Первые попытки взятия Витебского укрепленного района силами Центрального и 1-го прибалтийского фронтов оказались неудачными. До начала операции «Багратион» Красная армия приняла более 6 попыток взятия Витебска, но понеся большие потери, взять город так и не смогла. Стало ясно - для взлома оборонительного узла необходима серьезная подготовка. Но о структуре оборонительных укреплений вокруг Витебска было известно очень мало, несмотря на усилия белорусских подпольщиков, которые действовали в городе.
Неожиданно от одной из разведгрупп Витебска поступило сообщение - удалось переснять на микропленку систему оборонительных укреплений вокруг города, но как их доставить в штаб фронта? Связного в оккупированный город на парашюте не выбросишь. Остаются фронтовые разведчики. Но отправиться за 20 км. в оперативный тыл немцев - задание для разведчика аса. Такой нашелся в 629-м стрелковом полку - командир разведвзвода младший лейтенант Владимир Карпов. О его лихости, отчаянной смелости и удачливости уже тогда ходили легенды.
В годы Великой Отечественной Карпов прославился как один из самых успешных фронтовых разведчиков. на его счету было более 70 языков, десятки переходов в тыл врага и обратно, а от данных, которые добывал разведчик зависел успех крупных операций.
«Садитесь, товарищ старший лейтенант» - командующий фронтом указал на диван, а сам взял стул и уселся напротив, разглядывая Карпова. Высок, крепок, только уж очень молод... С трудом верилось, что это знаменитый мастер разведки, добывающий десятки языков и дважды ходивший в дальние рейды в тыл противника. «Вы, товарищ старший лейтенант, пойдете в Витебск. Там наши люди добыли схемы оборонительных полос противника. Принесете их сюда» - наконец произнес командующий.
Владимир Карпов внутренне усмехнулся: «Ага, сходи в Витебск. Оккупированный город в 20 километрах от фронта, немецких войск больше, чем на линии фронта, плюс СС, СД, жандармерия...». Командующий словно услышал его мысли и произнес: «Мне очень нужны эти схемы, разведчик». Тряхнув головой, Карпов встал, улыбнулся и сказал, словно речь шла о походе в соседнюю комнату: «Сделаю, товарищ командующий». Конечно, командир взвода пешей полковой разведки Владимир Карпов представлял себе сложность задания, но он и предположить не мог, каких жертв, чудес, изворотливости и находчивости оно потребует.
Владимир Карпов родился 28 июля 1922 г. в Оренбурге и был единственным ребенком в необычной семье. Мать - румынка, по воле случая оказавшаяся в Оренбурге. Отец - успешный коммерсант, который после революции расстался со всем имуществом. В 1929 г. семья спасаясь от голода, переехала в Ташкент. Здесь Владимир провел детство и юность. Еще в 4-м классе он начал писать стихи, а чуть позже, рассказы. Учителя прочили ему литературное будущее, однако сам Карпов мечтал о другом. Рядом со школой где он учился, было военное училище им. Ленина, а в его школе училось много детей красных командиров. Тогда то Карпов кроме литературы увлекся еще и военной службой.
В итоге в 1939 г. Владимир Карпов поступил в Ташкентское пехотное военное училище. Учился он отлично и даже стал чемпионом средней Азии по боксу, а стихи молодого поэта печатались в дивизионных и окружных газетах. В феврале 1941 г. должен был состояться выпуск. Но за 3 дня до выпуска в казарму вошли трое с петлицами НКВД и небрежно запихнули тетради со стихами и личные письма в вещмешок. Затем один из них тихо дотронулся до плеча Владимира: «Карпов, собирайтесь!».
Позже Карпов вспоминал: «Как и все поэты, я был вольнодумец. Я высказывал много всяких мыслей, по тем временам крамольных. В том числе я сказал - что-то у нас Ленина забывают, все Сталин да Сталин, Сталин да Сталин. А он не был вторым человеком во время революции. И вот значит такие вещи я наговорил, а там стукачи - тук тук, антисоветские разговоры...».
Безобидный болтун курсант был не интересен следователю, который рассчитывал собрать материал об антисоветском заговоре среди командиров училища. Однако Владимир упорно не желал их оговаривать. Следователь пытался вразумить Карпова, дав п͍͓͜о͙̝̫ щ͇̦͉е̢̫̘ч͓͚͎и̙̪͕н̢͍͉у͚͓͉ и тут же отправился в нокаут. После этого Карпова сильно и͉̝̫з̺͔б͕̙͚ и͖͍͜л͓̙̠и͖͇̪, затем еще и еще. Но упрямый парень стоял на своем. Так и не добившись ничего, следователь направил дело Карпова в Трибунал. «Статья 58 дробь 10. Высшая мера, расстрел» - словно сквозь вату услышал Владимир слова Судьи. Однако трибунал все же пощадил его. Учитывая, что преступление первое, а характеристики хорошие, да и командование училища ходатайствовало за курсанта, высшую меру заменили на 5 лет лагерей.
Так у Карпова началась суровая лагерная жизнь - лесоповал, тайга, морозы. Через год у него началась цинга. Работа с темна до темна, а питание - баланда и пайка хлеба.
Во время одного из лагерных конфликтов Карпов спас местного авторитета по кличке «Серый» и тот принял его в свою шайку. Когда пришло известие о начале войны, «Серый» увидел шанс выйти на свободу. По его требованию Карпов написал покаянные письма с просьбой отправить их на фронт.
В ноябре 1942 г. в дверь дежурного по Тавдинскому исправительному трудовому лагерю постучались. «Осужденный Карпов. Статья 58/10.» - представился вошедший. Сержант с синими петличками НКВД, сидевший за столом, неожиданно произнес: «Вы освобождаетесь из-под стражи с отправкой на фронт в действующую армию в составе штрафной роты. Если не оправдаете себя в боях, будете досиживать оставшийся срок после окончания войны». Затем, протягивая справку об освобождении, не удержался и произнес: «Зря таких выпускают. Все равно к немцам убежишь».
Бывший заключенный, а ныне красноармеец штрафной роты, вскинулся - как хотелось ему припечатать ухмыляющегося сержанта, но удержался. Указав на плакат, который висел на стене (ордена и медали СССР), сказал: «Напрасно, гражданин начальник, плохо думаете о людях. Я еще может быть орден заслужу!». Владимир Карпов сдержал слово, заслужил почти все ордена с того плаката и даже получил высшую награду страны - звание Героя Советского Союза. Но главной битвой его стало сражение за собственную честь и человеческое достоинство. [Продолжение читайте по ссылке ниже]