то пиковый валет.
А Галина жила себе в избушке у хозяйки леса, не горюя и не радуясь, не замечая времени, никуда не торопилась, не то чтобы ей там было хорошо, но и не плохо.
Только однажды услышала она разговор.
Девочка спросила:
- Почему ты её не отпускаешь?
- Придёт срок, и отпущу.
Как-то началась гроза, гром урчал, урчал, а потом и грянуло. Испугалась Галина, инстинктивно подняла руку, перекрестилась и увидела себя на обочине дороги, бессильно опустилась на тёплый асфальт и заплакала, услышав над головой знакомый уже голос:
- В Казанскую-то надо, матушка, в церковь ходить, а не в лес…
Мимо мчались и мчались машины, совсем не обращая внимания на старушку с безумно блуждающими глазами.
И вдруг одна машина притормозила, вышел молодой темноволосый человек, участливо заглянул в лицо.
- Притомилась, бабушка? Может, подвезти?
Галина только кивнула.
Когда машина притормозила около её дома, и парень заботливо открыл дверцу, соседка чуть с лавочки не свалилась - так он был похож на пикового валета. Машина отъехала, а она бросилась с расспросами к Галине, но та только махнула рукой и ушла в дом.
На другой день у хлебной машины бабы вовсю теребили Галину:
- Ведь мы тебе кричали, стреляли, неужели не слышала?
- Слышала.
- Так почему не шла?
- А она не отпускала, говорит: «Срок придёт, и отпущу».
Кто-то ахал и вздыхал, истово веря рассказу Галины, кто-то за спиной шептал, что совсем рехнулась старуха, и крутил пальцем у виска, кто-то пробовал шутить:
- Галина, скоро Спас, так не сходить ли тебе за грибочками?
Галина отшучивалась и сама уже переставала понимать, правда ли всё, что случилось с ней или это приснилось.
История эта произошла давно, ещё в прошлом веке, в одном из сёл нашей области . Людская молва чуть подкрасила факты, а я изменила имена, всё остальное - чистая правда.